Последний секрет

Мой собственный проступок случился как раз перед Рождеством. Все мои сокурсники разлетелись по домам и наполнили свои соцсети снимками ёлок, катков и коктелей с гоголь-моголем. Группка из пяти человек осталась справляться с повышенным объемом работы в связи с планируемым Уильямом корпоративным захватом. Я потратила шесть часов на электронную таблицу и в какой-то момент отсортировала колонку, не включив все поля, что сделало все остальные ячейки в таблице абсолютно бесполезными. Четыре часа спустя, радуясь что наконец-то справилась с заданием, я загрузила таблицу на общий диск, не заметив ошибку.

Когда Уильям ворвался в нашу комнату, я встрепенулась. Он подал нашей руководительнице какую-то распечатку и ткнул в нее пальцем. Я услышала свое имя и выпрямилась, собираясь с духом, когда она указала в мою сторону. Он окинул комнату взглядом и остановил его на мне.

Это был первый раз, когда мы посмотрели друг другу в глаза, и это придало мне сил, поэтому я встала, пока он шел ко мне. Его дорогие туфли стучали о плитку, а глаза были такими же темными, как его костюм. Он остановился у моего стола и поднял передо мной таблицу.

– Я полагаю, ты сделала это никчемный кусок дерьма?

Я не знаю, почему я улыбнулась. Мы рассуждали об этом, попивая шампанское во время нашего медового месяца и предаваясь воспоминаниям поздними вечерами. Я должна была быть в ужасе. С запинанием извиниться. Но вместо этого я посмотрела ему в глаза с улыбкой, которую он позже описал как нахальную и чертовски сексуальную. Я улыбнулась и… к моему потрясению, Уильям Уинторп, разрушитель компаний и известная сволочь… улыбнулся мне в ответ.

Я пришла на работу на следующее утро и обнаружила в ящике своего стола билет первого класса до Банффа. В той поездке я лишилась с ним девственности в домике в горах. Когда мы вернулись в Сан-Франциско, я упаковала свои вещи и переехала в шикарный кондоминиум в центре без секунды сомнения.

Он посигналил перебегающему дорогу опоссуму, и я придержалась, когда он увернулся.

– Я слышала о Мэрилин. – Я поймала выбившуюся прядь волос и расправила ее вдоль шеи. – Она точно остается?

– Пока что, – он ускорился на повороте, глядя на дорогу. – Нина с ней поговорила. Привела ее в чувство.

Мы несомненно нуждались в Мэрилин. Она месяцами работала над испытаниями для Управления по санитарному надзору за качеством еды и лекарств и наладила важнейшие отношения с тестирующими сотрудниками. Ее потеря запросто откинула бы нас на шесть месяцев назад.

– Ее, наверное, активно переманивают.

Было не так много ученых ее уровня. С учетом того, что она – афроамериканка и женщина, ей, вероятно, поступали новые предложения каждый день. Впечатляюще, что Нине удалось ее переубедить, не пообещав повышенного вознаграждения или премии.

– Так и есть, – согласился он и взглянул на меня. – Нина считает, что мне нужно поработать над моим стилем управления. – Он не был доволен такой оценкой. Я видела это по тому, как его вторая рука легла на руль, как cжались его губы, как он напряженно наклонился вперед на сиденье. Мой муж, при всей своей уверенности, также относился к себе слишком строго.

– Не знаю, – осторожно сказала я. – Ты – гений. Без тебя «Уинторп Тэк» вообще бы не существовала, как и «Уинторп Кэпитал».

– Она сказала, что коллектив меня ненавидит.

– Вау, – медленно выдохнула я. – Начала прямо с тяжелых ударов. – Она проработала всего пару недель. Она не могла начать атаку полегче? – Ненавидят? Нет. Они тебя не ненавидят.

Сбавив скорость перед рестораном, он свернул на обочину, припарковался и заглушил двигатель. Подувший прохладный ветерок заставил меня вздрогнуть.

– Я сказал ей, что мне все равно, если они меня ненавидят. Моя работа не в том, чтобы нравиться.

Но ему было не все равно. Я знала это. Просто он недостаточно беспокоился, чтобы это исправить.

– Она предложила решение? – Если нет, он бы ее уволил. К моему мужу не приходили с проблемами. Приходили с проблемами и решением. Иначе ты бесполезен.

– Она хочет поработать со мной над моим стилем. Над моим… – он замолчал и прищурился, пытаясь вспомнить термин, – личностным ростом.

– К черту это. – Слова вырвались у меня резко, и он взглянул на меня с удивлением. – Ты – Уильям Уинторп. Тебе не нужно, чтобы какая-то эгоцентричная домохозяйка из каких-то трущоб Сан-Франциско указывала тебе, как управлять компанией.

Он посмеялся и, нащупав мою руку, пожал ее.

– Ты и сама высказывалась по поводу того, как я руковожу, Кэт.

– Это потому, что иногда ты ведешь себя как мудак. – Я повернулась к нему на сиденье. – И ты прямолинейный. Но ты также самый умный человек в любой комнате. Я не хочу, чтобы ты растворился в попытке спасти чьи-то чувства. Это бизнес. Они все взрослые. Они могут с этим справиться. – Я крепче сжала его руку. – И не сравнивай меня с ней только потому, что мы росли в бедности. Я тебя знаю, а она – нет. Я построила «Уинторп» вместе с тобой. Она нет.

– Эй, – он наклонился и, обхватив ладонью мой затылок, запустил пальцы в волосы. – Я никогда бы не поставил тебя в одну категорию с ней. С тобой никто не сравнится. – Он притянул меня к себе и наши губы встретились сначала в нежном, но потом в более крепком поцелуе. Более жестком. Я целовала его так, словно была в отчаянии, и он прижимал меня к себе так, будто я придавала ему сил.

Он ужасно относился ко всем, кроме меня. Со мной он был ранимым и добрым. Щедрым и любящим. Он отщипывал хорошее, как лепестки с розы, и хранил его в кармане, а потом осыпал меня им вечером. Никто не смог бы это в нем изменить. И уж тем более она.

– Я не понимаю… – медленно сказала Келли, пролистывая каталог с формой начальной школы Менло своими глянцевыми фиолетовыми ногтями. Она остановилась на одной странице, и я покачала головой.

– Я думала, ты рада, что она там. Мне казалось, ты говорила, что Уильяму нужен кто-то, чтобы поднять командный дух и… – она подняла глаза к небу, – сплоченность? Так ты сказала?

– Да, и я вижу ценность в том, что она наклеивает пластыри на раненые чувства и развешивает вдохновляющие постеры в туалетах, но я не хочу, чтобы она трогала Уильяма. – Я перевернула блокнот перед собой и указала на девчачью рубашку с рукавами три четверти. – Это симпатично.

– Хмм. – Она отклеила золотой стикер и прикрепила его возле снимка. – Продолжай искать. Ты не хочешь, чтобы она его трогала или чтобы она его трогала?

– Ну, желательно и то, и другое, – поморщилась я. – Но последнего не случится, или я бы вообще не позволила ей там работать.

Она подняла взгляд от каталога.

– Сказано как от женщины, еще не обнаружившей измену. Поверь мне, Кэт. Вероятность всегда есть. – Она передвинула несколько страниц, собирая их в стопку. – Вспомни Коринн Вудсен. Ее муж переспал с той женщиной, похожей на муравьеда, с деревянной ногой.

– Это была не деревянная нога. У нее была операция по замене коленной чашечки. Скобы стояли временно.

– Ну, выглядело несексуально.

– Тот факт, что муж Коринн Вудсен не мог держать руки при себе, еще не подразумевает, что мне нужно поддаваться паранойе насчет новой подчиненной Уильяма. Она замужем, – напомнила я. – Все в порядке.

– Ага. – Она передвинула два куска ткани в центр стола. – Я возьму эти узоры, но в цветах школы.

Я оглядела варианты и одобрительно кивнула: «Выглядит отлично».

Она пододвинулась ко мне и просмотрела укороченный список моделей форменных рубашек.

– Как много ты о ней откопала?

– О Нине? – Я пожала плечами. – Я проверила, подали ли они заявку на членство в клубе.

– И?

– Они прогулялись по нему, но заявку не подали. Я полагаю, их отпугнул вступительный взнос.

– Да он почти отпугнул нас. – Она рассмеялась, как будто шестизначный вступительный взнос когда-либо мог представлять проблему для ее Джоша. – И где она раньше работала?