Страница 8 из 37
И вот теперь – лорд-канцлер лично указал на просчёт, который мог сыграть нехорошую рoль. К ним и впрямь не особо стремились послы, делегации и иноземные торговцы со своим товаром. Какой смысл вести яркие дорогие шелка, узoрчатую тафту и шитую парчу, если нет покупателей? А ещё всякие красивые мелочи в виде гребней, красивых шпилек и заколок, изящных статуэток и цветных гобеленов.
Если на коронацию прибывают влиятельные гости, а дворец будет выглядеть уныло, то мало кто отважится предложить своих дочерей для дипломатического брака, а значит власть в империи, которой не будет интересоваться никто из соседей, сведётся к сборам налога с населения и минимальному товарообороту.
Новый взгляд в окно подтвердил, что гуляющие потихоньку начали расходиться, да и дворцoвый модник куда–то исчез, бросив своих верных почитательниц.
Хаффтор запер дверь и огляделся, его покои были так же мрачны, как и остальные комнаты дворца. Запустив артефакты, которыми мог управлять на расстоянии как урождённый мастер плетений, сбросил камзол и плюхнулся в кресло около окна. Предмет мебели жалобно скрипнул, возражая против резких движений.
Подождав несколько минут, он начал выплетать пальцами узор создания шпионов – мелких прозрачных паучков, сливающихся со стенами и потолком, мастерски перелетающие на управляющих паутинках. Глаза! Ему нужны были их глаза, через которые просматривались все залы и комнаты, включая кабинеты и будуары, спальни и гостиные.
Прошло уже два месяца, а он так и не продвинулся в своих поисках. Последний из семнадцати артефактов жизни до сих пор был не найден и совершенно точно находился именно в этих землях и в этой резиденции.
Информацию Хаффтор получил из проверенного источника – крыс-контрабандистов, так что сомневаться в достоверности не приходилось. Но крысы промышляли именно контрабандой, а не кражами, так что добывать требуемое ему предстояло самому.
Рахнид тяжело вздохнул и откинул голову на спинку кресла, наблюдая, как суетятся новые помощники. Следовало еще немного подержать их в своей комнате, а с наступлением времени длинных теней отправить по всему дворцу.
Впрочем, эта стая была не первой. Предыдущая прочно обосновалась в хозяйственных службах, включая больничку и башню придворного мага. Будучи созданными, они, в отличие от настоящих пауков, не боялись сырости и могли держаться около воды, временами скользя по её поверхности как водомерки и прячась в сoлнечных бликах.
Идеальные шпионы, питающиеся только энергией своего создателя.
Дворец навевал сумасшедшую скуку,и Хаффтор еле удерживался от зевков, проводя время в здешнем светском обществе.
Здешний маг для него опасности не представлял, не та специализация, да и не тот возраст. Пусть профессионал, но распознать рахнида могли только духи, видящие истинную сущность всего живого и неживого, либо представители своей же расы, а за время, проведённое в этих стенах и парках, он не встретил ни одного. Это не просто удивляло, а настораживало. Артефакты жизни создавали невидимую ауру, привлекательную для любых существ, и они набирались сил, купаясь в этом облаке.
В этом месте был парадокс – требуемые вещицы есть, а духов и призраков нет. Не с кем перекинуться хотя бы парой-тройкой слов, не думая, просто чувствуя, что тебя понимают.
Солнце зашло за верхушки деревьев, пряча стены в тень. Этого было достаточно, что бы отправить паучков на работу. Простучав пальцами по подлокотнику короткую мелoдию, Хаффтор отпустил помощников. Они не хлынули, как можно было ожидать, а начали медленно рассеиваться под дверь и в окно, просачиваясь в еле заметные щели.
Магистресса вернулась, когда солнце спряталось за деревьями.
- Что–то случилось? – Яна закрыла книгу, оставив на странице плетёный шнурок-закладку, чтобы в следующий раз продолжить именно с этого места.
- Ничего такого, чем бы тебе следовало забивать голову. Нужно будет заварить побольше успокоительного настоя, разлить в бутыли и отдать мэтру Диталосу, нашему целителю, – Гжета покосилась на открытое окно, потом на шкаф с пузырьками. – И сделать сердечную настойку-тройчатку, пока хватит стакана.
- Успокоительный – пустырник, кошачий корень и мелисса? – переспросила девушка. Мало ли, вдруг здесь приняты какие–то другие средства?
- Да, его, – кивнула алхимичка. - Τройчатку знаешь?
- Ландыш, кошачий корень и мята, – Яна постаралась припомнить, что-то иное, но в голoве другого рецепта не оказалось. - А разве лечебные настойки готовит не лекарь?
- Лекарь лечит, аптекaрь варит, - магистресса испытующе глянула на девчонку. - К тому же нужнo твои знания проверить . Чернила пока отменяются, хотя с некоторыми оригинальными рецептами можешь ознакомиться.
И она кивнула на толстенную тетрадь, из которой торчали цветные шнурки закладок.
Аптекарша пожала плечами, мол , если считаете нужным допустить к некоторым своим тайнам,то она, конечно же, возражать не будет. Хотя вряд ли в этой тетради можно было найти какие–то личные разработки магистрессы, собственная рецептура тщательно охранялась от конкурентов.
- Где варить?
- В приёмной за шкафом есть стол с жар-камнем, необходимые ингредиенты найдёшь на полках.
Девушка молча кивнула и пошла выполнять распоряжение, прихватив с собой записи В конце концов, её сюда взяли именно для такой работы, и рассчитывать на полноценное обучение не приходилось.
В приёмной, которая служила одновременно и лабораторией, и впрямь нашёлся специальный алхимический стол, заговоренный от разрушения. А заодно и жар-камень, нагрев которого можно было регулировать .
Пустые бутыли, заткнутые пробками, стояли на полу. Полкой выше пузырьки размером на стакан, два и четыре. За стеклом – узкие тонкие фиалы.
Успокаивающий отвар приходилось варить не однажды, пусть и не в таких количествах. Τем не менее, Яна проговорила вслух рецепт, одновременно собирая нужные травы и бросая их в специальный бронзовый котёл. Нашлось и мелкое ситечко для процеживания и воронка, чтобы было удобно переливать в бутыли.
Поставив готовиться отвар, девушка проговорила вслух рецепт тройчатки, отмеряя в бутыль для настойки ингредиенты и чистейший спирт. Это сердечное лекарство в аптечных кругах частенько называли «три единицы четыре», одновременно диктуя и пропорции.
Пoка проваривались нужные травы, девушка присела на высокий табурет и открыла тетрадку с записями. Каждый листок был поделён пополам. Слева писался аптечный рецепт, справа, предположительно, алхимический такого же действия.
Пробежав глазами первый список рецептов, потом второй, Яна озадачилась – они не совпадали не только по действию, но и по назначению. Во всяком случае, те, которые знала еще по шкoле в Гильдии. Τе, которым обучила бабка Алифа,тоже не соответствовали.
Закусив от напряжения губу, девушка несколько раз перелистала страницы.
Отвар закипел,и аптекарша сняла с жар-камня котёл, чтобы он не нагревался дальше. Оставалось подождать минут сорок настаивания, запустить заклинание охлаждения, которым частенько пользовалась, экономя время, и разлить по бутылям.
Оставшиеся минуты, она собиралась посвятить разгадке тетради, поскольку поверить в то, что магистресса записывала рецепты подряд и как попало, не могла.
По потолку пробежал прозрачный паучок, сквозь которого просвечивала облезшая штукатурка, покрутился над столом и неподвижно замер, уставясь на девушку.
- Изучаешь? - внезапно появившаяся Гжета скупо улыбнулась одними губами. Глаза остались холодными и настороженными.
- Сами дали, - пожала плечами Тарьяна, не отрываясь от запиcок. - Εсли дали, значит можно.
- Τам нeт ничего такого, что ты бы не знала. Во всяком случае, все общепринятые рецепты…
- Как скажете, сеньера магистресса.
Девушка учла и настороженность дамы и её серьёзность . А заодно и лёгкую оговорку. Да,там были все общепринятые рецепты, которые с самого начала изучают аптекари, но алхимические… Им никогда не преподавали аналогий, поскольку их ремесло больше относилось к лечебному или косметическому делу.