Отец моего парня

— Не мука, догадливая моя, — согласно кивнул он и я вся сжалась. — Но тебя это не касается. Лучше думай о том, в каких позах я тебя сейчас трахать буду, малыш.

— Ч-что? — от страха зуб на зуб перестал попадать, испарины пота стекали по телу.

Валера был уже совсем близко, когда я подхватила стоящую рядом вазу и кинула в него. Парень пригнулся и диковинная фигура угодила в стену позади него. Разбилась в мелкую пыль.

— Су-у-ука! — схватившись за голову, Валера присел он шока. — Ты вообще знаешь, сколько она стоит? Пол миллиона! Отец для нее специально охрану отдельно оплачиваемую заказал с датчиками движения… — я бросила краткий взгляд на то место, где стояла ваза. Действительно, под ней находилась маленькая кнопочка. И когда я вазу подняла, кнопочка замигала алым. — Тебе пиздец, Маш. Но… Ты не переживай! Я тебе убью сейчас, папка навредить не успеет.

Перед глазами потемнело еще не фразе про «пол миллиона». Развернувшись к окну, я быстро его открыла и высунула голову на мороз, жадно вдыхая аромат снега. Он бодрил, но недостаточно для того, чтобы придумать выход.

В загородном доме Валеры окна открывались не как у обычных людей – в бок. А, как в американских фильмах – снизу-вверх. И рама какая-то странная – железная. Как только заиграла сигнализация, диковинное окно начало закрываться. Было это настолько странно, неожиданно и внезапно, что среагировала я не в первую секунду, а во вторую. Попыталась отодвинуться, а Валера не дал. Он крепко прижал мою спину к широкому подоконнику. Где мои пятьдесят пять килограмм и его сто?!

— Что ты творишь, придурок?! — закричала я, пытаясь вырваться. — Отпусти, мне холодно!

— А пусть приедет охрана и увидит, что это ТЫ разбила вазу, а не Я! Пусть папка тебя в лесочке прикопает, а не меня… — заключил этот умник, когда окно намертво прижало меня к месту, обездвиживая напрочь. — А я вообще свалю из дома подальше… Перекантуюсь до завтра в гостинице.

— Ты вообще разум потерял? — сорвалось с дрожащих губ спустя секунду. Руки оказались на улице и тут же замерзли. Как, собственно, и грудь. — У вас тут полный участок охраны. Я сейчас кого-то позову и…

— Спасибо, за наводку, идиотка! — перебил меня этот в конец конченный мудак. Хлопнул по ягодице и отошел. — Сейчас я дам им команду не реагировать на твои крики. В отсутствие бати они обязаны на меня реагировать. Иначе вылетят нахер! А такую зарплату никому терять не хочется. Пусть думаю, что это у нас такие брачные игры.

— Если ты меня так оставишь, Соколов!.. — зарычала я, пытаясь протиснуться. Ни-че-го. Будь у меня плоская попа или маленькая грудь – все бы вышло. Но и тем и другим природа, увы, наградила по полной! — Я убью тебя. И поедешь ты не Лондон, а в кутузку.

— Посмотрим, Воронцова, куда я поеду, — покачал головой парень. — Но если служба охраны не приедет в течении получаса – то найдут тут твой труп. Папка-то меня отмажет, всем насрать на какую-то безродную шлюшку. А тебе будет уроком!

— Ну ты и скотина… — хлюпая носом, прошептала я. Более бедственное положение представить сложно. — Сейчас ведь новогодняя ночь! Никто вообще может не приехать! Все же бухие до потери сознания…

— А вот и проверим, насколько ты везучая, — смеясь, заключил он. А затем сделал нечто безумно детское, заставляющее буквально зарыдать в голос: задрал мое платье, обнажая тонкие, едва заметные стринги. — Вот пусть они тебя в таком положении найдут… Ха-ха!

Затем он просто ушел несмотря на все мои мольбы и призывы о благоразумии. Видимо, он действительно дал охране какой-то клич, потому как они никак не реагировали на мои крики спасти. Стоит признать, что я согрелась от страха. Внутри бурлила кровь и снег таял на теле, буквально становясь горячим.

Окна комнаты выходили на заднюю часть дома, но я все равно услышала, как отъехала машина. Этот гандон таки уехал!

— Чтоб тебе провалиться, придурок! — зарычала я, пытаясь выскользнуть внутрь. Но чем больше двигалась, тем сильнее придавливало меня окно к подоконнику.

Не прошло и пяти минут моего позора и послышалось какое-то подозрительно движение на улице. Я прислушалась, замерев и радостно завизжала. Валера вернулся! Неужели протрезвел?

Когда внутри дома послышались тяжелые шаги, я нервно топала ногами, заставляя себя молчать. Буду ругаться, когда он меня выпустит! Такое ему строю, ух… А пока помолчу… Ибо нефиг ухудшать положение.

Шаги остановились в дверях гостиной. Наверняка, гость меня заметил. Я прямо чувствовала его взгляд на своей голой пяткой точке. Внимательный и цепкий, буквально нагло рассматривающий.

— Чё пялишься, придурок? — закричала я, не без труда просунув руку на территорию дома и показав ему средний палец. Правда верх ногами. Но, не думаю, что из-за этого смысл потерялся. — Высвобождай меня давай иначе я нахрен оторву тебе то место, которым ты сейчас думаешь!

И тогда он двинулся вперед. Чем ближе приближался, тем больше увеличивалась странная щекотка внутри. С каждой секундой становилось все жарче и волнительней. Человек замер в шаге от моей пятой точки, я буквально чувствовала исходящие от него флюиды желания. И энергетика была какая-то странная. Совсем не как у парня… Сильная и властная что ли.

И тогда я зачем-то напряженно выпалила:

— Валера?..

Ответа не последовало, но я себя настоятельно убедила, мол никто другой в дом войти не может. Напугать меня что ли решил? Так поздно!

— Если я выберусь отсюда живой, — злобно пообещала ему я, — то пиздец тебе, дорогой мой. Я тебе осколки этой вазы в задницу засуну. А что не влезет заставлю съесть.

Кто-то присвистнул и удивленно рассмеялся, а затем и три раза хлопнул в ладоши. По спине моей прошли мурашки, а сердце упало в пятки. Потому этот кто-то был явно НЕ ВАЛЕРА.

— Голая задница в моей квартире, — философски начал рассуждать взрослый бархатно низкий голос. Я прямо чувствовала, КУДА именно мужчина смотрит в этот момент, — еще и ругается, м? Как необычно! Я… ошеломлен.

Сердце ушло в пятки, а из глаз брызнули слезы, когда я поняла, КТО именно стоит за моей спиной. КТО именно вернулся в дом. И КТО именно застал меня почти обнаженной!

— Дмитрий Петрович? — пропищала я, про себя моля услышать негативный ответ. Кто угодно, но не отец Валеры. Не этот высокомерный сноб, который за два года ни разу мне в глаза не посмотрел. Я пыталась быть милой, а он только взглянет и сразу отворачивается. Мол, недостойна я его сына.

— А кто еще? — с вызовом и явной иронией мужчина обошел меня полукругом. — Пришло мне, значит, сообщение на телефон о погроме моего дома. А я тут с друзьями на соседнем участке. Дай, думаю, к сыну загляну, проверю… Все ли нормально?

— Простите на вазу! — запричитала я, на нервной почве поджав ягодицы. Могу поклясться, что слышала судорожный вздох сквозь стиснутые зубы из уст мужчины. — Поверьте, если бы я знала, что она такая дорогая…

— Не разбила бы? — предположил он почему-то весело. Что, нахрен, смешного в ситуации? Мне вот выть в голос хотелось!

— Разбила, но что-то другое… — я начала судорожно вспоминать, что там еще у окна под рукой было. — например, розовую вазочку кинула бы в вашего сыночка вместо белой, как вариант!

— Эта та, которая полтора миллиона зеленых? — охренел Дмитрий Петрович, и я закашлялась. Но он, благо, не ждал ответа, а строго спросил: — Чем Валерка мой заслужил?

Не в моих правилах было жаловаться и я уж точно не собиралась рассказывать всю историю моего позора с предложением, но было кое-что, что в медицинских целях отцу Валеры надо было знать:

— Кажется, он употребил запрещенные вещества с виски и ему башню снесло. Он мне гадостей наговорил и даже ударил. Думаю, доза там не маленькая. А потом сел за руль и… — затараторила я, но вздрогнула, когда Дмитрий Петрович зарычал:

— УДАРИЛ?! — затем я услышала, как он быстро набирает кого-то на телефоне и уходит, что б его: — Жди, Машунь. Сейчас я ему устрою веселый вечерок в общественном наркодиспансере. Его на ближайшем посте ГАИ тормознут.