Превращение Карага

Каждый раз, когда я вспоминал свою лесную семью, у меня в сердце словно скулил маленький зверёк. Уже полгода я пытался их увидеть, но они куда-то пропали. Просто ушли с привычного места обитания. Из-за меня? Или что-нибудь случилось? Они могли уйти далеко в горы, за сотни километров отсюда! Как мне теперь их найти? И простят ли они меня?

Сейчас осень, скоро зима. Здесь, в Скалистых горах, она наступает быстро. Взрослая пума способна пережить зиму в горах в одиночку. Именно взрослая – но я-то ещё подросток. Вот ведь какая незадача…

Мои размышления прервали лёгкие шаги в коридоре и стук в дверь. Я уже знал, кто это. Пришлось заставить себя улыбнуться. Моя приёмная мать Анна вошла и, сев на край кровати, подарила мне свою привычную улыбку, от которой у меня всегда теплело на сердце.

– Привет, – она убрала мне волосы со лба. – Так себе денёк, да? Неудачный?

Я кивнул. Хотелось сказать что-то ещё, но подходящих слов не было.

– Проблемы с учителями? Не понял чего-то на уроке?

Я помотал головой. Анна гордилась мной. Она работала в социальной службе по делам детей и уговорила свою семья принять меня, ещё когда я, испуганный и замёрзший, торчал в полицейском участке. С невероятным терпением она научила меня всему, что должен знать человек моего возраста: чья голова изображена на монетках в четверть доллара (Джордж Вашингтон), что такое Интернет (там можно смотреть фотографии кошек сколько душе угодно), как написать сочинение (одной ручкой и с помощью набора определённых слов) и как пользоваться мобильным телефоном.

Сначала Мелоди было любопытно, что я за зверь такой, но потом ей перестало нравиться, что её мать уделяет мне слишком много времени. С тех пор она обращалась со мной, как будто я клещ, застрявший у неё в шерсти. Хотя шерсти-то у неё как раз и не было.

– Они тебя дразнили? – не отступала Анна. – Дай им сдачи.

– Я дал, – признался я, глядя мимо неё на постер национального парка Гранд-Титон – белые вершины, сверкающие горные озёра, тёмно-зелёные леса. – Но просто я совсем другой, ни один человек не хочет со мной дружить.

– Ты другой, это правда. Ну и что? – Анна посмотрела на меня с бойцовским задором.

Я спрятал лицо в подушки. Знала бы она, насколько я другой! Или в этом городе ещё есть оборотни, кроме меня? Я ни одного не встречал. Может быть, я, мои родители и моя сестра – вообще такие одни на всём свете.

Анна погладила меня по плечу, вздохнула и вышла из комнаты. Я лежал неподвижно, пока не услышал странный звук. К окну прилип какой-то маленький зверёк. Белка. Она проскакала по карнизу, встала на задние лапки, передними упёрлась в стекло и уставилась на меня. Я вылупился на неё. Вдруг она запрыгала по карнизу, прямо заплясала. Что такое в последнее время со зверями?

Я закрыл глаза, положил руки под голову и снова задумался о своей жизни. И о том, что мешает мне просто вернуться в горы. До того как я ушёл от своих родителей, они обучили меня основным повадкам хищников. Но не успели научить главному: как надо убивать. Этого я не знал. Может, этому легко научиться самому? Прыгаешь на спину оленю, впиваешься в шею – и всё. Вопрос тренировки. Делов-то!

Мне стало дурно от одной этой мысли. Я научился ловко извлекать готовые стейки из пластиковой упаковки, жарить их на сковородке и есть ножом и вилкой. Ещё и с соусом из трав. Мия посмеялась бы надо мной от души. Ну и ладно. Убивать – вопрос тренировки, и я начну прямо сегодня. Вот прямо сегодня ночью и начну. И всем покажу, что за зверь таится у меня внутри!

Очень опасно

Еле дождался темноты. Когда в доме заснули все, включая нервную псину, я превратился у себя в комнате. Здорово снова стать пумой! Горным львом! Королём лесов! Мускулы превратились в стальные пружины. Я вышел на карниз и, удостоверившись, что вокруг ни души, спрыгнул со второго этажа на газон, прошелестел через сад и шмыгнул в лес.

Мои кошачьи глаза улавливали свет звёзд даже в эту безлунную ночь. Ночной воздух пах свободой. Издалека я уловил гулкий трубный звук: в окрестностях полно оленей, есть на ком потренироваться.

Вскоре я нашел трёх: двух самок и одного самца. Они паслись на поляне. Пахли изумительно. Пожалуй, слишком близко к кемпингу – ну да ладно: если понадобится, я поделюсь с милыми туристами кусочком оленины.

Теперь облава, как учил отец. Осторожно, мягко ставим лапы на землю, ступаем бесшумно, не сводя глаз с оленей. Я опасный хищник! Идеальная осанка, выправка, плечи расправить, низко склонить голову, уши навострить.

Один из оленей поднял голову. Неужели я ошибся? Не рассчитал направление ветра? Нет, не может быть. Ещё двадцать метров. Теперь прыжок! Вперёд! Атакуй!

И я рванулся вперёд. Но тут мои передние лапы зацепились за что-то тонкое, противное, и вместо прыжка меня закрутило в сальто через голову, я плюхнулся спиной в траву и прокатился ещё несколько метров вперёд. Да чтоб вас!.. Что это было?! Затопчи меня кабан! Шнур от палатки! Проклятье!

Олени посмотрели на меня как на идиота, повернулись ко мне белыми задами и медленно удалились – даже не бегом, а шагом! Издеваются! Теперь небось ржут над моим сальто! Догнать бы их – я бы показал подлецам, каково смеяться над пумой!

Вдруг рядом что-то зашелестело. Туристы! Кто-то совсем рядом со мной выполз из тёмной палатки. Явный запах страха. Разит за километр. Некто ухватился за что-то рукой. Фонарь, наверное. Без фонарей эти повелители Вселенной по ночам превращаются в полный ноль. Хуже того: за моей спиной оказалась вторая палатка, и в ней тоже зашевелились.

– Хьюго, ты что? Что за ночное родео? – заговорил голос сердитой мамаши.

Послышались шаги с другой стороны. Я застыл от страха. Куда бежать?

– Мама, – позвал другой голос – голос испуганного ребёнка.

– В таком шуме невозможно уснуть!

– Мама…

– Ну что?

– Это не я шумел.

– Слушай, Хьюго, не ври, а!

Ещё какой-то шум – и из другой палатки показался человек.

– A-a-a-a-a-a-a! – заголосил женский голос. – Медведь!

Сама ты медведь! Я пума! Я в панике рванулся прочь – к счастью, не столкнулся с маменькой Хьюго, вовремя отскочил, успел только хлестнуть её хвостом по ногам. Ей и этого хватило: как же она завопила! Я чуть не оглох! Луч фонаря шарил по подлеску и моему меху. Кто хоть немного разбирается в зоологии, понял бы, что с «медведем» они промахнулись.

Прочь отсюда! С оленями сегодня ничего не выйдет, теперь весь лес, от полевой мыши до бизона, знает, что я здесь. Огромными прыжками я помчался вон, а вокруг из палаток выглядывали встревоженные туристы. Кто-то в панике полез на дерево. Жалкое зрелище! Один парень стал швырять в меня камнями и пребольно угодил мне по морде. Вдруг меня ослепили две яркие фары, взревел мотор джипа. Этого только не хватало! Что они задумали? Неужели хотят на меня напасть?! Помогите! Куда бежать?! Где тут выход?! Как угодно – лишь бы удрать отсюда! Прочь! Прочь! Прочь! Скорей! Спасайся кто может!

Одним рывком сиганув на крышу трейлера, я перепрыгнул на другую сторону. Всё, путь свободен! Ещё мгновение – и я один в непроглядно-чёрном ночном лесу. Я мчался, пока вопли и шум у меня за спиной ни стихли. Ох, дух вон, язык на плечо! Вернулся в дом Рэлстонов еле живой – но ведь живой, и слава богу! Одним прыжком на второй этаж – и к себе в комнату.

На другой день ночные события в лесу описывались в местной газете:

Пума напала на туристов в кемпинге!

Хьюго С. (11 лет) и его мать Мишель С. (41 год) из Чикаго чудом избежали нападения хищной кошки. «Я до смерти испугалась», – сообщила Мишель С.

Ну я даю, совиный коготь вас дери! Кемпинг в ту же ночь эвакуировали, рейнджеры обшарили все окрестности в поисках зверя. Смешно, ей-богу. В радиусе пяти километров обшарили весь лес!