Брак

Ким вспомнил Мирео. Его взгляд. Голос. Бледное лицо и горящие глаза.

"Мы молчали слишком долго", – процедил управляющий сквозь зубы, крепко сжав кулаки. – "Большинство сотрудников "Стали" до сих пор парализованы страхом, но, похоже, пришло время рассказать всё, как есть. Мы были не сотрудниками, детектив. Мы были рабами...".

Мы

Были

Рабами...

Ким закрыл глаза и небрежно привалился спиной к стене.

Либо Мирео говорил правду, либо я окончательно утратил хватку, – подумал он. – Третьего не дано. А значит – надо работать. Копать глубже. Копать и копать, пока истина не окажется на поверхности. Да уж! Легко сказать, да трудно сделать: допросить остальных ферзей из Реважского списка сложнее, чем протащить верблюда сквозь иголочное ушко. С Токадо встретиться практически невозможно, а Имре Хара – махровый политикан – скорее повернёт Землю вспять, чем сознается, что стал жертвой шантажа. Репутация для таких типов дороже жизни. Опальный Ладимир Лей вообще скрывается и никто, даже Особый отдел, не знает, где его искать. А вот Лопес… Мануэль Лопес – воротила и делец, глава крупнейшей фармацевтической сети. Ходят упорные слухи, будто он наладил производство ультронея в промышленных масштабах...

С него и начну, – решил Ларго, когда на панели высветилась единица.

Он выскочил из лифта, словно тот был раскалён, и семимильными шагами пересёк просторный холл. Каблуки гулко стучали по серо-стальной плитке, а в зеркальной мозаике стен отражались десятки Кимов Ларго.

Пафос. Сплошной пафос.

Надо убираться отсюда, и поскорей!

– О! Детектив! – окликнул рыжеусый охранник на пункте контроля. – Вы задержались. – Он протянул листок убытия, и Ким поставил размашистую подпись. – Ваш напарник не дождался. Ушёл полчаса назад.

– Мой… напарник?

Если это шутка, то самая идиотская из всех возможных!

– Да. Почти два часа у вашей машины мыкался. – Усач кивком головы указал на один из мониторов: ситроен стоял аккурат под камерой номер девять.

Ларго нервно сглотнул, а ладони мгновенно вспотели.

Вот чёрт!

– Как он выглядел?

– Обычно, – пожал плечами охранник. – Как все. Серый плащ и шляпа, точь-в-точь как у вас. Мой сменщик проверил его документы.

– И...?

– Это был ваш напарник. Мага Саад.

Ким ощутил, как кишки в животе скрутило узлом.

Мага?!

***

– Вы у кого-то крепко под колпаком, – крикнул Руви. Из-под ситроена торчали лишь ноги молодого механика.

– Знаю, – буркнул Ларго. Он сидел на исполинской покрышке большегруза, уронив голову на руки. – Что там?

– То, что ожидалось. – Парень вылез и продемонстрировал трофей. – Букашка.

На широкой грязной ладони лежало нечто, размером с майского жука из той самой книги, которую Ким штудировал мальчишкой. Ларго хватило одного взгляда.

ПАУК.

Портативное автономное устройство контроля.

Производил такие только Кибериум. И... исключительно для Управления внутренних дел…

Чтоб их разворотило!

– Выбросить? – Руви задумчиво ткнул паука чумазым пальцем.

– Ни в коем случае. – Ким забрал букашку и спрятал в карман. – Пиво есть?

– Только тёмное осталось.

– В самый раз.

Механик открыл бутылки о край стола и протянул одну Ларго.

– Спасибо, дружище. – Он жадно присосался к горлышку. Пиво оказалось горьким и холодным. Идеальным. – Так и не вспомнил, кто норовил тебя изрешетить?

– Неа. – Руви ополовинил бутылку одним глотком и смачно рыгнул. – Я же говорил, номеров на студебеккере не было, а лиц я не разглядел. Не до этого как-то во время погони.

– Твоя правда, – вздохнул Ким. Беда с этими лицами! Ему тоже не удалось разглядеть загадочного «напарника». Усатый охранник офиса «Стали и сплавов» мотал запись туда-сюда полсотни раз, да всё без толку: тип, назвавшийся Магой, поворачивался к камере как угодно, но только не лицом. Хитёр, наглец. Кто же он? Человек Штерна? Агент Кибериума? Сайрус Вик? Или…

Узнал бы я Магу, вырядись он в плащ и шляпу? – мелькнула идиотская мысль, и Ларго мотнул головой, отгоняя её прочь.

Что за бред!

У меня уже паранойя, не иначе, – подумал он, приканчивая пиво. – Однако…

– Слушай, Руви. Есть телефон?

– Ага, – кивнул парень. – В кабинете Валда.

– Я позвоню? – спросил Ким и, не дожидаясь ответа, положил на груду промасленного автохлама мятую купюру. – А это тебе на светлое, дружище.

***

Оператор соединил его практически сразу.

– Центральная больница агломерации, – раздалось на том конце провода. – Чем могу помочь?

– Добрый вечер, – учтиво приветствовал Ларго. – У вас в коматозном отделении лежит мой добрый друг – Мага Саад. Будьте любезны, подскажите часы посещений: я хотел бы навестить товарища.

Беспроигрышный вариант. После войны, когда не стало женщин, а любовь оказалась под запретом, крепкая мужская дружба превратилась в святыню, которую лелеяли, оберегали, ценили и воспевали. Дружба считалась новой степенью родства, и товарищеская поддержка ни у кого не вызывала подозрений. Ни малейших.

– Секунду. – Регистратор зашуршал бумагами. – Часы посещений у нас с двух до девяти, только вот... приезжать к Сааду уже нет смысла.

– Ч-что? – Стальные тиски сжали сердце, и дышать стало трудно. Ноги налились свинцом. Глаза защипало. – Он... что? У-умер?

– С чего вы взяли? – удивился клерк. – Состояние Саада признали стабильным.

– Что это значит? – Ким стиснул трубку так, что побелели пальцы. Мучительно хотелось задушить зануду-регистратора. – Он проснулся?

– Нет, ещё спит. Но в стационарном лечении уже не нуждается. Его отправили домой, под присмотр друзей и сотрудников: поставить капельницу с питательным раствором любой сможет, а у нас нехватка мест.

– Кто… – прохрипел Ларго. – Кто его забрал?

– Секунду. – Снова зашуршали бумаги. Обещанная секунда длилась бесконечно долго. – Вот. Нашёл. Под свою личную ответственность Саада забрал непосредственный начальник. Детектив Особого отдела Ким Ларго.

Глава двадцатая

Чтоб их всех!

Ларго вдавил педаль в пол. Ситроен мчался по пустым улицам, разрывая фарами предрассветную мглу. Дождь лил так сильно, что казалось, машина плывёт, а не едет. Участок дороги между площадью Памяти и проспектом Хаксли перекрыли, и пришлось дать внушительный крюк.

Чтоб их!

Пальцы стиснули руль. Вот бы сжать их на шее Штерна! Ублюдок! Сраный ублюдок! Он стоит за похищением Маги, иначе и быть не может. Кто, кроме него мог оснастить фальшивого Ларго именным значком Особого отдела? Никто. Только зачем… Зачем ему понадобился мальчишка?

Чтобы тебя, дурака, держать на коротком поводке, – мгновенно пришёл ответ, и Ким выругался длинно и грязно.

Штерн хочет взять меня за жабры, – мрачно думал он, выруливая к Образовательному Центру. – Хочет, чтобы я плясал под его дудку, словно цирковой пудель. Но я не позволю. Нет, не позволю. Не дам превратить себя в послушного болвана. Ни за что. Никогда! Найду способ прижучить гада, даже если придётся вывернуть мир наизнанку!

Но сначала надо спасти Магу.

Ситроен накренился, неуклюже вписываясь в крутой поворот: Ким решил срезать. Он отдал Образовательному Центру почти двадцать лет жизни и знал студгород, как свои пять пальцев. Унылые корпуса общежитий тянулись по периметру, образуя исполинскую букву "П". За ними следовали стройные ряды учебных блоков: у каждого из них имелась своя особая фишка. Так, на крыше Отделения Естественных Наук располагался планетарий, укрытый куполом из огнеупорного стекла. Здание Института Права и Безопасности было выполнено в довоенном стиле – его украшали пузатые колонны и затейливые барельефы. Над входом возвышалась гигантская гипсовая Фемида с повязкой на глазах. В правой руке богиня правосудия сжимала обоюдоострый меч, а в левой – весы, на которых полагалось взвешивать факты. "Закон суров, но это закон!" – гласила латинская надпись у ног зевсовой супруги. Ларго хмыкнул, проезжая мимо. Сколько дней и ночей провёл он в этих стенах! Страшно подумать. В юности он, как и сотни других, самозабвенно верил в правосудие. Верил, что нет ничего выше закона, ведь именно так их здесь учили, а теперь... Ким мотнул головой: мысли о прогнившем насквозь мире мешали сконцентрироваться на главном.