Страница 19 из 31
– М-м, – донеслось от Ольги.
– Ну, давай, скажи что-нибудь! Попробуй.
Кисть руки девушки сжалась в кулак.
– М-м, – уже громче повторила она.
– Оля, ты опять напряжена. Расслабься, прошу тебя.
Я поцеловал её в лоб, и рука вновь разжалась.
– Вот так, молодец, – улыбнулся я. – Обещаю разобраться с этой историей в ближайшее время.
Я погладил Ольгу по остриженным волосам, потом продолжил:
– Знаешь, мне не хватает твоих уникальных способностей. Сейчас, как раз тот самый случай. И вот почему. Ко мне на работу приходила следователь Грачёва из Областной прокуратуры. Ты ведь помнишь её?.. В общем, она продолжает заниматься делом о пропаже Синицына. Так вот, следователь задала мне странный вопрос, могу ли я допустить, что Денис Валерьевич сейчас жив. Представляешь? Я всегда был уверен, что подельники убили его.
– М-м.
– Или вот, совсем недавно, решив помочь Грачёвой, был втянут в ещё одно расследование. В нашем городе в общежитии на улице Ангарская убили Елену Коневу. Но, есть предположение, что это тело другой женщины. Ниточка расследования ведёт в город Дорогобуж, там проживает некий Гриша Стехин, которому судьба Коневой была не безразлична. Сожитель убитой взял вину на себя. И всё! Расследование сейчас закроют, не установив истины. Лично мне интересно узнать, кто на самом деле убитая женщина. Если бы ты могла говорить, это дело мы бы в два счёта раскрыли. Ведь разгадку убийства можно найти в мире призраков, но без тебя мне туда не проникнуть.
– М-м, – сказала Ольга.
– Извини, я не понимаю тебя.
– М-м, – повторила она.
Левая рука девушки сжала поручень кресла, а правой она стала делать медленные движения в горизонтальной плоскости.
– Ну, что там у Вас? – спросил Темников, возвратившись в палату. – О, я смотрю, активно общаетесь. Молодцы!
– Стараемся.
– Самое время предложить Ольге что-нибудь нам изобразить, а мы посмотрим.
Доктор достал из тумбочки карандаш и планшетку с закреплённым листом писчей бумаги. Кресло придвинул ближе к столу. Правую руку Ольги аккуратно приподнял, и вложил карандаш между пальцев, потом возвратил эту руку на поверхность стола, на котором лежала планшетка.
– Видите, Марк Сергеевич, Ольга сама сжала карандаш?
– Да, вижу.
– Теперь наблюдаем.
Действительно, работа закипела. Девушка водила линии, не отрывая карандаш от листа, они были прямые, продольные и зигзагообразные. Сначала появилась строка из плохо читаемых букв. Через минуту-другую, на наших глазах странным образом на листе стал вырисовываться набросок, напоминающий лицо человека. Линии в большинстве своём были прямыми, с минимумом округлений, поэтому глаза, нос и губы получались схематичными.
– О, как интересно, – прошептал доктор, не веря собственным глазам. – Она пытается рисовать! Невероятно! Этот рисунок больше напоминает карикатуру, тем не менее, он из её подсознания. Кто бы мог подумать!
Неожиданно у меня зазвонил мобильный телефон. При этом, как мне показалось, Ольга вздрогнула. Грифель карандаша надломился, портрет дорисован не был. Процесс пришлось остановить.
– Прошу прощения, – извинился я.
– Марк Сергеевич, ну как же так?! – возмутился Темников. – Надо было отключить телефон! Телефонные звонки её пугают.
– Да, конечно,… Простите, можно я выйду, мне по работе звонят.
– Ну, выйдите.
Я быстро вышел в коридор. Звонила секретарь:
– Марк Сергеевич!
– Да, Марина, говорите.
– Тут к Вам разработчик подъехал, хотел переговорить. Во сколько Вы будете?
– В течение часа должен приехать в офис, попросите его дождаться меня. Чай, кофе предложите…
– Хорошо.
Положив телефон в карман, вернулся в палату.
– Похоже, вдохновение нашу Олю покинуло, – констатировал доктор. – Надо дать ей отдохнуть. Прощайтесь, на сегодня закончим.
Я подошёл к Ольге и поцеловал её:
– Прости, Солнышко, этот звонок телефона был некстати. Но мы обязательно продолжим. Не скучай, скоро вернусь.
Девушка не реагировала.
– Пойдёмте, Марк Сергеевич, пойдёмте, – торопил врач, и нажал кнопку вызова медсестры.
После прихода сиделки, мы покинули палату.
– Марк Сергеевич, с Вашей стороны это была непростительная ошибка! – распекал меня доктор. – Сеанс должен проводиться в полной тишине, без посторонних звуков, тем более у Вас такой резкий сигнал. Видели, как Ольга испугалась?
– Видел. Виноват, обещаю, больше не повторится. Обычно я выключаю, а тут закрутился и забыл. По работе меня задёргали.
– Всё с Вами понятно.
– Виктор Алексеевич, хотел заранее Вас предупредить. Мне предстоит уехать на несколько дней по делам фирмы. Командировка в Москву. Кроме меня некому.
– Придётся прервать наши сеансы. Когда планируете?
– В следующую среду.
– Поезжайте, ничего страшного. Вы же не навсегда. Переживём.
– Что ж, ладно.
– Давайте теперь посмотрим, что написала нам Оля в этот раз.
Он достал листок, и мы увидели две фразы: «СИНИЦ ШАТУА» и «АЛСУ УА».
– Марк Сергеевич, дело за Вами. Какие буквы надо подставить, чтобы прочитать фразу?
– Речь, очевидно, идёт о Синицыне и Алсу. Это персонажи из предыдущего периода нашей жизни. Слова «ШАТУА» и «УА» мне не понятны, здесь надо поупражняться с поиском нужных букв и подставить их по смыслу.
– Это будет непросто. Возможных вариантов слишком много.
– Согласен, но всё равно попробую на досуге.
– Она пыталась нарисовать портрет. Скажите, до болезни Ольга рисовала?
– Нет, по крайней мере, не помню за ней такого.
– Марк Сергеевич, я вижу, Вы очень спешите.
– Да, у меня важная встреча.
– Тогда оставим всё, как есть. Сегодня в течение дня, а также завтра, предложу Ольге ещё поработать карандашом. Может, появится больше информации. Я Вам сразу же сообщу.
18
Действительно я спешил в офис. Там меня ожидал Анатолий Храмцов – основной исполнитель в команде разработчиков нашего регламента, именно с ним мне предстоит договариваться, чтобы устранить все недочёты в документе.
Секретарь, как обычно передала мне папку с документами, накопившихся в течение дня, сообщила о бронировании гостиницы в Москве и авиабилетов. Быстро покинул приёмную и направился в «переговорку».
– Добрый день, Марк Сергеевич! – приветствовал меня Храмцов.
– Здравствуйте, Анатолий.
– Мне очень жаль, что так получилось с проектом регламента, – сразу начал он. – У немцев стандарты несколько отличаются от наших…
– Анатолий, Вы уж простите, но я не хочу сейчас обсуждать тему стандартов, давайте сразу к делу.
– Хорошо, давайте.
– Все требования от заказчика представлены в Пояснительной записке, их замечания оспаривать не имеет смысла. Ваша организация принципиально отказалась пойти нам на встречу и исправить недостатки. Почему так произошло, я не знаю. Времени, чтобы разбираться, у меня тоже нет. Сейчас важно, принципиально не меняя данные регламента, сделать его корректировку под европейский стандарт. Поскольку Вы лично занимались вопросом разработки этого документа, я предлагаю Вам довести «до ума» всю техническую документацию. Готов обсудить Ваши условия.
– Видите ли, Марк Сергеевич, я согласился встретиться только из уважения к Вам. Но доработать проект от имени моей организации я не смогу.
– Почему?
– Это нарушение авторского права.
– Но мы купили этот проект, и он является нашей собственностью.
– Вы купили его в том виде, в каком Вам его предоставила организация-разработчик, имеющая лицензию. Внесение правок в этот документ невозможно.
– Хорошо, тогда какой выход?
– Вашей фирме необходимо получить лицензию на право проектирования, с последующим внесением соответствующей записи в государственный реестр. После этого вы сами сможете создавать пусковые регламенты для масштабных производств, регистрируя своё авторское право на разработку, с получением патента государственного образца. Ведь это одно из требований, которое предъявляют ваши германские партнёры. Не так ли?