Повелитель миров 4

— Хикобин-Лютый, сын семьи Малайгов, не смог одолеть и покорить принцессу Ананке. — Громко и торжественно вынес он вердикт. — Следующий кандидат на руку, сердце и тело принцессы Ананке, вступит на эту арену, с заходом солнца.

Безучастно Ананке смотрела на то, как слуги семьи Малайгов, выносят с арены, находившегося без сознания господина. То, что Хикобин-Лютый стал сильнее и научился новым приёмам и техникам, было заметно во время поединка. Но, как и в прошлый раз, ему так и не удалось победить и покорить дочь Хати. А это означало, что он был, слаб, и соответственно, недостоин того, чтобы влиться в род Фенрира. И если бы не защитивший сына семьи Малайгов, надетый на нём, впрочем, как и на самой Ананке, кристалл защиты, активирующийся при получении носившим его владельцем, смертельного для него энергетического удара, то сейчас бы с арены унесли бы уже остывающий труп незадачливого жениха, а не просто находившееся без сознания тело.

Пришедшую, спустя пять минут, после окончания поединка в королевскую ложу Ананке, Хати удостоил лишь скупой похвалой. В то время как весь отряд чужаков смотрел на беловолосую красавицу с восхищением и удивлением.

— Ну, ты и удивила подруга! — Признавая силу старшей дочери Хати, довольно улыбнулась Ноуна. — Такого я ещё не видела!

— Да никто из нас не видел. — Недовольно пробурчал, рядом стоявшему Гапериану Краниос.

Юпериус же, когда на него взглянула Ананке, по-видимому, так же и от него, ожидавшая, услышать, похвалу и выражения восторга, немного недовольно поинтересовался:

— Я не понимаю, почему ты не применила свою силу и мастерство, во время сражения со снежными барсами? Почему мы должны были рисковать жизнями детей и своими жизнями, в то время, когда тебе было по силам, даже в одиночку победить всех тех снежных барсов?

В ложе возникла гробовая тишина. Осознав, что Юпериус только что в открытую, в присутствие одного из самых сильных существ этого королевства, бросил, чуть ли не обвинение того дочери, Мишкен испугано вытаращив глазищи, как и всегда в случаи опасности, не нарушая, ставшую уже укрепляться традицию, задвинулся за спину Ареса. Только вот мальчишка наоборот, подвинулся немного вперёд, похоже, готовый в любой миг броситься на помощь своему учителю и наставнику.

Прекрасно зная, буквально взрывной характер дочери, Хати был удивлён произошедшей заминкой с ответом. А верней с действиями со стороны своей наследницы. Ведь ещё никому Ананке не позволяла разговаривать с собой в таком тоне.

Но случилось то, чего, ни Хати, ни Сколль, тоже прекрасно знавший характер и нрав племянницы, никак не ожидали.

Ананке дала ответ. Спокойный, словесный, всё разъясняющий ответ. Причём, у Хати, даже, создалось такое неприятное и противное впечатление, что его дочь чуть ли не извиняется. Извиняется, перед каким-то жалким и ничтожным человеком!

— Поблизости от ворот Ананке мы слабеем и не можем пользоваться энергиями.

Тихий и недовольный, предупредительный рык Хати, дал понять дочери, что та сказала лишнее. Сказала то, чего не стоило знать чужакам. Но, было уже поздно, что-либо менять и предотвращать. Ведь слова уже были произнесены и услышаны. Но вот от дальнейших проступков со стороны Ананке, поведшей себя странно и необычно, ту удалось остановить.

— Прости, я не знал. — Тихо извинился Юпериус. Но ответа со стороны девушки, на свои извинения он так и не дождался. Та просто, перестав обращать на него внимание, недовольно посмотрела на отца. По-видимому, решив свой гнев и негодование излить на него.

— Я что, сделал что-то не так во время поединка? Хотя, и поединком это нельзя назвать, так как Хикобин-Лютый всё так же слаб и недостоин меня.

— А разве ты сделала всё как надо? — Хищно сверкнув глазами, удивился Хати. — Из-за вдруг непонятно откуда, появившейся и тебя тяги к показушничеству, ты растянула поединок! Ты делала много лишних и ненужных движений и действий! Зачем!? Кого ты хотела впечатлить, все ведь и так знают, на что ты способна!?

Слушая укоры отца, Ананке помимо своей воли бросила беглый взгляд на Юпериуса. И это не осталось незамеченным ни Хати, ни Сколлем.

— Ты ведь прекрасно знаешь отец, что я никому не собираюсь поддаваться, а особенно подчиниться тому, кто слабее меня. — Напомнила Ананке. — Но я девушка, и мне, как и любой девушке, свойственно, красоваться и обращать на себя внимание окружающих.

— Надеюсь в этот раз, среди кандидатов на твою руку, сердце и тело, окажется тот, кто сможет победить тебя и покорить. — Высказал своё пожелание Хати, к своему недовольству заметивший, снова, украдкой брошенный старшей дочерью взгляд на Юпериуса.

— Я тоже на это надеюсь. — Неожиданно согласилась с ним Ананке. — Но, я никому не буду поддаваться, и поэтому… боюсь того, что случится.

Последних слов дочери Хати так и не понял. Но Ютиас, внимательно слушавший и за всем наблюдавший, почему-то, почувствовал, внезапно возникшую тревогу за своего друга. Ведь Ананке, уже в какой раз за происходящий между ней и отцом разговор, бросила беглый взгляд на Юпериуса. И, похоже, только один наставник Боя этого не замечал.

Глава 13 Два сапога пара

То, что им не дали покинуть дворец, после окончания поединка Ананке с так и не ставшим её женихом Хикобином-Лютым, было, конечно, настораживающим. Но не до такой степени настораживающим, чтобы начать волноваться.

Король Хати дал ведь Ютиасу, а если быть точным, то всему отряду чужаков понять, что те являлись его личными гостями. Как ни как, они ведь спасли жизнь его младшей дочери Селены, и теперь он был им за это обязан.

Да и палаты, в которые по королевскому приказу, гвардейцы сопроводили гостей, оказались настолько шикарными и богатыми, что даже при всём желании, невозможно, было, находясь в окружении всей этой захватывающей дух роскоши, почувствовать себя пленником.

Конечно, само собой, никто, ну, кроме, естественно Мишкена, полностью не расслаблялся и, до последнего, не терял бдительности и настороженности. Имея за своими плечами богатый жизненный опыт, Краниос, Гапериан, Ютиас и Юпериус прекрасно знали, насколько может быть переменчивым настроение, а соответственно и принятие тех или иных решений у королевских особ.

Да даже Норун с Ноуной это прекрасно знали, по примеру своего отца. Глава клана Вервольфов, был ведь настолько непредсказуем и вспыльчив, что всегда приходилось быть начеку и держать уха востро. Особенно его детям. А уже то, что Хати был не просто королём Глейпнира, а и являлся первородным чистокровным оборотнем, хочешь, не хочешь, а на инстинктах самосохранения, вынуждало, постоянно ждать чего-то нехорошего, злого и смертельно опасного.

На беззаботность брака, никто даже, не обратил внимания. А ведь тот повёл себя… Да повёл он себя впрочем, как и обычно.

Несмотря на то, что наелся Мишкен от пуза в королевской ложе амфитеатра (что даже Краниос, не удержавшись, в итоге, позавидовал такому аппетиту), сразу же полез набивать рот, а верней опасно раздутое брюхо едой, обнаруженной на одном из столиков у многоярусного фонтана.

Да-да, в их апартаментах находился самый настоящий, невероятной красоты работающий фонтан! Фонтан, инструктированный золотом и драгоценными каменьями!

И было, даже, боязно и весьма опасно оставлять жулика и проходимца Мишкена, без присмотра возле этого фонтана. Но все в отряде прекрасно знали своё дело, и только оказавшись в покоях, тут же, рассредоточились и стали просматривать все комнаты и закоулки.

Доверие доверием к хозяевам, а перестраховаться, ведь, никогда не бывает лишним.

Словно предчувствуя что-то неладное, хотя возможно, брак выдал себя неосторожно, брошенным в сторону фонтана алчным взглядом, двигаясь к своему сектору осмотра, Юпериус дал знак, следовавшему рядом с ним Аресу, остаться возле Мишкена.

Само собой брака совсем не обрадовала появившаяся у него компания в лице мальчишки. Так что он был вынужден, чуть ли не насильно, продолжать запихивать в себя еду, в надежде, что юный свидетель, задуманного им злодеяния, всё же куда-нибудь соизволить отлучиться.