Страница 3 из 10
– Сочувствую вашему горю! Только я чем могу помочь? – мне уже стали надоедать речи Тамары.
– Так тут просто, мы в посёлке собираем, кто что может, вот мы, например, всю посуду собрали и по пятьсот рублей денег скинулись! А старатели, так те не меньше тысячи, – она придвинулась ко мне и заговорщицки произнесла, – а кто и по две дал!
– Хорошо, я тоже дам. Только немного позднее. Вы лучше скажите – нет ли в поселке приличного домика на продажу?
– Ой, да много домов продается! А вы молодец, что вам там, в глуши жить! На людях оно как-то веселее.
– Да, на людях конечно лучше…. А где говорите, хороший дом продаётся?
– Да вам лучше посмотреть домик Сосновского. Хороший был хозяин, руки золотые, но как запьёт, так беда прям! Год назад умер, говорят, от водки. Самопал, будь он проклят! Сколько мужиков сгубил!
– Да, это беда! А посмотреть этот дом можно?
– А чего не посмотреть? Сын Сосновского, в городе, а дом этот по его доверенности продаёт его дядя. Спросите, где Михаил Сосновский живет. Он вам и откроет.
Через полчаса я, бегло осмотрев усадьбу, в сопровождении ничего не понимающего дяди Миши, стучался в домик бабы Нюры. Сама бабка мне показалась угрюмой и даже злой. На мой вопрос буркнула:
– Вам – то, что от Надежды надоть?
– Я к ней по делу.
Надежда показалась мне худенькой, небольшого росточка женщиной. Она подняла красные от слёз и горя глаза и тихонько молвила:
– Здравствуйте…. Я Надежда, а вы кто?
– Да это и не важно, кто я! Скажем так – смотритель метеостанции. Могли бы вы, взяв паспорт, пройти с нами?
– Это ещё зачем?! – грозно вскинулась баба Нюра.
– Дык, вот, товарищ-господин, хочет дом у меня купить. Говорит, не ему, а Надьке! И деньги сразу и документы сегодня оформлять будут!
– Ты милок так не шути! – бабка, наконец, смягчилась, – над чужой бедой не смеются!
– Да какой смех! Весь посёлок помогает, а мне, почему не помочь?
– Спасибо тебе, конечно! Но только там деньжищи большие! Жалеть потом не будешь?
– Не буду! Собирайтесь, быстрее, Надежда! Мне обратно к шести вечера успеть надо!
Нотариус, он же по совместительству и чиновник бюро инвентаризации, выслушав нас, предельно удивился:
– У нас принято деньги передавать при мне! Деньги при вас?
– Нет. Деньги на моем счете. Легко перевести на счет продавца.
– А вдруг он не поверит?
– Почему? Вот у его дяди генеральная доверенность. Пусть продаёт! А вы просто позвоните заведующей сберкассой, и узнаете у неё о переводе. Да и дядя Миша созвонится с родственником и тот сообщит о поступлении денег на счет.
С покупкой дома вышла небольшая заминка: на моем счете не хватило пятьдесят тысяч, но Тамара, вот молодчина! Тамара сгребла все собранные деньги, почти бегом сбегала в контору к старателям и принесла нужную сумму. Пока родственник хозяина дома пересчитывал мятые купюры, звонок мобильника развеял все сомнения: племянник сообщил: перевод прошел благополучно.
– Куда же вы? – ошалевшая от неожиданно свалившегося на неё счастья, Надежда, бережно прижимавшая к груди документы на дом, остановила меня, – хотя бы на обед останьтесь.
– Нет, мне ещё покупки делать. Вот будете справлять новоселье – пригласите!
– Да мы на тебя, мил человек, теперь молиться будем! – баба Нюра, сопровождаемая свитой таких же божьих одуванчиков, топталась рядом.
– Вот и хорошо! Только сначала помогите с переездом да новосельем. А я без подарка не приеду!
– Да ты, уж одарил, так одарил! Хотя звать-величать тебя как скажи? За кого у господа просить будем?
– Геннадием меня кличут. Геннадием Васильевичем, – я отвязал от снегохода рюкзак и направился к магазину. Люди, толпившиеся на крыльце, расступились, пропуская меня.
В магазине, кроме продавщицы, были еще три женщины. Но, почему-то я заметил одну. Рослая, крепкого телосложения, с каким-то властным и даже немного хамоватым взглядом, она сразу привлекла мое внимание.
– «На такой женишься, – с чего это меня вдруг на женитьбу вдруг потянуло? – враз подкаблучником станешь!»
Может уже устал я от постоянного одиночества, а может в моем холостяцком жилище не хватало заботливой женской руки? Наверное, какие-то тайные струны души задел её властный взгляд.
Так или иначе, не только продавец, но все остальные, рассматривали меня так, словно я только что вернулся из космоса. Сделав покупки, я направился к выходу, но здоровячка преградила мне дорогу:
– Как я понимаю, вы и есть тот самый новый смотритель метеостанции в устье Лосьвы?
– Да это я! Чем обязан?
– А я главный инспектор рыбоохраны, Варвара Дорожко!
– «Варька-бандеровка!» – изумился я, об этой женщине, грозе местных браконьеров, ходили легенды. Прежний смотритель так прямо и предупредил меня:
– Ты, с Варькой-бандеровкой, не связывайся! Себе дороже будет! Сказано – пять килограммов рыбы можно выловить – лови, да взвешивай! Она за сто лишних граммов оштрафует и не поморщится!
Рыбы мне много не надо было, да и рыбачить в речке было просто: во время нереста рукой бери. Возле метеостанции бережок был высокий, а вот противоположный берег – низкий, весь в камышах да зарослях. Можно было целый авианосец спрятать! Насчёт авианосца я, конечно, пошутил, а вот браконьеры там прятались. И стоило мне подтянуться по тросу к бетонному столбу на другом берегу, как все их лодки были, как на ладони!
Не знаю, почему прежний работник метеостанции не разрешал инспекторам рыбной охраны пользоваться такой смотровой площадкой, а ко мне они ещё не обращались.
Это я потом выяснил. А сейчас, пожимая протянутую руку, удивился крепкому, рукопожатию.
– Вы, вот, что, товарищ смотритель, вас кажется, Геннадием зовут? А по батюшке как?
– Васильевич, – я все ещё ощущал силу пальцев главного, по рыбам, инспектора.
– Что бы у нас с вами не возникало никаких лишних проблем, давайте договоримся встретиться. А то вас, наши мужики, быстро на кривую дорожку направят! Человек я вижу, вы правильный, что тут у нас, да как, не знаете – неприятности могут быть!
– Неприятностей не хочется, – согласился я, – буду благодарен за разъяснения!
– Тогда, я на той неделе, скажем, во вторник, к вам заеду. Дороги еще держаться будут. Вы на снегоходе?
– Да. Дорога хорошая. Только изредка – колея, бросает машину.
– Ничего! Доберусь. Не первый раз! – она, бросив на меня оценивающий взгляд, вышла из магазина.
– Ты, вот, что, Геннадий Васильевич! – поостерегись нашей Варвары! Она почти всех оштрафовала! Кого с сетями поймает, кого с переметами! Дело дошло даже до того, что крючки на удочках у пацанят пересчитывает!
– Да, да, – поддержали продавщицу остальные покупательницы, – ох, лютует Варька, ох лютует! За каждую лишнюю рыбешку – штраф! И стреляли, её, и топить пытались, а её все неймется!
– Спасибо что предупредили, только я не рыбак! Мне на уху поймать, да когда пожарить. Парочку рыбок вполне хватит!
– Дык тебя наши мужики смутить могут! Вот ты живёшь почти в устье реки. По весне, как пойдёт рыба, сколько у тебя икры можно спрятать! Посолить, а потом – вывезти! Вона сколько так смотрителей погорело!
– Да, – продавщица закончила отпускать товар покупательнице и обратилась ко мне, – прежний смотритель, огромный штраф заплатил и уехал от греха подальше! Вам чего?
Купив припасов, я подумал и взял вина и бутылку коньяка. Мне спиртное не нужно, но почему-то я думал, что в гости приедут несколько человек.
Без особых приключений вернулся я к себе домой. Вот уже к себе домой!
Привык к тишине станционного домика, привык разговаривать, да что там разговаривать! Советоваться! Советоваться с пушистой лайкой по кличке Норка, привык к тому, что нет суетного распорядка дня. Немного угнетало только отсутствие женской заботы. Душа требовала подвижной, заводной хозяйки и собеседницы.
Наверное, я оттаял после развода и начал смотреть на женщин, с явным интересом.