Запрещаю влюбляться

Смело засовываю ноги в туфли на шпильке, и они мягко обволакивают ступни. До этого момента я была уверена, что туфли на высоком каблуке удобными не бывают. Но сегодня мои представления и иллюзии разлетались в голове одна за другой.

Еще пару дней назад я была уверена, что не смогу согласиться и остаться в доме незнакомого мужчины. Еще вчера я была уверена, что Дмитрий Анатольевич мне не нравится. А теперь я уже просто не знаю, во что верить. Столько стереотипов были разрушены за последние пару дней, что быть в чем-то уверенной уже просто не получается.

Я спускаюсь по лестнице, и струящаяся ткань платья приятно шуршит от каждого движения. Красивый наряд всегда придает уверенности. Но сейчас я чувствую себя почти королевой, и плечи сами выпрямляются, а подбородок гордо приподнимается. Знаю, что это только на один вечер, просто иллюзия той жизни, которой у меня никогда не будет. Но как же приятно в это поиграть.

Туфли тонут в мягком ворсе ковра, когда я захожу в гостиную и иду к камину, – единственному источнику освещения в комнате сейчас.

В массивном кресле, возле камина, сидит мужчина. Он снял пиджак, и рубашка белизной выделяется на фоне полумрака. Стоило мне остановиться напротив него, он прошелся взглядом по моему телу. От пальчиков ног до кончиков волос меня обдало жаром. И я нагло уставилась ему в глаза, наблюдая, как в зрачках отражается пламя костра, делая его пронзительный взгляд дьявольски завораживающим.

Атмосфера в комнате накаляется, кажется, что еще пара секунд, и воздух заискрит. Мужчина встает, нарочито медленно, глядя мне в глаза, упиваясь реакцией моего тела. Конечно, он заметил мурашки на коже, и то, как напряглись соски под платьем. Даже не прикасаясь, он умеет создать атмосферу жажды, когда каждая клеточка ждет прикосновения.

Несмотря на высоту каблуков моих туфель, он все равно выше, и сейчас кажется, что он нависает надо мной, не давая шанса выйти из оков его властной ауры.

– Ты красивая, – говорит тихо. И его хриплый голос отдает вибрацией у меня в груди, расползается по коже, опускаясь осадком в низ живота.

– Это все платье, – отвечаю тихо, стараясь заглушить бешенный стук сердца. Вот сейчас он прикоснется ко мне, и я окончательно потеряю голову.

Он проводит костяшками пальцев по щеке, нежно, едва касаясь чувствительной кожи. Дыхание сбивается, к щекам приливает краска. Хорошо, что в этом освещении этого не видно. Или он все равно заметил? Кажется, от этого пронзительного взгляда ничего не утаить.

Его рука опускается мне на шею, ласково проводит по обнаженной коже, а потом ниже, чуть задев напряженный сосок, опускается мне на талию и с силой сжимает. Из горла вырывается рваный стон, а его взгляд загорается жадным безумием.

– Только не влюбляйся в меня, девочка, – говорит он внезапно. И я изумленно смотрю в его глаза, не веря, что правильно услышала его слова.

– Почему? – слетает с губ удивленное.

– Потому что так ты будешь страдать, а мне будет все равно. – Он произносит это ровным голосом. Так, словно приказы подчиненным раздает. А я отшатываюсь от него, как от огня, делая шаг назад.

Не влюбляться? Почему? Какая-то странная игра с непонятным финалом. Зачем тогда он устроил все это? Коллекционирует победы?

– А вдруг, вы в меня влюбитесь? – спрашиваю, набравшись смелости. Тонкая грань между страстью и любовью – вот, во что он решил поиграть.

– Этого точно не произойдет. – Он сказал это так уверенно, что весь мой настрой от красивого платья вмиг слетел с меня, как кожура с банана. Стало так паршиво и обидно, что чуть слезы из глаз не брызнули. Он снова втоптал меня в грязь, стоило мне только расправить плечи. Неужели, я настолько плоха, что меня невозможно полюбить?

– Почему вы в этом так уверены? – спрашиваю, проглатывая накатившие слезы. Нет, слез моих этот напыщенный индюк не получит.

– Я никогда не влюбляюсь, детка. – Бьет он ответом наотмашь.

– Совсем никогда?

– Совсем.

– А вдруг, в этот раз будет по-другому? – И зачем мне так важно это знать? Я ведь не влюблена в него. Какая мне разница?

Он опускается в кресло, устало выдыхая.

– Вы, женщины, такие интересные, – говорит он, глядя на огонь. Рассуждает так, словно сам с собой говорит. – Придумываете себе какой-то образ, а потом влюбляетесь в него, даже не задумываясь, что толком не знаете того, кто с вами рядом.

Какой образ? Что за глупости он несет?

– И вот вы уже ждете, что вас будут любить. Просто потому, что вам этого сильно хочется. – Продолжает мужчина.

Интуитивно я чувствую, что в его словах есть какая-то жестокая правда и глубокое понимание психологии. Но вот голова моя не хочет смиряться с тем, что он никогда меня не полюбит. Я смотрю на него и вижу полный набор всего того, что я так не люблю в мужчинах. Но, как маленькая девочка, у которой отобрали конфету, обижаюсь на его слова. Ему просто нравиться делать мне больно?

– Сейчас ты думаешь, что мне приятно обижать тебя, – говорит он, словно читая мои мысли. Поворачивает голову и смотрит мне в глаза. – Но это не так. Я говорю тебе это, чтобы ты не ждала большего. Так ты только обрекаешь себя на разочарование.

– Ну почему? – слетает с губ прежде, чем я успеваю подумать.

Он рывком поднимается, снова нависает надо мной, проводит по щеке рукой, смахивает слезу, – я все-таки не сдержала эмоций.

– Не хочу, чтобы у тебя были иллюзии на мой счет, Даша. Не обманывай себя. И никогда не ври. Врать ты все равно не умеешь. – Говорит он почти нежно.

Наклоняется и целует в губы, мягко раздвигая их и проникая в рот языком. По телу пробегает жар. А в голове злость на себя и свое глупое тело, с которым этот мужчина играет, как ему хочется. Я собираю волю в кулак, и с силой толкаю его руками в грудь, разрывая поцелуй.

Какое-то время мы смотрим друг на друга. Я – со злостью, он – в недоумении.

– Нет! – говорю громко, когда он снова делает шаг в мою сторону, и мужчина тут же замирает, не решаясь настаивать.

– Даша, – бормочет растерянно, понимая, что перегнул.

– Не смей прикасаться ко мне больше! – выпаливаю гневное, забывая о субординации и переходя на «ты». – Мне не нужны такие отношения. И ты мне не нужен. И дом твой. Думаешь, что меня можно купить за гору платьев?

– Любую можно купить, – снова этот безразличный тон, от которого у меня окончательно отключает тормоза.

– Я не продаюсь, – выпаливаю ему в лицо, на что он только хмыкает. – Да пошел ты! – Кричу ему в лицо, и тут же подкрепляю посыл ударом кулачка в грудь.

Он перехватывает мою руку, с силой ее сжимает, а второй рукой притягивает меня к себе за талию.

– В гневе ты еще красивей, – говорит и впивается в мои губы прежде, чем я успеваю возразить.

Его поцелуй наглый и жадный, совсем не похож на все нежности, которые были до этого. Кажется, что все тело обдало огнем, и воздуха стало сильно не хватать, когда он жестко провел языком по нёбу, а потом по языку. Краем сознания слышу чьи-то томные стоны, и не сразу понимаю, что это мой голос звучит так хрипло сейчас.

Он умело заставляет мое тело плавиться от требовательных рук, которые подхватывают лямку, тянут вниз, спуская ткань с одной стороны. Отрывается от моих губ, набрасываясь на грудь голодным зверем. Жадно всасывает сосок, сминая упругую мягкость пальцами. Я рвано дышу, стараясь удержаться на подкашивающихся ногах. Цепляюсь за его плечи, чтобы не упасть.

Мужчина подхватывает вторую лямку платья, стягивает платье, и оно падает к моим ногам. На мне только тонкие кружевные трусики, а он полностью одет. Это так порочно и необычно. Сжимает мою грудь рукой, заглядывая в глаза, когда я снова томно вскрикиваю. Резким движением просовывает руку мне в трусики, проводит пальцем между влажных складок.

– Не нужен, говоришь? – хрипит мне в лицо. – Течешь, как сучка.

И он надавливает на клитор, отчего меня выгибает навстречу ему, и тело простреливает импульсом удовольствия. Начинает массировать чувствительный бугорок, быстро доводя меня до исступления. Меня окатывает взрывной волной, которая расходится от живота, разносится по телу, заставляя вздрагивать в его руках и стонать от удовольствия.