Страница 2 из 27
Он заметил.
Он ответил.
Он пробормотал.
Он рявкнул.
Он пробурчал.
Он приказал.
Он пропердел. (Шутка.)
И дальше в том же духе.
Еще хуже, когда простое и ясное «сказал» подменяют ярлыками вроде:
Он ответил с воодушевлением.
Он заявил со всей прямотой.
Он громко выдохнул.
Он негодующе проревел.
Р-р-р-р!
Да, я знаю. Такие приемы используют многие писатели, но не давите на мою любимую мозоль. Время от времени я могу смириться, но все равно ловлю себя на том, как промурлыкать, прокурлыкать, прореветь или извергнуть (последнее, правда, жесть) какую-то фразу. Получается черт-те что.
Когда автор пишет: «Она отозвалась с воодушевлением», – это литературный хлам. О воодушевлении героини должен говорить характер персонажей и сама сцена, а не ярлык в конце предложения. Потрудитесь соответствовать.
Ладно. Я поправил. Но если даже что-то упустил, проявите благосклонность. Я очень старался, чтобы книга сохранила первозданный вид: правки здесь минимальны, без переписывания заново.
Как бы там ни было, читается гладко и увлекательно, чем я горжусь.
Тираж был маленький, однако внимание привлек, и за прошедшие годы ко мне неоднократно обращались с предложением об экранизации. В итоге один французский продюсер приобрел его за хорошие деньги, но… фильм так и не сняли. Так что права на сценарий по-прежнему у меня.
Весьма прискорбно. Фильм был бы замечательный.
Ну, хоть книга удалась.
С течением времени меня не раз пытались раззадорить еще на одну книгу о Преподобном, но в ту пору достойный замысел не родился.
Лишь недавно появились мысли написать короткие рассказы о новых похождениях Преподобного – после событий, описанных в романе. Там он предстает более мрачным, циничным и расчетливым, чем прежде. Впрочем, в последнем рассказе под названием «Темные недра», который публикуется впервые, проявится и более светлая сторона.
Теперь вы держите в руках полный комплект историй о Проповеднике с револьвером, его странствиях на Западе и борьбе со злом. Возможно, появятся и другие – мне хотелось бы свести его еще с одним моим персонажем, Богом Лезвий, но пока судить об этом рано.
И последнее. Пока сочинял пару последних историй, я забыл имя Преподобного и взял его из наскоро написанного вестерна «Ночные летуны Техаса». Сам не заметил, если бы не один рецензент. То имя, Рейнс, почему-то засело у меня в голове, и я использовал его вместо настоящего имени Преподобного Мерсера. Не знаю, отчего так вышло. «Смерть на Западе» во всех отношениях лучше, чем «Ночные летуны Техаса», и все же то имя прицепилось, и я неосознанно поменял их местами. Это примечание для тех, кто прочитал все рассказы, кроме последнего, и задался вопросом, были ли Рейнс и Мерсер одним персонажем, ведь их сходство налицо.
Ответ – да.
Путаница вышла только с именами, и теперь, чтобы оправдать невинных или виновных, я снова поменял их местами. Так, как было задумано.
Надеюсь, чтение доставит вам столько же удовольствия, сколько я получил, занимаясь сочинительством. Эти истории – возврат к «бульварщине» и написаны для развлечения. Это не Книга Великих мыслей, а собрание старомодных, стремительных, захватывающих и брутальных сказаний.
Коль скоро вы читаете, – надеюсь, это именно то, что вы искали.
И, кто знает, возможно, приключения Преподобного продолжатся.
Мне хотелось бы верить.
Но – хватит!
Наслаждайтесь – и, как говаривали Рой Роджерс и Дэйл Иванс: «В добрый путь!»
Джо Р. Лансдейл (собственноручно)
Смерть на Западе
Пролог
Ночь. Узкая лесная дорога сворачивает влево, за частокол темных сосен. Проплывающие облака временами закрывают свет луны. Голос издалека доносится все яснее.
– Вы, проклятые, трусливые, длинноухие, бестолковые подобия мулов. Живей, упрямая скотина.
Из-за поворота выкатил громыхающий дилижанс, с фонарями, напоминавшими громадных светлячков, раскачивающимися по бокам кучерского сиденья. Ход дилижанса понемногу замедлился – и вот, под аккомпанемент проклятий, он замер посреди дороги, в окружении восточно-техасских сосен.
Кучер, Билл Нолан, обернулся единственным уцелевшим глазом к своему стрелку, Джейку Уилсону. Вторую глазницу, пробитую индейской стрелой, Нолану закрывала повязка.
– Ну, ради Христа, скорее, – сказал Нолан. – Мы опаздываем.
– Так не я заставил колесо слететь.
– На место ставить ты тоже не спешил. Давай уже, слезай и помочись.
Джейк спрыгнул с козел и направился в лес.
– Эй, куда поперся? – крикнул Нолан.
– С нами леди.
– Так тебе не в дилижансе ссать, чертов болван.
Джейк скрылся в чаще.
Из окна на правой стороне дилижанса высунулся щеголевато одетый юноша.
– Эй, мистер, – сказал юноша. – Следите за выражениями. С нами леди.
Нолан обернулся и наклонился, оглядывая юношу. – Это я уже слышал, – сказал Нолан. – Так вот, мистер Игрок Пустозвон. Та леди рядом с тобой, Лулу Макгилл, всю задницу тебе начисто вылижет за четыре монетки.
Игрок разинул было рот, но, прежде чем сообразил, что ответить, женская рука втащила его в дилижанс, и в окне появилась хорошенькая рыжеволосая головка Лулу.
– Черт тебя возьми, Билл Нолан, – сказала Лулу. – Ты прекрасно знаешь, что такого я никогда не делала, ни за какие четыре монетки. И сейчас я леди.
– Ну, куда там.
Лулу пропала из виду, и на ее месте вновь возникла голова игрока.
– И она не единственная женщина в дилижансе, – уточнил он.
Изнутри донесся визгливый голос Лулу:
– Так ты не признаешь, что я сейчас леди, скотина?
– Тут еще и девочка, – продолжал игрок. – И если бы она не спала, тебе давно пришлось бы иметь со мной дело, мистер. Слышишь?
Рука Нолана быстро метнулась вниз и вернулась, сжимая древний кольт «Уолкер». Он целился в игрока.
– Я тебя слышу, – сказал Нолан. – Но говори шепотом, ладно? А то как бы не разбудить девочку, чтобы выказать тебе свое геройство. Я ведь твою тупую башку на кусочки разнесу, а нам это вроде ни к чему. Полезай назад и заткнись!
Голова игрока мигом скрылась из виду.
Внутри дилижанса он взял с сиденья свой котелок и надел его ровнее, чем обычно.
Сидящая напротив миловидная брюнетка Милли Джонсон молча смотрела на него. Девочка Миньон спала, положив голову ей на колени. Лулу, по соседству, прямо кипела от злости.
Он бросил на нее косой взгляд. От гнева ее лицо стало в один тон с волосами.
– Ну, ты у нас крутой, – сказала Лулу.
Игрок уставился себе под ноги.
Нолан спрятал кольт и засунул в рот сигару. Достав часы-луковицу, он щелчком открыл их. Чиркнул спичкой и посмотрел время. Вздохнув, убрал часы и глянул в направлении, куда удалился Джейк.
Там было тихо.
– Что бы ему не поссать на воле, как нормальному мужику, – сказал Нолан.
И закурил сигару.
Джейк стряхнул росу со своего бутона и стал застегивать штаны.
Развернувшись назад к дилижансу, он увидел свисающую с соседнего дерева веревку. Прежде ее вроде не было, но сейчас веревка отчетливо проступала в ярком лунном свете. Джейк шагнул ближе и потянул. Это была умело завязанная петля висельника. Кто-то здесь болтался, и, судя по крови на петле, подсохшей, но не запекшейся, совсем недавно. Может, вчера или прошлой ночью.
Он скользнул рукой по веревке и почувствовал жжение в ладони.
– Ах-х-х.
Отдернув руку, он пососал ранку.
Едва Джейк отступил в сторону, нечто вроде громадного паука скакнуло на веревку с соседней ветки и спустилось туда, где кровь впиталась в пеньку. Паучье отродье жадно присосалось к свежему пятну. Оно стало меняться. Раздувшись, свалилось с веревки, свернулось на земле клубком – и вновь изменилось. Когда трансформации завершились, оно быстро метнулось в лес.