Страница 61 из 80
Глава 28
Заслуги Грифича в похоронах императрицы были несомненны, все придворные в один голос твердили, что энергия молодого человека, беспристрастность и интересные идеи позволили сделать похороны незабываемыми. В итоге Петр загорелся было мыслью сделать его ответственным за свою коронацию, на что Грифич отказался, и довольно резко:
– Воронцова назначь, – рубанул тот ладонью воздух.
– Да я бы и не против, – пожал узкими плечами будущий император, – вот только его занятость…
– Не важно. Смотри сам, он тебе верен просто потому, что человек такой. Плюс – ты намереваешься жениться на его племяннице. Для него это честь и возможность проявить себя, а для тебя – гарантия того, что подготовка не слишком затянется.
Петр Федорович согласился с аргументами попаданца, и Воронцов при разговоре наедине выразил ему за это свою признательность.
– Игорь Владимирович, вот только император прав, у меня нет времени на коронацию. Сам знаешь, на мне повисли переговоры, – неловко сказал Воронцов. Неловко потому, что переговоры эти во многом касались Померании – исконного владения Грифичей. И интересы князя при этом не учитывались… Ага, интересы геополитики перевешивали личные симпатии. И князь уже понял, что интересы «исконного» владетеля Померании Австрию или Россию интересуют… Да никак не интересуют – разве что как дополнительный аргумент для переговоров с другими сторонами, только до тех пор, пока «аргумент» в его лице им выгоден.
– Знаю, Михаил Илларионович, – суховато усмехнулся князь, – но твое дело здесь – назначить людей достойных и верных, а затем просто контролировать. Надо будет – помогу. И знаешь… Не затягивай.
Лицо вельможи заострилось, он слегка подался вперед, и стало ясно, что этот немолодой человек не случайно вылез на верхушку власти.
– Что-то конкретное?
– Конкретного – ничего, но слишком много косвенных фактов. Такое впечатление, что слишком многие заинтересованы посадить на престол своего. И сам понимаешь, шанс есть.
Воронцов понимал, сам был одним из главных действующих лиц в одном из таких переворотов. Попаданец тем временем продолжил:
– Знаешь сам, сколько я мотаюсь по городу да со сколькими людьми знаком. Гвардия, придворные, армейские, купцы, Академия… И такие разговоры ходят… невнятные. Никто ничего толком не знает, но готовность действовать ощущается. А как и когда это может рвануть, хрен его знает. Понятно только, что лучше не тянуть – против коронованного императора мало кто пойдет.
Вот так свежеиспеченный генерал-майор сам впрягся в подготовку коронации, не переставая при этом заниматься с Павлом, управлять Шляхетским корпусом, вести занятия с гвардейцами, самому заходить в фехтовальные залы… Более того, князь успевал еще и переводить Шекспира.
Ну как переводить… Как и в случае с «Реквиемом»… Дословно он не помнил, хотя прочитал его не раз, но когда садился с английским вариантом, в памяти сразу всплывали строки на русском. Вообще-то говоря, перевод Шекспира на русский уже был, но откровенно похабный, по мнению попаданца. Перевел пока «Короля Лира» и «Отелло», напечатав их в типографии Корпуса.
Напечатал пока небольшим тиражом – в сто экземпляров каждая пьеса, да раздал при Дворе почти все. Часть забрали кадеты – был здесь театральный кружок. По мнению искушенного попаданца – уровень колхозной самодеятельности. Нет, даже ниже. Однако публике нравилось, и даже бывавшие за границей дворяне ценили Шляхетский театр достаточно высоко…
Единственное, что князь изменил в театральном регламенте, запретил играть мальчикам женские роли.
– Но, господин генерал-майор! – протестовал Иван Рюмин – один из руководителей театра.
– Ф-фу, – выдохнул князь, – господа кадеты, я не запрещаю вам играть. В конце концов, найдите девушек для женских ролей, обещаю пропустить их в Корпус.
Кадеты были в отчаянии и даже при Дворе Игорю высказали свое «фи!».
– Пока я директор, мужчин, играющих женские роли, в Корпус не допущу, – сказал он статс-даме Измайловой. Затем слегка наклонился к пожилой женщине и сказал негромко: – Чтобы играть женские роли, мальчики переодеваются в женские платья. Анастасия Михайловна, ну вы-то понимаете, что в мужском коллективе такое недопустимо, иначе можно докатиться до греческих… традиций.
Намек на содомию был очевиден, и статс-дама слегка сморщилась.
– Кстати, не могли бы вы взять на себя этот вопрос? Понимаете, хочу, чтобы в спектаклях участвовали и девушки… С дуэньями, разумеется, – успокоил он вскинувшуюся было женщину, с возрастом ставшую изрядной ханжой. Та задумалась, и Грифич «добил»: – Насколько проще станет устраивать браки… Возьметесь?
Такое предложение Анастасия Михайловна пропустить не смогла – возможность стать свахой для высшего общества означала колоссальное влияние. Ну да пускай, зато у Игоря прибавилось сторонников при Дворе, дама была особой весьма влиятельной.
С этим предложением он выступил в конце февраля, а в середине апреля уже подал Петру проект Института благородных девиц, и Измайлова с остальными статс-дамами были в числе тех, кто яростно поддерживал это начинание.
– Ну и как вы это видите? – спросил государь.
– Сперва наметим структуры Института и подберем преподавателей, – неторопливо отвечал князь, раскладывая перед Петром выкладки.
– Девиц можно разместить в Новодевичьем монастыре. Предлагаю набирать двести или триста девочек из благородных домов и столько же – сироток из солдатских семей.
– Последних будут учить попроще, – веско добавила Измайлова, – на выходе из них будут хорошие гувернантки и компаньонки. А может, и кто из дворян рангом пониже соблазнится взять их в жены.
– Согласись, государь, – подхватил попаданец. – Институт этот – дело необходимое, пора уже.
– А солдатских-то дочек зачем? – вяло трепыхался Петр.
– Так мы ж не всяких будем, – решительно сказала Анастасия Михайловна, – а только тех солдат и унтеров, что успели проявить себя геройски. Согласись, государь (да, повтор, но зачатки НЛП известны уже давно – «Согласись, государь»), – так-то солдатикам легче будет в боях умирать, надежда будет, что кровиночки в люди выйдут.
На том и порешили.
Директором нового Института решили поставить Измайлову – женщина в возрасте, зарекомендовать себя успела как особа умная, властная, решительная и склонная к интригам. В помощь же вызвался Грифич:
– Опыт-то у меня уже есть, так что помогу Анастасии Михайловне вначале, а потом она и сама справится.
Статс-дама благосклонно согласилась, все-таки Институт предстояло налаживать с ноля, и помощь Игоря, успевшего зарекомендовать себя человеком умным и энергичным, была весьма кстати.
Сам же попаданец, выходя из кабинета Петра, поставил в мысленном списке галочку – он приобрел еще немного сторонников и немного – влияния. Впрочем, учитывая связи его «напарницы», речь шла о весьма солидных величинах…
– Нет денег! – раздраженно бросил Петр в ответ на просьбу Грифича о строительстве Гимнастической школы. – Воруют! Найдешь – дам!
Князь нашел…
– Что-о? – побагровел государь. Узкоплечий, широкобедрый, откровенно не воинственный и «домашний», выглядел он в этот момент устрашающе.
– Цалмейстер (казначей) Канцелярии главной артиллерии и фортификации Григорий Орлов, – повторил Грифич, – гребет хорошо.