Страница 6 из 31
Я взял обе руки девушки в свои, интуитивно поглаживая и разминая их, потом поднёс к губам, стал целовать ладони и кончики пальцев. В глазах Ольги блеснула слеза. Она чувствует, она понимает, что я с ней!
Но потом произошло непредвиденное. Девушку начало трясти, глаза закатились, мышцы рук напряглись.
– П-п, п-п,… – сжимались её губы, издавая звук. – П-п,…
– Что с ней? – забеспокоился я. – Доктор, что происходит?!
– По-моему пора заканчивать сеанс, – спокойно сказал врач и нажал «тревожную» кнопку на стене.
В палату вошла медсестра, достала из ящика стола заранее приготовленный шприц с препаратом, и отработанным движением ввела инъекцию в плечо пациентки. Девушка моментально обмякла, доктор помог сиделке переложить её на кровать.
– Ну вот, Марк Сергеевич, как-то так, – развёл руками Темников. – Пойдёмте на выход, на первый раз достаточно.
Ещё немного переговорив в его кабинете, согласовали дни посещений для проведения эксперимента, на том и попрощались.
4
Все выходные не находил себе места. Перед глазами постоянно возникало безжизненное лицо Ольги, мерещился запах детской присыпки. Чтобы хоть как-то развеяться, после обеда в воскресенье съездил на лыжную базу и, взяв лыжи на прокат, прошёл дистанцию в десять километров по зимнему лесу.
В понедельник утром на работе был раньше обычного. В приёмной меня уже ожидала делегация сотрудников технических служб проектируемого производства, в составе которой были и гости из Москвы.
– Добрый день, господа! – поздоровался я. – Наша встреча запланирована на 10 часов, но раз вы уже здесь, прошу пройти в мой кабинет.
На ходу отдал несколько распоряжений секретарю, а также попросил вызвать ко мне Екатерину Артюх.
После исчезновения Синицына, должность коммерческого директора была вакантна. Но, если честно, особой необходимости в ней и не было. Катя, которая по-прежнему оставалась руководителем отдела по работе с клиентами, являлась моим помощником во всём. Считаю, что в этом плане мы идеально дополняли друг друга. Её отдел обновился полностью, новые сотрудники были весьма амбициозны и подавали большие надежды. Однако контракты с ключевыми клиентами Екатерина предпочитала вести сама.
– Господа, прошу знакомиться – Екатерина Юрьевна Артюх – руководитель клиентского отдела, – представил я свою коллегу, когда та вошла в кабинет.
– Здравствуйте, – улыбнувшись гостям, сказала Катя и села к столу на свободное место.
Сразу после взаимных приветствий, слово взял главный инженер:
– Марк Сергеевич, мы договорились с Вами о встрече, чтобы подвести некоторые итоги прошлого года и наметить планы на будущее.
Он сделал небольшую паузу, затем продолжил:
– Строительные работы по возведению объекта в целом завершены, осталось получить несколько согласований в Администрации города. В этом году планируется поставка немецкого оборудования и пусконаладочные работы. Как мы знаем, запуск производства намечен на первый квартал будущего года. Пусковой регламент, разработанный Вашей организацией, позволил сэкономить нам приличные средства, которые изначально планировались на открытие столь масштабного производства. Немецкие партнёры заинтересованы в продолжении сотрудничества, однако к основному документу они сделали несколько замечаний. Некоторые параметры, по их мнению, требуют дополнительной серьёзной проработки. Мы обеспокоены, поскольку уже три месяца Ваша организация, как разработчик проекта, не может решить этот вопрос. Выделение очередного транша заморожено, до решения вопросов. Московский офис подготовил соответствующие документы, мы решили приехать к Вам. Вот вся документация, прошу Вас.
Он передал папку с документами.
– В феврале утверждаем финансовый план. Все показатели – согласно регламенту. Перечисление денежных средств в нынешнем году будет осуществляться один раз в квартал. Надеюсь, Марк Сергеевич, с Вашей стороны услышать слова о готовности исполнителей приступить к работе.
– Безусловно, – подтвердил я. – Команда исполнителей не поменялась. Как Вы знаете, я лично курирую данный проект, заминка в работе произошла по моей вине. Сейчас я не хочу тратить время на объяснение создавшейся ситуации, могу лишь заверить Вас, что в течение двух ближайших недель регламент будет доработан с учётом всех замечаний. Эта работа уже ведётся, свои правки немецкие партнёры выслали нам в электронном виде.
– Что ж, надеюсь, до смены подрядчика не дойдёт, и мы сможем продолжить нашу совместную работу, – заключил главный инженер.
Потом также высказывались московские представители, прозвучало много критики, но и добрых слов сказано было немало. Всё это время, пока шла наша дискуссия, Екатерина молчала, лишь изредка демонстрируя своё согласие кивком головы.
Примерно через час все вопросы были исчерпаны. Проводив делегацию, мы с Катей вернулись в кабинет.
– Как прошли выходные? – поинтересовался я.
– Как обычно, – вздохнула Екатерина. – В субботу весь день проспала, а воскресенье с Лерой проехали по магазинам.
– Понятно.
– Марк, слушай, в пятницу вечером, когда я хотела уже уехать, Беляева вызвала меня к себе.
– О чём говорили?
– Мы говорили о тебе. По сути ничего такого важного, она лишь интересовалась, как я оцениваю качество твоей работы, смогу ли я возглавить проект, в случае твоего ухода. Ты, что, Марк, собрался уходить?
– Ну, я намекнул Лилии Романовне, что готов на это.
– Марк, перестань! Ты же умеешь убеждать людей, вот и сегодня совещание прошло, как «по маслу». К тому же, без тебя здесь всё развалится.
– Катя, незаменимых людей нет.
– Но данный случай – исключение из правил. И Беляева это прекрасно понимает.
– Что ж, понятно. Доработкой проекта мне придётся заниматься самому, так как разработчик отказался продлять с нами контракт. Учитывая то, что немецкая сторона придирается к каждой цифре, простая подгонка здесь «не прокатит». Уповаю на то, что удастся договориться с исполнителем проекта в частном порядке, минуя их организацию.
– Вот видишь, выход есть. Если что, меня подключай.
– О чём ещё Беляева говорила?
– Знаешь, она вдруг ни с того ни с сего начала вспоминать о своём сыне.
– О Ткачуке?
– Да. Представляешь? Рассказывала, что Евгений Павлович был разносторонней личностью, занимался различными видами спорта. А ещё во времена своей юности он увлекся составлением разных ребусов и головоломок. Евгений придумал целую систему шифрования текстов, иногда присылал таинственные послания своим близким. Беляева до сих пор хранит его зашифрованное письмо.
– Я знаю, но Ткачук ничего нового не изобрёл, просто, насмотревшись фильмов про Шерлока Холмса, стал шифровать свои письма. Ольге от отца досталась целая тетрадь записей, в которой есть зашифрованные абзацы. Возможно это некие послания, которые могут пролить свет на их семейные тайны. Когда уходил из квартиры Ольги, ту тетрадь прихватил с собой.
– Хм. Надо же. Ты никогда не говорил об этом.
– Кать, просто я вспомнил об этом только сейчас.
– Марк, думаешь, на сегодняшний день те послания имеют какую-нибудь актуальность?
– Возможно, и не имеют. Но старые записи мне покоя не дают, хочу найти ключ для расшифровки.
– Хорошо бы найти.
– Всё забываю поинтересоваться у тебя. Скажи, где находился кабинет Евгения Ткачука?
– Они с Синицыным сидели в одном кабинете, а Беляевой выделили отдельное помещение. Когда роли в компании были распределены, Ткачук уже редко появлялся в офисе, и их кабинет достался Денису Валерьевичу по наследству.
– Как-то бы выбрать время и наведаться в его кабинет, за одним пересмотреть первоначальные бумаги по проекту.
– Поговори с Беляевой, может тебе стоить переехать на место Синицына?
– Нет, не хочу. По крайней мере, не в этом году.
– Всё с тобой ясно.
– Кстати, в пятницу меня посетила следователь Грачёва из Областной прокуратуры.
– Помню.
– Сообщила, что дело Синицына отправлено на дополнительное рассмотрение.