Набережная (ЛП)

Выдавив из себя улыбку, он добавил:

— Я буду держать тебя в курсе.

Кивнув, Гермиона покосилась на него.

— Хорошо.

Взглянув на часы, она с удивлением обнаружила, что уже без четверти двенадцать, а ее портключ должен был сработать всего через пятнадцать минут.

У Малфоя перехватило горло, когда он проследил за ее взглядом. Поблизости никого не было, и Гермиона с тяжелым сердцем вытащила портключ из сумки и положила его на песок перед собой. Они оба молча смотрели на него, и это было удивительно похоже на прошлый раз.

Только все изменилось.

Ее сердце бешено заколотилось в груди, адреналин запульсировал в венах, и она повернулась к Малфою, миллион слов боролись на кончике ее языка — и ничего не сказать.

Это было похоже на гонку со временем — и она снова жаждала большего.

Глядя на нее, он снова сглотнул, его брови сошлись на лбу в упрямую складку. Он притянул ее руку ближе к себе, поднеся костяшки пальцев к своим губам.

— Я буду чертовски скучать по тебе, Грейнджер.

— Драко, — глубоко вздохнув, Гермиона нахмурилась, чувствуя, как в глазах у нее появились слезы. — Я хочу, чтобы ты знал, как много это значит для меня. Провести это время с тобой, узнать тебя получше. Это было самое неожиданное и самое прекрасное, что я могла себе представить.

Его серые глаза остекленели, когда он смотрел на нее. Он провел рукой по лицу и пробормотал:

— Черт, Гермиона, — покачав головой, он отпустил ее руку, сжал ее лицо между пальцами и притянул ближе к себе. Малфой провел большим пальцем у нее под глазами, стирая слезы. — Это было самое лучшее лето в моей жизни.

Его слова пронеслись в глубине ее сознания. Ночь, когда они вместе поднялись на Чертово колесо. Первая ночь близости.

Спасибо, что рискнула со мной, Грейнджер. За то, что отпустила портключ.

Ее глаза расширились, когда она посмотрела на него, и хаос и нерешительность охватили ее сердце со всех сторон. Может быть, она приняла неверное решение, может, ей нужно было остаться? Неужели это тот шанс, которым она должна воспользоваться?

Сглотнув, она отвернулась и тяжело выдохнула.

— Не знаю, смогу ли я это сделать.

— Ты — Гермиона Грейнджер, — выдохнул он. — Ты можешь делать все, что захочешь.

Его глаза блестели от слез, даже когда он подарил ей сломанную улыбку, и Гермиона покачала головой, сдавленный всхлип вырвался из ее горла. Ее желудок скрутило, а в глубине души поселилась нерешительность.

— Драко, я лю… — слова прервались всхлипом, когда из ее глаз хлынули новые слезы.

Он только смотрел на нее, сжав губы в тонкую линию, смирившись. Малфой поник, его плечи опустились, и что-то глубоко внутри нее с оглушительным треском надломилось.

— Я знаю, Грейнджер, — притянув ее ближе, он прошептал ей в волосы: — Я знаю.

Отстранившись, он вытер ее слезы, прижавшись губами к нежной коже под глазами.

— Я тоже буду скучать по тебе. Больше, чем ты можешь себе представить.

Каждый вздох вырывался из нее с болезненным всхлипом, каждый отмечал неумолимое течение времени, которого у нее больше не было.

Опустив взгляд на безобидный портключ, лежавший на песке, она прошептала:

— Мне остаться?

Стиснув зубы, он только моргнул, глядя на нее. Раньше… Раньше он хотел, чтобы она осталась.

Она хотела остаться.

Эта мысль пронзила ее сердце с дикой жадностью, и она покачала головой, чувствуя, как колотилось сердце и стучал пульс в ушах. И снова она услышала его голос.

Так что бросай свой чертов портключ в океан.

Стон вырвался из ее горла, когда портключ начал светиться тускло-синим светом, и слезы потекли из ее глаз уже всерьез.

— Я не могу… я не могу этого сделать.

— Грейнджер, — выдавил он. — Ты должна это сделать. Его серые глаза встретились с ее глазами, и он покачал головой. — На этот раз я не стану тебя здесь задерживать.

Его рука нашла ее руку, нежно сжав, и он положил ее рядом с портключом. Его губы встретились с ее, и она поцеловала его, болезненно, отчаянно, и она не была уверена, были ли слезы на ее щеках ее собственными, но он вырвался.

— Прощай, моя Грейнджер, — прошептал Малфой. С мягким, ободряющим кивком он отодвинулся, пристально глядя на нее. Тонкая, надломленная улыбка появилась на его лице. — Тебе нужно идти.

Сдавленный всхлип вырвался откуда-то глубоко внутри нее, разбивая вдребезги разорванные останки ее сердца, когда она обхватила рукой портключ и почувствовала далекий рывок под своим пупком, запомнив его сломленные серые глаза.

========== Глава 14 ==========

Я уже почти смирился с разбитым сердцем —

Видимо, всему хорошему суждено закончиться.

Good Things Fall Apart — Illenium & Jon Bellion

Это было странно сюрреалистично, когда она действительно думала об этом, ведь Гермиона не ожидала, что жизнь будет продолжаться без нее самой.

Почти два месяца она жила в каком-то пузыре вместе с Малфоем и ее новыми американские друзьями, и память с легкостью забыла, что жизнь в Англии все еще идет. Жизнь людей постоянно менялась, и она почти незаметно проскользнула в магловский мир.

Серфинг, работа на пирсе, смех и жизнь, и… влюбленность в того, кого она когда-то презирала.

В последний день августа Гермиона уговорила Гарри встретиться в «Дырявом котле».

Его ответное письмо было едва ли больше чем то, которое она получила еще в Калифорнии.

Через парочку писем, написанных своим друзьям, Гермиона узнала подробности, которые пропустила.

Гарри и Рон перешли на второй курс обучения в Аврорате — если они успешно закончат этот год, то оба официально вступят в органы магического правопорядка. Гарри и Джинни вскоре после Рождества решили расстаться — это Гермиона уже знала, но оказалось, что они с Луной начали встречаться вскоре после того, как блондинка покинула двери Хогвартса.

Кроме того, она узнала, что Рон почти год встречался с Кэти Белл, и эта новость удивила ее, но, несмотря на это, она была счастлива за одного из своих самых старых друзей.

Несмотря на то, что до сих пор ни один из них не написал ей об этом.

Вскоре после окончания седьмого курса Джинни заманили в свои ряды Холихедские гарпии и в июле она уже отбыла на тренировки.

Единственным постоянным человеком оказалась Дафна, но в основном это было связано с тем, что они провели вместе весь восьмой курс, и девушка знала о ее отношениях с Драко. Но даже у Дафны был Тео, и мысль о том, что у всех ее друзей в их жизнях был кто-то еще, заставляла ее чувствовать себя одинокой и сломленной.

В ту ночь она легла спать, гадая, как дела у Драко. Думал ли он о ней, как она думала о нем весь день.

Когда она проснулась ранним утром первого сентября, ее уже ждала незнакомая сова.

Гермиона

Желаю тебе удачи в твой первый день стажировки. Не нервничай — ты их порвешь. Дай мне знать, как все пройдет.

Драко

Несмотря на безличный тон письма, Гермиона почувствовала, как у нее защипало в глазах, когда она несколько раз перечитала короткое послание. Надевая свою самую нарядную одежду и готовясь к предстоящему дню, она поймала себя на том, что сжимает письмо в руке, а затем опускает сложенный квадратик себе в карман, словно оно каким-то образом олицетворяло человека, по которому она скучала больше всего.

Прибыв в Гринготтс, Гермиона была представлена худому лысеющему мужчине по имени Толфрин Сесил. Его внешность была в высшей степени безобидной, и если бы Гермиона увидела его на улице, то не причислила бы его к профессии разрушителя проклятий.

Но мужчина резко кивнул ей и, почти не вступая в разговор, повел через главный холл к дальней двери, скрывающей лестницу, по которой они и спустились.

Пройдя через ряд заклинаний и оберегов, Сесил провел ее через тщательно отполированную медную дверь, и Гермиона почувствовала, как ее сердце начало учащенно биться в груди. Она не ожидала ничего особенно захватывающего в первый день своей стажировки, но, возможно, это будет больше, чем она ожидала. Может быть, прямо сейчас ее будут учить основам разрушения проклятий.