Страница 69 из 119
ГЛАВА 29
Фирма «Стратосфера» действительно располагалась в одном из переулков, прилегающих к Тверской. Место было престижное, да и новехонький пятиэтажный особняк из стекла и бетона соответствовал району для богачей.
Когда вслед за джипом охранников мы припарковались на стоянке, я уже обрисовал Дарье литературный портрет Хлыстина. Она ошеломленно упрекнула:
– Сколько дней молчал, морда. Хотел, чтобы я прочла о нем в твоей книге?
– В нашей книге, – поправил я. – Потому и не трепался, что тебе, как редактору, необходима свежесть впечатлений.
Дашка возвела очи к небесам:
– Этот его список… сдохнуть можно!
К «жигуленку» подошел боксер, распахнул дверцу и галантно предложил руку. Царственно кивнув, Дарья вышла из машины.
– Спасибо, сэр.
– Рад служить, леди, – улыбнулся охранник.
Остальные трое не улыбались, сохраняя на лицах почтительное выражение. Черт побери, где я? В логове московского гангстера или в Букингемском дворце?
Мне никто не подал руки, пришлось выбираться самому. Охранники развернулись «кругом» и зашагали к стеклянным дверям, слева от которых красовалась золоченая табличка «Закрытое акционерное общество „Стратосфера“. В это самое общество мы с Дашкой и вступили, пройдя вслед за охранниками вестибюль, миновав других охранников с металлодетектором и еще охранников на этаже. Боксера тут все знали, кивали ему с уважением.
Наконец, мы приблизились к пышнотелой цветущей секретарше, восседавшей за тремя телефонами и компьютером, которая сухо проговорила:
– Минутку. Павел Тимофеевич сейчас… – Разглядев за спинами охранников меня с Дашей, она осеклась и побелела как полотно.
Еще бы! Мы с ней были неплохо знакомы. Эта милая дама четыре месяца назад опять же была секретаршей у фотомодели Виктории Бланш, которую я убил. А убил я её потому, что она оказалась Змеей. То есть бякой в мировом масштабе – чем-то вроде Дьявола в прекрасном женском облике. Мы, с позволения сказать, Мангусты, охотимся именно за Змеями, а не за оборзевшими московскими бандитами с их челядью и секретаршами.
– Узнал? – шепнула Дашка.
– Хуже, что она узнала нас, – шепнул я.
Сопровождавший нас боксер меж тем поправил перед секретаршей бабочку:
– Шеф нас ждет, Жанна. С нетерпением.
Жанна Блинова, так звали секретаршу, не сводя с меня панического взгляда, сумела лишь кивнуть. Боксер, то ли не отличаясь наблюдательностью, то ли будучи принципиальным пофигистом, этим кивком удовлетворился. Постучав для порядка, он распахнул дверь кабинета. Мы с Дашкой стояли за его спиной, и трое охранников дышали нам в затылки. Из кабинета донесся раздраженный возглас Павла Тимофеевича:
– Чего тебе?!
– Привез, – отрапортовал боксер.
– Куда ты привез его, ублюдок?! – взвизгнул Хлыстин.
Спина боксера напряглась:
– Вы сказали: в офис.
– В какой офис, мудак?! Я велел в Кузьминки, а не в центральный!
– Павел Тимофеевич, вы не говорили: в Кузьминки. Вы просто сказали: в офис.
– Ты что, паскуда, издеваешься?! Щас я тебя…
Слушать этот диалог было скучно, да и время поджимало: Стас, Илья и Сычиха небось уже нервничают. Дашка поднесла ко рту два пальца, сложенные кольцом, и взглянула на меня вопросительно. Я кивнул, и она свистнула. Ни от кого не слыхал я такого оглушительного разбойничьего свиста, какой умела издавать моя жена.
Боксер присел в дверях кабинета. Охранники за нашими спинами подскочили. Секретарша едва не хлопнулась в обморок. При том еще несколько охранников примчались на шухер. Отодвинув оглушенного боксера, я вошел в кабинет. Дашка – за мной. Пора было ставить точку.
Кабинет был просторный, с шикарной офисной мебелью, компьютером и сейфом – все, как положено. За полированным столом с бокалами коньяка восседали трое: хозяин кабинета и разлюбезные мои Папаня с Васей. Обмывали, вероятно, очередную удачную сделку. Павел Тимофеевич одет был, как обычно, в костюм-тройку, и трость его стояла, прислоненная к креслу. Честь и совесть российского криминала Игнат Дока с верным Василием опять затянуты были в галстуки (видать, это входило у них в привычку). При нашем появлении все трое, едва скользнув по мне взглядом, уставились на Дашку. Реакция их казалась одинаковой, но имелись различия. Василий улыбнулся, продемонстрировав великолепные зубы, и Дарья улыбнулась в ответ. Игнат посмотрел обеспокоенно и неодобрительно покосился на Павла Тимофеевича, пожиравшего Дашку глазами. Морщинки на лице Хлыста собрались в гримасу обалдения, а изо рта разве что слюна не капала. Однако он прокашлялся и перевел взгляд на маячившего в дверях боксера.
– Кто свистел?
– Я, – призналась Дарья. – Понравилось?
Вася улыбнулся еще шире.
– Без понтов, – подтвердил он уважительно. Уж он-то знал.
Хлыстин отмахнулся:
– Брось. Такая женщина…
– Повторить на бис? – предложила Дашка.
Я легонько ее отодвинул:
– Хорошего понемножку. – И обратился к Хлысту: – Чего надо?
Таращась на Дарью, Павел Тимофеевич пробурчал:
– Про список помнишь? – Он покосился на Игната с Васей, явно прикидывая, стоит ли при них продолжать. Затем вновь прилип глазами к Дашке, хлебнул коньяка и выпалил: – Там адреса и даты. Насчет цены мы договорились. А что сегодня сделано? Ни черта не сделано. Думаешь шутки со мной шутить?
Дашка сжала мой локоть:
– Поскольку вы смотрите на меня, пожалуй, я и отвечу.
Водянисто-голубые глаза Павла Тимофеевича будто подернулись масляной пленкой.
– В принципе, не возражаю. Но позвольте вопрос: кем доводитесь вы этому… э-э… молодому человеку?
– Наложницей, – брякнула Дашка. – Он с детских лет меня развращает.
Плутоватые глазки Игната уткнулись в бокал с коньяком. Вася крякнул наподобие утки. Даже у боксера вырвался сдавленный смешок. Но Хлыстин изволил отреагировать серьезно:
– Так часто бывает… Как, простите, вас зовут?
– Даша.
– Очень приятно. А меня – Павел Тимофеевич. Так часто бывает, Дашенька, у молодых вертопрахов: поматросил и бросил. Заводят себе на стороне каких-нибудь медсестричек, школьных директрис… – Он метнул на меня уничижительный взгляд. – О вкусах, конечно, не спорят. Кто-то любит клубничку, кто-то сыр с душком. Однако мужчины солидные…