Страница 76 из 109
— Э-э, нет. — Маса смотрел на графики мутными глазами. — Можешь попроще объяснить? Нотариус ничего не говорил об этом.
— Так система официально не на территории Японии, — фыркнул Рюсэй. — У нас ставки несовершеннолетних незаконны…
— Я помню процесс. Я же участвовал, плюс пользовался, — кивнул блондин.
— Вот поэтому нотариус тебе и не мог сказать ничего — поскольку на территории страны этого тотализатора не существует.
— Но…?
— Но он есть в реале, — продолжил менеджер. — По завещанию твоего отца — не по тому, что у нотариуса, а которое у меня — эта платформа твоя.
— Почему ты не взял её себе? — школьник требовательно глядел на товарища. — Штука не то чтобы нелегальная, просто отсутствует в нашем правовом поле. Что мешает тебе все эти графики, — он небрежно ткнул пальцем в голограммы, — сложить в свой карман?
— Асада-старший был плохим оябуном, но очень хорошим финансистом, — хохотнул маркетолог. — Уж передачу прав собственности он обезопасил.
— Как? — поинтересовалась уже Коюмэ.
— Физическое предъявление наследника в банке на Филиппинах, — удивился Рюсэй. — А что, есть ещё какие-то другие способы?
— А если меня им не предъявить? — кажется, Маса всё-таки задумался.
— Платформа заблокируется и встанет через пять суток.
— Длинный, а чего ты так в этот проект вцепился? Ну дело и дело, одно из многих? — во взгляде старшеклассника неожиданно мелькнул старик. — Мы сейчас про этот тотализатор-однодневку говорим больше, чем обо всех остальных активах, вместе взятых. Чем оно уникальное?
— А какие темпы роста капитализации этого тотализатора? Например, за последние пять суток? — вкрадчиво спросил менеджер. — Ты же давал мне все ключи у себя дома. Какая там была цифра?
— Понятия не имею, — хмуро проворчал школьник.
— Продукт выстрелил?! — предсказуемо догадалась бывшая волейболистка. — Насколько?!
— Угадай, — улыбнулся Рюсэй.
— Двести?
— Нет.
— Триста?
— Нет.
— Скажи.
— Пятьсот в течение месяца. Это мой прогноз.
— Мне скажите?! — между старшими вклинился Маса. — Что за абракадабра?
— Пятьдесят процентов целевой аудитории. В течение месяца, — сердобольная Коюмэ не стала играть на его нервах и пояснила цифру.
— Это как? — младший Асада, как обычно, не врубился.
— Помнишь, мы с тобой считали подростков, которым это может быть интересно? — напомнил маркетолог.
— По всей Японии? Помню.
— Я сейчас подключаю префектуру за префектурой, — продолжил Рюсэй. — Поэтапно, для того, чтобы Вака через СМИ обезвредила не в меру рьяных служителей финансового министерства…
—… если где-нибудь на местах они прорежутся, — мягко кивнула спортсменка. — Запасная позиция проекта.
— Вот я рассчитывал на пару процентов, помнишь?
— Да. Мы считали, что пара человек из ста в этом возрасте — очень хороший результат для приложения. — Маса, если знал массив информации, соображал гораздо быстрее.
— Вот можем выйти на пятьдесят процентов всех людей, которые твоего возраста. Не на два. Предварительные результаты подтверждают, — завершил объяснение Обути. — По Японии.
— Ух ты… Я думал, продукт и продукт, — пацан потёр затылок. — Вы их десятками делаете.
— Стреляют единицы, — пожал плечами Рюсэй. — И заранее никто не угадает, какой пилот выстрелит. Этот вот народу на удивление залетел. Оттого на считанные недели это — золотое поле. Очень ко времени.
— Пожалуйста, собирайся. — Маса, неожиданно в недешёвом костюме вместо своей обычной спортивной одежды, нависал над её кроватью.
— Я думала, ты часть вещей возьмёшь и отвалишь, — Мивако недовольно перевернулась на другой бок, к нему спиной. — В твоей комнате никто ничего не трогал.
— Я же сказал, что мне от тебя нужно. Ты даже согласилась. В чём дело? — светловолосое недоразумение, похоже, уходить из спальни не собиралось.
— Я передумала, — буркнула бывшая секретарша. — Мне стало неинтересно. Отвали!
— Погоди, погоди… То есть, ты вначале сказала — хорошо. Давай попробуем не ложиться под Хейдугу и Сакамото. Так? Потом мы с тобой договорились, что на совет директоров сейчас едем вместе — и там выступаем согласовано. Так? А теперь ты говоришь, что передумала? И спрыгиваешь?
Кога развернулась на постели обратно:
— Да. И вообще, тебя не учили, что заходить в спальню женщины — неприлично?
— Это мой дом, — белобрысый на удивление быстро успокоился.
Жаль. Его ошарашенные глаза смотрелись прикольно.
— Ты в моей спальне, не у себя дома, — как-то удрученно продолжил он. — Ладно. Не попрекать же бабу углом и кровом…
— Окей. Я в твоей спальне, что дальше? — ей почему-то не понравилась перемена в нём.
— Ты в одностороннем порядке отказываешься от наших договорённостей, — вздохнул пацан. — Серьёзные дела так не делаются. На совете ты должна была поддержать меня.
— Я сплю. Я передумала ехать. Свою часть солью Сакамото, мне так интереснее.
— Не обижайся на меня тогда. Когда я вернусь, твои вещи должны быть собраны. — Пасынок развернулся на каблуках (дорогих туфлей от Кензо!) и вышел, громко прикрыв дверь.
Мивако мгновенно проснулась.
По всем приметам похоже, что она пропустила что-то очень важное за последние несколько часов.
— Ладно. Сейчас позвоню в финансы, — сказала она сама себе.
К её огромному удивлению, бывшие подчинённые её погибшего мужа с ней даже разговаривать не стали:
— Мивако, ты же больше не у нас, — словно извиняясь, сказал главный бухгалтер. — Тебя ж ещё Ватару уволил? Извини. Бывшим сотрудникам ничего не сообщаем.
— А причём здесь официальная часть? — спросила она в искреннем недоумении.
— А-а-а, так ты неофициально? Ой, это вообще не по телефону. Хочешь — приезжай на совет директоров. Как раз этот вопрос будет обсуждаться.
А затем эта неблагодарная сволочь просто повесила трубку.