Страница 95 из 104
Протиснувшись под линкорами, “Волк” атаковал шедший замыкающим “Кайзер” с пистолетной дистанции всего в шесть кабельтовых. Увернуться от пятиметровой пятидесятипудовой “рыбки”, приближающейся со скоростью 80 километров в час на такой дистанции невозможно. Но перископ лодки показался на поверхности аккурат в лучах прожекторов, и немецкий капитан немедленно начал манёвр уклонения, пытаясь развернуть корабль кормой к подводному зверю, в надежде отбросить торпеды тугой водной струёй из под винтов. Первый “гостинец” по касательной проскочил вдоль бронированного корпуса, чиркнул его мокрым боком и ушёл в сторону берега, не причинив никакого вреда. Лимит везения германского линкора на этом закончился. Второй “подарок” нашёл лазейку в потоке между тремя винтами, рванув так, что многотонную корму линкора приподняло, а нос по клюзы погрузило в Балтийское море. Когда корабль выровнялся, он уже был полностью неподвижен и неуправляем, а через двухметровую пробоину в кормовые отсеки стремительным потоком лилась студеная морская вода.
Выпрыгнув на поверхность мористее немецкого каравана, “Волк” оказался в непосредственной близости от терпящего бедствие эсминца, в лучах прожекторов и в зените славы. Вместо рукоплесканий, экзальтированная публика устроила в честь отчаянно храброй подлодки салют из всех видов оружия, и море вокруг перископа буквально вскипело от разрывов снарядов разных калибров.
— Наш верный глаз мы, кажется, потеряли, — пробормотал Мессер, отряхивая с кожаной куртки капли забортной воды, когда лодка ушла на глубину и звуки разрывов “под куполом цирка” превратились из грозных в игрушечные. — Осмотреться в отсеках!
Доклады звучали безрадостно. Помимо разбитого перископа, список повреждений занял отдельный лист судового журнала. Близкие разрывы нарушили герметичность корпуса, фильтрация воды создавала опасность короткого замыкания. Но самое печальное — лодка травила главное сокровище — сжатый воздух.
—Надо всплывать, командир! — тихо шепнул Бахтин Мессеру, — “Волк” теряет продольную устойчивость. Ещё двадцать-тридцать минут и нам нечем будет продуть балласт.
—Жаль, — ответил Мессер и запрокинул голову, словно хотел через “волчий” корпус и толщу воды над ним разглядеть, что творится на поверхности моря, ставшего вдруг таким недружелюбным к его кораблю, — мне так хотелось ещё раз исполнить припев нашей песни…
Ни командир “Волка” Иван Владимирович Мессер, эмигрировавший после разгрома белых в США и скончавшийся в городе Кливленде в 1952, ни старший офицер Александр Николаевич Бахтин, сделавший выбор в пользу Советской власти, награжденный орденом Красного знамени, но всё равно осуждённый по статье 58 и умерший на 20 лет раньше командира, не знали, что адмирал Непенин, вместо подготовки эскадры к битве, предпринимает отчаянные усилия по восстановлению контроля над бунтующими кораблями. Мятеж оказался хорошо подготовленным и грамотно организованным. В одно и то же заранее оговорённое время на всех линкорах проснулись спящие подпольные революционные ячейки.
Если в первой бригаде, стоящей у Кенигсберга, всё закончилось стрельбой и банальным мордобоем, после чего мятежники оказались локализованными во внутрикорабельных помещениях и сдались, то второй бригаде под Мемелем повезло гораздо меньше. Зубастые, сплоченные боевые группы революционных партий, свивших на “Императоре Павле 1-м” и “Андрее Первозванном” свои подпольные гнёзда, пользуясь молчаливой поддержкой умело распропагандированных команд, стремительно взяли под свой контроль корабли, частично перестреляв, частично блокировав офицерский состав в салоне и рубке.
Попытка переговоров ни к чему не привела. Бунтовщики попытались развернуть орудия и обстрелять не желающих присоединяться к бунту “Славу” и “Цесаревича”. И только когда на мятежные корабли обрушился сосредоточенный ответный огонь, а миноносцы 5-ого дивизиона подтянулись для торпедной атаки, бунтари поняли, что революция провалилась. Дюжина подпольщиков из эсеровской боевой организации попыталась под покровом темноты спустить паровой катер и улизнуть на берег, но была обстреляна и пленена миноносниками. Пожары от артобстрелов и поджогов удалось потушить только на рассвете. Беглый осмотр пострадавших линкоров выявил безрадостную картину — оба корабля были боеспособны лишь частично, восстанавливать порушенное, разромленное, утраченное, а также приводить в чувство команды не было сил и времени. Светлеющее небо над сумрачным Западом пятнали дымы спешащей к Кенигсбергу эскадры адмирала Эркхарда Шмидта.
—---------------------