Страница 30 из 34
Он встал и, подойдя к маленькому столику под окном, взял стеклянный графин с янтарной жидкостью – полагаю, это какой-то алкоголь.
– Хочешь выпить? Насколько я помню, вы с Тони любили тайком выпить виски.
Тони.
Мне так сильно захотелось ее увидеть, убедиться, что с ней все хорошо. Но если бы она оказалась здесь…
Я на миг прикрыла глаза, надеясь, что Тони в безопасности. Более чем когда-либо я рада, что ее здесь нет. Ее могла бы ждать та же участь, что Филлипса и остальных гвардейцев.
Глубоко вздохнув, я открыла глаза и спросила:
– Ты бы убил ее? Тони? Если бы она ехала со мной, ты бы ее убил?
Кастил молчал, пока брал стакан и до половины наливал в него виски.
– Не имею привычки убивать невинных женщин. – Он наполнил второй стакан. – Я бы сделал все возможное, чтобы такой необходимости не возникло, но ее присутствие могло вызвать сложности, которые я бы не захотел решать.
Значит, если бы пришлось, он бы это сделал. Тем не менее он постарался предотвратить такую ситуацию, запретив Тони ехать со мной. Я не знаю, как к этому относиться. Правильно это или нет? Хотя это не означает, что Тони в полной безопасности. Ведь ей суждено стать Вознесшейся.
Но теперь, когда я пропала, вознесут ли ее, а также других леди и лордов-в-ожидании? Все Вознесения в королевстве связаны с моим. У Вознесшихся по-прежнему остается брат Кастила, и у них должны быть другие атлантианцы, чтобы поддерживать жизнь принца. Вознесения могут продолжаться и без меня, разве что…
Разве что с принцем Маликом что-то случилось. Я тяжело сглотнула и выбросила эту мысль из головы. Если задавать подобные вопросы, ни к чему хорошему это не приведет, и я не сомневаюсь, что Кастил уже обдумал такую возможность.
Он принес мне виски, и я взяла стакан, хотя и не просила мне наливать. Кастил отошел к камину и остался там.
Я провела большим пальцем по холодному стеклу, поднесла стакан к губам и сделала маленький глоток. Жидкость обожгла горло, но второй глоток прошел легче, хотя я все равно закашлялась. Когда нам с Тони время от времени удавалось стащить выпивку, я делала несколько глотков, но этого было недостаточно, чтобы привыкнуть.
– И какое отношение проблемы твоего народа имеют к этой чепухе с браком?
– К этому я и веду. – Он повернулся ко мне и оперся локтем о каминную полку. – Но, для начала, мой народ должен беспрекословно повиноваться мне – как атлантианцы, так и вольвены. – Он покрутил жидкость в стакане. – Надеюсь, мои напоминания о том, что тебе нельзя причинять вред, поспособствуют тому, чтобы сделать разумный выбор. Однако обстоятельства необычны. Ты – далеко не обычное обстоятельство.
– Но я не сделала ничего плохого твоим людям. Я даже пыталась спасти одного из них.
– Многие Последователи не сделали тебе ничего плохого, но ты когда-то считала их всех злыми и кровожадными. Когда-то ты верила, что все атлантианцы – чудовища, хотя ни один атлантианец никогда не причинял тебе вреда.
Я разинула рот.
– Это то же самое, правда? Я и Последователи представляем смерть и разрушение, хотя многие из них не делали ничего, кроме как говорили правду. – Кастил перевел взгляд на ровные языки пламени. – Ты представляешь династию, которая поработила их, истребляла их семьи, похищала жизни их близких, их богов, даже их законного наследника. Ты ни в чем из этого не виновата, и тем не менее они видят все это, когда на тебя смотрят. Они видят возможность взять то, что им причитается.
Его слова камнями улеглись в моем согретом виски желудке, и я не смогла удержаться от ответа:
– Прости.
– За что? – нахмурил он брови.
У меня перехватило дух от большого глотка виски, и я быстро заморгала.
– За то, что сделали с твоим народом, – сказала я осипшим голосом. – С твоей семьей. С тобой. Знаю, что говорила это прошлой ночью и ты не захотел принять мои извинения, но мне нужно произнести их еще раз.
Кастил уставился на меня.
– Думаю, с тебя хватит виски. – Он помолчал. – А может, наоборот, нужно выпить еще.
Я хрюкнула, прямо как поросенок.
– То, что ты наделал, не означает, что я не могу сочувствовать. – Я хотела отпить еще, но передумала. Непонятно, что это за сорт виски, но, похоже, он действует гораздо сильнее, чем все, что я пила раньше. – То, что ты наделал, не означает, что я вдруг перестала соображать или заботиться о том, что хорошо, а что плохо. То, что делали с твоими людьми, ужасно.
Я опустила взгляд на золотистый напиток в стакане, думая обо всех именах на стенах. Кто знает, сколько еще жертв нигде не перечислено?
– И… и то, что делают Вознесшиеся с народом Солиса, тоже ужасно. Это все страшно.
– Да, – тихо промолвил он.
– Кажется, я поняла, почему они меня ненавидят. – Я подумала о господине Тулисе и сделала большой глоток. – Я не хочу, чтобы меня ненавидели.
– Я тоже. Это одна из причин, почему мы должны пожениться.
Я подняла на него взгляд и чуть не поперхнулась.
– А вот этого я не понимаю. Как ты пришел к такому заключению и почему. Как наш брак вернет твоего брата? Как решит проблему ограниченности ресурсов? Как… сделает меня свободной?
Его взгляд стал пронзительным.
– Есть вероятность, что некоторые все равно не подчинятся моим приказам. Жажда возмездия может быть сильным средством мотивации. Я сам люблю вкус мести и знаю, что его любишь и ты.
Я хотела отрицать, но ведь он присутствовал при том, как я набросилась на лорда Мэзина. Мои возражения будут ложью.
– Я должен вернуться домой, чтобы помочь уладить волнения, но там тебя будут окружать те, кто любого жителя королевства Солис считает ламеей во плоти.
– Ламеей?
– Это существо с плавниками вместо ног и хвостами вместо рук. Она прячется под кроватями детей и ждет, когда погасят свет, а потом, в темноте, вылезает и высасывает из детей жизнь.
– О! – Я скривила губы.
– Это выдумка. По крайней мере, я никогда не видел ламей, но в раннем детстве мы с братом настаивали на том, чтобы не выключать на ночь свет.
Я представила его в образе не по годам развитого ребенка, который прячется под одеялом, широко распахнув золотые глаза. Я практически увидела его таким.
Он поднес к губам стакан, и мое внимание привлекло то, как напряглись мышцы на его предплечьях.
– Погоди, – озадаченно сказала я. – А как она вылезает из-под кровати, если у нее плавники вместо ног и хвосты вместо рук?
Он изогнул губы.
– Кажется, мама говорила, что она извивается и скользит, как змея.
– Да, это очень страшно. – Я сморщила нос и глянула на графин, раздумывая, не налить ли еще стакан. – И еще я не поняла насчет хвостов вместо рук.
– Никто не понимает.
Он отвернулся и, опустив подбородок, провел клыками по нижней губе. Мой взгляд – все мое существо – было захвачено этим действием. По коже пробежали мурашки.
– Я пытаюсь донести до тебя, что, даже несмотря на мой приказ тебя не трогать, ты все равно можешь быть в опасности, – объяснил он. – Для некоторых желание мести может оказаться сильнее страха неминуемой смерти.
Мне пришлось сделать небольшое усилие, чтобы отвлечься от мыслей о ламее и от вида его клыков и сосредоточиться на разговоре.
– И ты считаешь, что если женишься на мне, то это убережет меня от опасности?
– Если люди будут знать, что ты частично атлантианка и станешь моей женой, ты будешь под запретом. Особенно для тех, кто еще сохранил страх смерти и здравый смысл. – Он отпил виски. – Ты больше не будешь в их глазах Девой. Ты будешь моей невестой. В их представлении ты станешь их принцессой.
Я обдумала то, что он сказал. Не знаю, то ли на меня напала слабость, то ли мои эмоции притупила выпивка, но я смогла размышлять над словами Кастила, не швыряя в него стакан.
Уверена, он это оценил.
Наверное, именно поэтому и предложил мне сначала выпить.
– Что ты думаешь?
– Нельзя налить мне еще стакан?
– Можешь делать все что хочешь.