Запрещаю влюбляться

– Какая?

– Другая, Даш, – улыбается Лиза. А я не понимаю, о чем она. Разве я могла так быстро поменяться? – Одеваешься по-другому, уверенная в себе и красивая.

Неужели я так сильно изменилась? И разве это так заметно? Да, у меня теперь в распоряжении целый шкаф с красивой одеждой. Но ведь, кроме внешнего облика, ничего не поменялось. Или поменялось?

– Мне кажется, ты преувеличиваешь, – улыбаюсь ей в ответ.

– Даш, ты только не обижайся на меня, – говорит Лиза тихо. – И не сердись, ладно? – Я киваю, и она продолжает. – У вас все серьезно? Ну, с ним?

– Не знаю, Лиза, – не люблю делиться сокровенным, но Лиза – моя единственная подруга. И она никогда не делала мне ничего плохого. – Конечно, это не навсегда. Я хорошо это понимаю.

Лиза хмурится, а я добавляю с улыбкой:

– А плакаться потом приду к тебе, – подмигиваю подруге. И мы вместе смеемся.

Со стороны кажется, что моя жизнь за последнюю неделю превратилась в сказку. Но никто не знает о том, что сказка эта закончится так же быстро, как началась. Ведь мне ясно дали понять, на что рассчитывать, чтобы я не питала иллюзий. И рано или поздно настанет момент, когда все закончится. Жизнь уже не будет прежней, но и мое теперешнее положение не на долго. И терять немногих друзей мне совсем не хочется.

Внезапный переполох в офисе – верный признак появления кого-то из начальства. Так и есть, Дмитрий Анатольевич идет по проходе в сторону моего стола.

– Здравствуй, Даша, – его взгляд скользит по моему лицу, к губам и обратно к глазам. Я сижу за столом, и сейчас я смотрю на него снизу вверх.

– Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич, – он улыбается, чуть заметно, только уголками губ, и только на мгновение.

Еще один горячий взгляд опаляет открытый участок кожи на шее, а потом он просто разворачивается на пятках и идет в кабинет директора по продажам. Через десять минут Андрей Николаевич звонит мне и говорит принести два кофе в кабинет. Я делаю кофе, ставлю маленькие белые чашечки на поднос, и захожу в кабинет.

Мужчины, как по команде поворачиваются в мою сторону. Пока я ставлю чашку на стол, взгляд сам привычно падает на Андрея Николаевича, и я неосознанно любуюсь им в этом светло-голубом костюме, который очень ему идет. Наверное, мой взгляд задержался на нем чуть больше положенного, но мой шеф просто неприлично красив. И уже поворачиваясь к двери, я наткнулась на взгляд Дмитрия Анатольевича, с трудом сдерживая себя, чтобы не вскрикнуть от ужаса. Черные омуты горят такой злостью, от которой хочется провалиться сквозь землю. Ой, мамочки, бежать отсюда поскорее.

Как можно быстрее выхожу из кабинета и просто падаю за свой рабочий стол. Вот это взгляд! Таким убивать можно. До сих пор руки дрожат. И чего он так взбесился? Может, ему не понравился разговор с директором по продажам? Да, мало ли о чем они там говорят. Надеюсь, что сейчас наш Главный уедет отсюда, и мы не увидимся до выходных, как на прошлой неделе.

Не успеваю додумать эту спасательную мысль, как дверь кабинета открывается, и в комнате появляется Андрей Николаевич.

– Даша, зайди, – говорит он мне, кивая в сторону кабинета.

Я встаю и иду к двери.

– А вы? – спрашиваю, когда вижу, что он усаживается на мой стул. – Не идете?

– Нет, только ты. – Подтверждает мою догадку, и я нервно сглатываю. Что еще ему могло понадобиться от меня? Неужели, дома нельзя обсудить?

Захожу в кабинет, закрываю за собой двери. И замираю в нерешительности.

Мужчина сидит в кресле моего начальника, удобно облокотившись на спинку.

– Подойди, – от его властного голоса ноги начинают дрожать. Но я смело подхожу к столу.

– Ближе, – опять этот тон, от которого кровь холодеет в жилах.

Я обхожу стол и подхожу к нему. Рывком он поднимается с кресла, смотрит на меня, сверху вниз, подавляя своей энергетикой. Этой силе и властности невозможно противостоять. Я стою, замерев от ужаса, ожидая от него чего угодно.

Он проводит костяшками пальцев по моему лицу, пульс учащается. Сминает большим пальцем губы, размазывая помаду и сердце пропускает удар. Ничего страшного он не делает, но аура, исходящая от мужчины сейчас, заставляет сжиматься от ужаса.

Наклоняется и впивается в губы. Больно, властно, жёстко. Чуть вскрикиваю от возмущения, а он обхватывает второй рукой мою талию и прижимает к себе, вжимая в свое тело. Успеваю положить руки ему на грудь, и теперь я чувствую, как под моими пальцами гулко бьется его сердце.

Мужчина отрывается от моих губ, тут же впиваясь в шею. Больно, жёстко, потом там точно останется засос. Стыдно и неприятно.

– Ай! – вскрикиваю, пытаясь оттолкнуть его. Но у меня ничего не получается, а он только впивается еще больнее, прихватывая кожу зубами.

– Пусти, мне больно, – прошу, почти хнычу.

Не отпуская меня, он отрывается от моей шеи.

– Больно? – спрашивает язвительно. – Это хорошо. – Добивает меня. Колени мелко дрожат.

– Ты моя, запомни это. – Одним резким движением он разворачивает меня к себе спиной. Подхватывает юбку и тянет ткань вверх, пока она не собирается гармошкой у меня на талии.

Надавливает рукой на спину, заставляя упасть грудью на стол.

Стыдно.

Стоять так стыдно. От того, что нас могут увидеть, стыдно. От того, что коллеги поймут, чем мы тут занимаемся, невыносимо стыдно.

– Пожалуйста, Дима, не надо, – прошу, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

– Значит, теперь я – Дима? – Рявкает, разрывая мои трусики. – Очень, блть, вовремя.

Он крепко держит меня, не давая подняться. Я слышу шорох одежды за спиной и звук разрываемой упаковки от презерватива. Без прелюдий он входит в меня одним рывком, и я вскрикиваю от боли. Я не успела возбудиться и член больно трется о стеночки. Мужчина замирает, но всего на мгновение, а потом начинает двигаться, быстро набирая темп. Вбивается с силой, словно наказывая меня. Жду окончания этой пытки, надеюсь, он быстро кончит и этот кошмар закончится.

– Нет, милая, так не пойдет, – наклоняется и шепчет мне в ухо. – Ты кончишь.

Просовывает руку, и пальцы легко нащупывают клитор. Второй рукой обхватывает мои волосы, наматывая их на кулак. От его умелых ласк тело начинает отвечать импульсами внизу живота. И совсем скоро комната наполняется звуками удара кожи о кожу, хлюпаньем и моими стонами.

– Кончи для меня, детка, – шепчет мне в ухо.

Это подло и унизительно. И стыдно, что мне так хорошо сейчас. Ненавижу себя за это.

Забыв о своем унижении, я кончаю с протяжным стоном, тут же ощущаю, как он кончил вместе со мной.

Мужчина тянет меня за волосы, заставляя выпрямиться. Он проводит языком по моей щеке, а я рвано дышу, все еще ощущая импульсы внизу живота.

– Ненавижу тебя, – шепчу в ответ на эту дикую выходку.

Он тут же выпускает из руки мои волосы, и я делаю шаг в сторону. Хочется бежать от него, но вместо этого я одергиваю юбку, со злостью глядя на порванные трусики на полу. Потом быстрыми шагами выхожу из кабинета, хлопнув дверью напоследок. И тут же натыкаюсь на изумленный взгляд красивых голубых глаз.

Андрей Николаевич сидит на моем стуле, там же, где он сидел, когда я шла в кабинет. Наверняка, он все слышал и все понял. Он знает, что происходило только что за дверью. Мне так стыдно не было, наверное, ни разу в жизни. На лице его разочарование, обида и… жалость?

Ему жаль меня? Себя?

В любом случае, у меня не хватит духу спросить напрямую. Сейчас же я просто прохожу мимо и иду, нет, бегу в дамскую комнату. Чтобы закрыться там и выдохнуть. Переварить все, что случилось только что.

* * *

Не знаю, сколько времени я просидела, закрывшись в кабинке туалета. Что бы не случалось со мной раньше, никогда не было такого, чтобы мне было стыдно показаться на глаза людям. Сколько прошло времени? Час? Два? Но, когда я решилась выйти, в помещении никого не было. Не мудрено, восемь вечера, а рабочий день закончился два часа назад.

Возвращаюсь к своему столу, сажусь на стул. На столе вибрирует мобильный, поворачиваю к нему голову. Звонит водитель. Наверное, потому что не дождался меня у входа. Я тупо пялюсь на светящийся экран с его именем на нем, пока экран не погас. Говорить с ним мне не хочется. Как и возвращаться в особняк.