Мания

Хотелось с кем-то пообщаться, но, пролистывая телефонную книжку, Никита никак не мог определиться, с кем именно. Ответ пришел совершенно случайно, когда взгляд парня остановился на двери напротив.

«Черт… А у меня ведь даже ключи есть!» — подумал он, нащупывая в кармане тяжелую связку. «Если пропалят, скажу, что услышал крики, хотел помочь… Они не будут докапываться»

Парень огляделся по сторонам и, заметив, что поблизости никого нет, приблизился к двери заинтересовавшей его палаты, повернул ключ и вошел вовнутрь…

Она по-прежнему лежала прикованная к раме кровати, вот только теперь ее взгляд не блуждал по потолку, а настороженно впился в вошедшего светловолосого санитара.

— Привет, — мягко произнес Никита, с интересом рассматривая местную «достопримечательность».

Только сейчас ему удалось нормально разглядеть ее: несмотря на несвежие волосы и скучную больничную пижаму, девушка буквально поражала своей красотой. Гладкая белая кожа, сочные алые губы, выразительные глаза, настолько насыщенного темно-синего цвета, что напоминали линзы. Разве наркоманка может быть такой? А ее тело… Длинные стройные ноги, плоский живот, великолепная грудь. Незнакомка являла собой тот недостижимый идеал, к которому стремятся миллионы девушек, перекраивая себя у лучших пластических хирургов. И Никита, привыкший развлекаться исключительно с красавицами, снова поймал себя на мысли, что хочет еще и эту.

— Я Ник, новый санитар. Работаю тут волонтером.

— Привет, — осторожно отозвалась девушка, пытаясь понять, зачем он пришел.

Незнакомка не спешила представиться в ответ, однако она поздоровалась, что придало Никите уверенности. Значит, ей скучно и тоже хочется пообщаться. Черт, что бы такого сказать… Рассказать, как о ней тут все сплетничают, чтобы посмеялась, или прикинуться дружелюбным «новичком».

— Не знаю… — Никита нарочно замялся. — Мне показалось, что это неправильно, что тебя держат пристегнутой. Ну… Так не лечат людей. Какое-то гребаное средневековье, ей богу! Я просто хотел сказать, что… сочувствую тебе. И если тебе что-то понадобится, ты всегда можешь…

— Тебе жаль меня? — ее голос прозвучал неуверенно.

— Да мне всех здесь жаль, — Никита устало вздохнул. — Наркомания — страшная вещь, и люди выбирают зависимость не от хорошей жизни. Что-то случилось с ними, какое-то страшное разочарование. Еще и близкие норовят отстраниться от «паршивой овцы». Одни сами хотят, других вынуждают обстоятельства, но результат для больного один — одиночество.

Сашины фразы так удачно всплыли в памяти, что Ник мысленно себе поаплодировал. Девушка немного подалась вперед, глядя на блондина уже без прежней настороженности.

— Помоги мне, — еле слышно произнесла. — Они не понимают, что делают. Не понимают последствий.

— Кто не понимает? Твои родители?

— Врачи… Они думают, что я — наркоманка, но это не так. Да, я больна, очень больна, но здешние лекарства мне не помогут. Мне нужны МОИ лекарства. Нужно принять их, пока не случилось непоправимое. Всего одна инъекция… Прошу! Поверь мне! У меня осталось всего несколько дней…

В ее глазах заблестели слезы, и Никита поспешно кивнул, желая ее успокоить. Он приблизился к ней и опустился на край постели.

— Расскажи мне, что с тобой? — ласково произнес он. — Я хоть и новенький, но сразу понял: ты не похожа на наркоманку. Мне нужно понимать, как тебе помочь!

— Просто сделай то, о чем я тебя прошу. Принеси мне мое лекарство: бутылочку с коричневой жидкостью, в ней отвар из волчьих ягод… и шприц. Наверняка, сохранили где-то в лаборатории. Для них это необычный «наркотик».

«Ну допустим, я знаю, кто мог бы мне его дать», — подумал Никита, вспомнив о своем родственнике, который сейчас наверняка копался в этих склянках.

— Хорошо, — произнес он, с долей удовольствия отмечая, как девушка подалась ему навстречу. — Я попробую найти его. Если ты говоришь, что это лекарство…

— Видит Бог, я не лгу! — в ее глазах вспыхнула надежда, столь яркая, что Никита невольно улыбнулся.

— Я тебе верю, — тихо произнес он, успокаивающе проведя ладонью по животу девушки. — Я помогу! Сделаю все, что в моих силах. В лаборатории у меня работает друг. Мне кажется, я смогу его убедить…

— Сегодня? Ты принесешь… Сегодня?

Вот она, зависимость. В слове «сегодня» она буквально зазвенела голодом и какой-то сумасшедшей жадностью, которая мелькает в глазах каждого наркомана при виде заветного «лекарства». И каждый наркоман пойдет на все, чтобы заполучить его…

Разумеется, Никита не верил ей — для него эта девка была всего лишь жалким «торчком», о которого и мараться в общем-то противно. Вот только скучно. Да и фигурка у нее что надо. Наверняка, эта шлюха обслуживала немало поставщиков, так что развлечься еще разок за одну дозу не составит труда.

Его взгляд задержался на ее груди, и парень почувствовал легкое возбуждение.

— Попробую сегодня, — мягко сказал он, улыбнувшись. — Единственное… Я очень сильно рискую…

— Я понимаю, но, если ты поможешь мне, мы что-то придумаем! Никто не узнает! — в отчаянии произнесла девушка. — Все будет нормально. Я не выдам тебя!

— Я попрошусь на ночное дежурство, — задумчиво произнес Никита, не спеша убрать руку с живота девушки. — Да, вечером заберу и зайду к тебе. Как ты на это смотришь?

— Да! Отлично! — девушка поспешно закивала головой. — Спасибо! Ты не представляешь, что ты делаешь, как это важно! Спасибо тебе, Ник! Господи, хоть кто-то здесь понимает…

— Тшшш, не волнуйся так. Тебе надо отдыхать. А поблагодаришь вечером, когда я приду с лекарством. Надеюсь, ты постараешься для меня так же, как и я для тебя…

С этими словами рука Никиты скользнула по ткани пижамной рубашки и легла на грудь девушки, очерчивая большим пальцем сосок. На ней даже не было бюстгальтера, что еще больше завело парня.

Он с улыбкой посмотрел на девушку, но вместо ожидаемого согласия опустившейся наркоманки, прочел в ее взгляде лишь жгучую ненависть.

— Ах ты похотливый ублюдок! — сквозь зубы процедила она, дернувшись всем телом.

— А ты что ждала? — усмехнулся Никита, нехотя убирая руку. — Чтобы я башкой рисковал просто так? Нет, милая, просто так ничего не бывает. Хочешь, чтобы я поработал для тебя, ты должна вечером поработать для меня… Ну, не строй из себя оскорбленную невинность, не в первый раз ведь. К тому же, обещаю — тебе понравится…

В ярости она плюнула ему в лицо, на что Никита немедленно влепил ей сильную пощечину.

— Тупая сучка, — рассмеялся он, стирая с лица слюну. — Ты же пристегнута. Я могу прийти сюда вечером и делать с тобой все, что захочу. И тебе никто не поверит. Заведующая — близкая подруга моей семьи. Подумай хорошенько, стоит ли тебе со мной ссориться? Ты можешь разок поиграть со мной и получить лекарство, или я устрою тебе такую жизнь, что ты будешь мечтать о смерти.

— Пшел вон, мразь, — с ненавистью прошипела девушка.

— Я загляну к тебе вечером, чтобы у тебя было время подумать, — с насмешкой ответил Никита, поднимаясь с кровати. — Серьезно, подумай хорошенько. Другой возможности получить лекарство не будет. Сама сказала, у тебя осталось несколько дней.

С этими словами Никита направился к выходу, но у самой двери обернулся и с иронией добавил:

— Эй улыбайся, сладенькая. Не люблю, когда красивые куколки грустят.

Глава 6

Почему-то именно осенью время бежит особенно быстро. Однако едва солнце исчезает за горизонтом, стрелки часов практически замирают. За считанные минуты стремительный город превращается в глубокого старика, который сутулится под тяжестью неба, и только трости фонарей не позволяют ему упасть. Все застывает, растягивается, замедляет шаг. Не замирают разве что зонты. Похожие на нелепые кляксы, они расцветают на улицах и площадях, собираются в огромные клумбы, сливаются в бесконечном потоке. И как раз один и таких зонтов сейчас выворачивал ветер.

Никита с долей раздражения наблюдал за тем, как полная женщина лет сорока, увешанная продуктовыми пакетами, силится справиться с непогодой. Она казалась ему неуклюжей, даже безобразной, и парень невольно сравнивал ее со своей стройной ухоженной матерью. В ее годы Анжела выглядела великолепно: она была настолько увлечена своей внешностью, что часами просиживала в кабинетах лучших косметологов Москвы, занималась спортом, считала каждую калорию. Правда, даже это не спасло ее от постоянных измен мужа. Отец гулял с завидным постоянством: Никита не раз ловил его в компании молоденьких девиц. И покрывал, потому что не хотел расстраивать мать.