Страница 102 из 113
Маркиз был умный малый: секунда недоумения на лице, и потом он выругался так, что ей стало неловко и за себя, и за него.
— Держите себя в руках, маркиз, — пожурила она его, поднявшись с земли.
— Ну что? — рявкнул он, раскинув руки. — Убьете меня, Ваша Светлость?
Нет, она не желала больше крови.
— Конечно, убью! Зачем ты нужен?! — она с силой оттолкнула от себя темного эльфа и, пока он пытался сообразить, что происходит, прочитала заклинание, и дымное облако обволокло маркиза с ног до головы, и он погрузился в глубокий сон.
Дальше приходилось действовать на пределе сил. Аделаида, сжимая меч, бросилась к расщелине. Через каких-то пару километров она была бы в Адене, но тут словно тяжелые кандалы сковали ее ноги. Двигаться стало так тяжело, словно под ногами была не пыльная тропинка, а зыбучие пески. У нее закружилась голова — кто-то забирал ее силы. Она обернулась, беспомощно пронзая мечом темноту. Сверху, с холма, послышался громкий женский смех, а затем раздался знакомый голос:
— Мой братец — растяпа, каких свет не видывал. Но теперь тебе конец.
Аделаида подняла голову и увидела на гребне холма эльфийскую чародейку в облегающем зеленом костюме. Затем из темноты выбежал ящер. На его спине сидел белокурый красавец-лучник, которого она видела за обедом у Хаэла вместе с противной темной эльфийкой, которая теперь стояла над ней, как охотник над убитым зверем.
— Тащи ее к холму, Калиб, — скомандовала эльфийка и скрылась в темноте.
Лучник спешился, забрал из рук Аделаиды меч и учтиво предложил миледи идти впереди него:
— Пойдемте, герцогиня. Ваш отец уже ждет Вас.
Ей показалось, что человек не разделяет триумфа своей темнокожей подружки, и Аделаида попыталась обратиться к его сердцу, но он прервал первую же ее попытку заговорить с ним.
— Вы предатель, Ваша Светлость. Теперь герцог решит Вашу судьбу, но мы все единогласно голосуем за Вашу казнь, — лучник вежливо улыбнулся и подтолкнул Аделаиду под локоть.
И как мне это удается? Где бы я ни оказалась, я становлюсь злейшим врагом государства. Мне в Грасии должны уже предложить место королевского советника. «Сделай хоть что-то, и тебе помогут», — вспомнила она слова Айнховента. Ну вот, я сделала все, что могла. Отправляюсь на плаху с чистой совестью.
Они вышли из ущелья, и Аделаида уже приготовилась смотреть в глаза самодовольной темной эльфийке и ее братцу, которого она с такой легкостью провела. Но, к удивлению ее и сопровождавшего ее лучника, оба мирно спали, растянувшись в нелепых позах на песчаной земле. Рядом, переминаясь с ноги на ногу, стоял еще один ездовой ящер.
Лучник не успел ничего сообразить, как тоже провалился в сон.
— У нас мало времени, — услышала она тонкий, звонкий, почти детский голосок.
Аделаида обвела взглядом окрестности. На пригорке под дубом стоял Алойвия, а у него на спине сидела неказистая светлая эльфийка — та самая, которая тоже была там, на приеме у Хаэла. Герцогиня Руэа. Аделаида вспомнила, как лакей представил ее тогда, и странное подозрение закралось в ее мысли.
— Некогда меня разглядывать, бежим, — поторопила эльфийка.
Аделаида тут же сообразила, что это помощь, да еще какая неожиданная. Она схватила посох, принадлежавший темной эльфийке, села на одного из ящеров и собралась вновь направить зверя в сторону ущелья, но звонкий голос остановил ее:
— Ты куда? — тревожно спросила Руэа.
— Мне надо пересечь границу с Аденом, чтобы предупредить лордов о планах Хаэла, — пояснила Аделаида, но в ответ на это девушка лишь тревожно замотала головой.
— Наши войска охраняют границу с этой стороны, — сказала она. — Тебя не пропустят туда. Твой план обречен на провал с самого начала.
— Тогда что нам делать?
— Следуй за мной! — с этими словами эльфийка направила волка прочь от дороги.
Аделаиде ничего не оставалось, как послать ящера по стопам Алойвии, и они помчались по равнине в ту сторону, где небо уже светлело от первых лучей солнца.
— Куда мы направляемся? — строго спросила Аделаида сидевшую на спине ее волка девушку.
— В единственное место, где сможем скрыться… — отозвалась Руэа. — Все подходы к городу надежно охраняются, и другого пути с этой земли нет. Я только что прибыла в замок и узнала, что тебя разыскивают за измену. Решила — это мой единственный шанс.
Впереди показались страшные столбы гор.
— Единственный шанс сделать что?
— Что правильно.
— Кто ты? — Аделаида приостановила ящера и посмотрела эльфийке в глаза.
— Меня зовут Руэа, — виновато прошептала та. — Я младшая дочь Хаэла. Твоя сестра.
Да, у него же было четыре дочери.
— Но почему ты мне помогаешь? — она недоверчиво покосилась на эльфийку, и та принялась за долгие объяснения:
— Я с детства была разочарованием для отца. Когда я была совсем маленькой, маму забрали у меня, потому что она учила меня неугодным отцу вещам. Он сам тогда занялся моим воспитанием. Он говорил, что на меня возложена святая миссия охранять его и его людей, и воскрешать, и лечить их, если потребуется. Но когда я воскрешала убитых бойцов, они приходили к жизни больные и изувеченные, и отец отстранил меня от помощи, и я все это время провела в Годдарде, без возможности быть полезной, без возможности узнать что-либо, кроме этих пустынных холмистых равнин. Мой старший брат по матери, Дхоавин, не позволил отцу убить мать, и ее решили запереть навечно в Языческом Храме, что находится под городом Рун. Но ей каким-то чудом удалось бежать, и она поклялась до конца своих дней служить в монастыре, храня обет молчания. Теперь у меня есть шанс свершить то, что я всегда хотела: не дать отцу сделать плохо кому-то еще.
Аделаида с жалостью смотрела на бледное лицо эльфийки, на ее худенькое тело в коричневой робе с белыми пышными рукавами, в которых утопали ее тонкие ручки.
— Надеюсь, ты не против, что я взяла твоего волка… — беспокойно поинтересовалась девушка. — Я как раз хотела привести его к тебе сегодня… Надеялась, мы подружимся…
— Ты знаешь, что у нас есть и другие сестры? — осведомилась Аделаида, чувствуя, что мозаика в ее голове постепенно начала приобретать очертания.
Эльфийка, кивнув, серьезно посмотрела на Аделаиду.
— Но Макшь, я думаю, до сих пор не знает, кто ее настоящий отец. А четвертую… — Руэа задумалась, — ее я вообще никогда не видела. Она с рождения живет с родителями-гномами и, скорее всего, тоже не подозревает, что она дочь герцога Хаэла. Я бы тоже обо всем этом ничего не знала, если бы отец так часто не делился со мной своими планами, пока не понял, что мои способности не удовлетворяют его запросам… Но надо спешить, — решительно сказала эльфийка, — за нами погоня. Нам надо хорошенько спрятаться и подумать, что делать дальше.
И они во весь дух помчались к страшным горам.
Каньон был узким, над скалами возвышались колонны, похожие на те, что были у гигантов, с парящими вокруг них глыбами, за тем лишь исключением, что эти не светились. Вместо этого в них были беспорядочно вставлены большие, размером с колесо, глаза, которые пристально рассматривали путников по мере того, как они проходили мимо. Кое-где на их пути встречались дикие антилопы и буйволы, которые предпочитали немедленно скрыться в бесчисленных разломах, беспорядочной паутиной пронизывающих мрачную скалистую долину.
— Что это за место? — озираясь вокруг, поинтересовалась Аделаида.
— Это каньон, который называют Каменным Лабиринтом. Но мама называла это место Стеной Аргоса.
— Кто такой Аргос?
— Не уверена, но мама рассказывала, что Аргос был сыном Бога Разрушений Гран Каина и женщины из рода гигантов, — пояснила Руэа. — Он живет здесь в заточении уже много-премного лет. Ты знаешь историю противостояния гигантов и богов?
Аделаида кивнула, а эльфийка продолжила:
— Когда восстание гигантов было сломлено, Аргос, тысячеглазый гигант, был заживо погребен в этой долине. Все эти глаза на стене принадлежат ему.
Тут один глаз выпал из стены и, выпустив нечто, похожее на отростки, медленно поплыл по воздуху в противоположную от них сторону.