Чёрный центурион

За завтраком Гордей расспрашивал меня, куда собираюсь направляться, и намекал, что он был бы не против, если бы я остался в Озерной. Он, как ему казалось, очень издалека подводил меня к мысли, что стоит мне остаться, и через полгодика он передаст мне полномочия старосты. Но мне это было не интересно – быть старостой деревни из одного дома. Сделав вид, что не понимаю его намеков, рассуждал о том, что пойду на юг, там море и тепло.

Так как у меня не было с собой никаких вещей, то, позавтракав, я тепло поблагодарил этот дом и сказал, что мне пора. Мол, у вас, конечно, хорошо, но обременять вас не хочу, да и ждет меня дорога дальняя. Гордей вышел провожать меня на крыльцо один, обе бабки остались в доме.

– Да не оставят тебя светлые боги на твоей дороге, – едва Норон это произнес, как его вновь скрутил жестокий кашель.

– Отец, ты бы травки попил какие, с таким-то кашлем. – Мне даже пришлось подняться вновь на крыльцо и похлопать его по спине.

– Да вот, неделю назад хворь напала, ничего от нее не помогает, – покачал он головой. – Как барон с дружиной ушел, так и кашляю.

Неделю назад? Я думал, у него это старческий кашель, а это может быть банальная болезнь. А раз так, то у меня есть неплохой шанс получить экспу и заодно показать местному ВИ, что я забочусь о людях.

– Отец, у меня остался навык лечения, давай попробую тебя от кашля избавить, – тут же предложил ему.

– А ты что же, лекарем был при легионе? – Вот черт, ему вылечиться предлагают, а он вопросы задает!

– Нет, бойцом я был, бойцом, но на востоке столько разных болячек, что без навыка лечения долго не протянешь, – ответил я ему с усмешкой.

– Так это, денег-то у меня нет, – развел руками Гордей. – Отобрал все барон, так что мне за твое лечение и заплатить нечем будет.

– Отец, ты меня накормил, приютил, а я с тебя деньги за лечение брать? – сделал вид, что искренне возмущен. – Не по-человечески это. Дай добром на добро ответить…

– Ты извини, – тут же начал оправдываться староста.

В общем, что-то ему говоря, усадил его на крыльцо и, велев не шевелиться, произнес заклинание «Излечения легких болезней». Опять сдавило грудь, да так, что дышать не было возможности, но я вытерпел. Только вот после моего каста староста вновь закашлялся.

– Что, не получилось, служивый?

– Ты молчи и не мешай, – тут же заткнул я его. То, что лечение на сработало, к этому я был готов, как-никак, а в описании заклятия четко указана вероятность излечения.

На пятый раз виртуальные кубики легли как надо. Излечение сработало, и я увидел такую приятную для лица любого геймера надпись.

Вы получили 150 единиц опыта.

Вы получили уровень 2.

До следующего уровня 120 единиц опыта.

Вам доступно для распределения 1 очко характеристик.

Ну вот! И добреньким себя показал, и в накладе не остался! Так, с распределением характеристик пока повременю, мне не к спеху.

– Ну вот, отец! Если я берусь что-то делать, то довожу дело до конца. Здоров ты теперь, кашель больше не будет тебя одолевать, – встав на пошатывающихся ногах, это лечение вымотало меня, как десятикилометровый забег, похлопал его по плечу.

Я ожидал благодарности или равнодушия или простого спасибо, но никак не того, что последовало далее. Как клещ, староста вцепился в меня обеими руками и, смотря глазами полными слез, произнес:

– Лекарь! Спаси мою внучку, плоха она совсем, спаси, век обязан буду. Одна она у меня, дочка в могиле давно, внучка одна осталась, да и та скоро отойдет в мир духов. Спаси ее, не дай моему роду прерваться, что угодно для тебя сделаю.

– Ты, это… – с трудом оторвав от себя его руки, сказал: – Ты забудь эти слова. Должен буду, век служить буду. Земляки мы аль нет? Смогу помочь – помогу, без всякой службы твоей. Время сейчас тяжелое, если люди друг другу помогать не будут, то все скоро зверями станем!

Ох, как тяжело мне дались эти слова. Отказываться от службы НПСа и возможных от нее выгод. Это уж точно было не в моих правилах. Кто знает, чего я лишаюсь, может, он клад какой знает или квест уникальный может дать, а может, просто помощником верным бы стал. Но помня слова брата, сказал то, что сказал. Местный ВИ должен увидеть меня с хорошей стороны.

Рассыпаясь в словах благодарности, Гордей потащил меня на второй этаж. Там было множество комнат, он довел меня до самой дальней от лестницы и, открыв дверь, пригласил меня зайти. В небольшом помещении, едва ли не меньше девяти квадратных метров, стояла кровать, на которой лежала, закутанная с ног до головы, бледная как сама смерть, маленькая девочка. Рядом с ней на табурете сидела скрюченная ведьма. Увидев меня, она опять так зыркула, что у меня душа в пятки ушла. Норон объяснил Микле, что я его вылечил и попробую теперь вылечить внучку его – Анари. Ведьма что-то зашипела, но все же послушала приказ старосты и вышла из комнаты, и я тут же вздохнул с облегчением.

Подойдя к кровати, осмотрел девочку. Ей было от силы лет одиннадцать, была она бледна как мел, но при этом горяча как пламень. Дышала она очень тяжело, хрипы и бульканье доносились из ее горла. Сама девочка была без сознания. Я не доктор, но даже на мой дилетантский взгляд, случай очень запущенный, как минимум двусторонняя пневмония или что-то похожее.

– Отец, что же вы так запустили-то здоровье внучкино? Лекаря нормального звать надо было раньше. – Кажется, я зря взялся ее осмотреть, мое заклятие имеет шанс вылечить такую болезнь как один к тысяче! Да я коньки раньше откину, чем она выздоровеет, с учетом того, как это лечение меня выматывает.

– Нет лекарей, Стефан. Наш, местный, так полгода назад убили его бесы. Травница лесная пропала давно, никто не знает куда. Соседние деревни порушены. Да и не думали мы, что так все сложится, думали, простуда, и молодость ее легко одолеет. А оно вона как сложилось. – На старосту было больно смотреть, так он корил себя. – Да и куда я со своей ногой пойду-то? Ближайший лекарь в городе только, а даже телеги и лошади нет.

– А Микла, она же явно знает толк в магии и в травах.

– Микла… – горестно вздохнув, произнес Норон. – Она по другой части, она лечить и жизнь восстанавливать не умеет, – крякнув с досады, он продолжил пояснение: – У нее другие таланты, совсем другие…

Кивнул ему, кажется, я понял, что он имеет в виду под другими талантами. Эта ведьма из тех, кто не дарит жизнь, а ее отнимает. Усевшись на табурет, положил руки на горячий лоб девочки и произнес заклинание излечения. Будь проклята эта необходимость быть добреньким, без этого ни за что не взялся бы за это обреченное на провал задание. Но если даже не попытаюсь, то боюсь ВИ сделает правильные выводы о том, какой я на самом деле, а этого бы не хотелось.

Я повторял «Излечение» раз за разом, но все без какого-либо результата. Если не считать за таковой все накапливающуюся мою усталость. Примерно после пятнадцатого заклятия вдруг сообразил, что мое тело меня не слушается, и я сползаю с табурета. Мир вокруг закружился, и я непременно бы приложился лбом о пол, если бы чьи-то сильные руки меня вовремя не подхватили, а потом все вокруг погасло.

Очнулся я в той же комнате, где и провел ночь. Только вот в этот раз я был не один, рядом, прикладывая мне ко лбу холодный компресс, сидела бабка Ларса. В этот раз мне удалось разглядеть глубокие морщины на ее лице. Увидев, что я очнулся, она тут же закрыло лицо тряпкой и поспешила выйти. Сев на край лежанки, потянулся. Вроде я не заболел, тело в норме, усталости и кашля нет. Пока осматривал себя, пришел Гордей.

– Ты извини, что попросил тебя то, что не по плечу. Я понимаю, что дело лекарское трудное, не надо мне было тебя просить. Только себя угробишь.

– Так! Отец! – вскочив на ноги, бодро хлопнул его руке. – Пятый пограничный никогда не сдается! Долго я в отключке был?

– Час.

– Ну вот! – Это было не так и плохо. – Веди к внучке, буду пробовать опять.

На самом деле я не верил, что девочка проживет столько, чтобы прокнул шанс на удачный исход заклинания. Она умрет раньше, чем оно сработает, я это знаю, но у меня нет выхода. Если я брошу умирающую девочку, то ни о какой апелляции и речи быть не может, ВИ не будет волновать, что это не настоящая девочка, а НИП… И вообще, может, это все этим ВИ и подстроено, чтобы протестировать меня. Не думаю, что так оно и есть, ну а вдруг? Слишком велика цена, чтобы я плевал на такие шансы.