Осень

Рей всмотрелась в картинку: густые переливы потрескивающих дров, алое мерцание угольев, а поверх этого всего — зеленоватое мерцание прицельных данных.

«Чужие глаза. Нет, это не то».

Вот так — сомневаясь, размышляя и чувствуя странное, — Аянами Рей заснула у потухающего костра.

Аске снился сон.

Во сне она была в той, прошлой Японии, где были высокие дома-клети для всех и невысокие и просторные — для избранных. Она сама была избранной, потому что — дочь выдающегося ученого. У них был парк, в котором неумолчно стрекотали насекомые, и маленькая Аска их боялась.

Сон был черно-белый, по крайней мере цветов девушка не помнила.

Во сне был Синдзи, и они сидели за домиком слуг, зажимая рты, чтобы дыхание их не выдало. Их кто-то искал, наверное, нянька. Может, уже и садовника послали. Аска что-то натворила и не собиралась останавливаться на достигнутом, а Синдзи как всегда был Синдзи. То есть, обреченно крутился рядом.

— Доченька!

Из-за деревьев вышел Ангел, а потом еще один, и Аска откуда-то знала, что это ее мама и мамина подруга Юй Икари. Девочка кивнула Синдзи, и они одновременно подняли оружие.

Рыжая глубоко вдохнула и проснулась, не желая досматривать этот сон.

Вокруг была вязкая темнота, даже оборудование лаборатории молчало, а снаружи кто-то ходил, слышались сдавленные голоса. Аска сморщила нос и с трудом подавила чих.

Ей даже не пришлось вновь себя убеждать, что вокруг враги, что она в плену, а перед сном с ней разговаривала мать Синдзи — все это было уже привычно. И вот сейчас голос Икари Юй доносился снаружи, и ей как раз ответили:

— … И сколько у нас времени?

— Немного, — сказала Юй. Так говорят о чем-то обычном. — Около получаса.

— Тогда…

— Вы не понимаете, паника только ускорит его появление. Эвакуация должна быть тихой.

Замерла тишина, а потом мужской голос произнес:

— Ваши приборы уже пять раз сбоили, и мне пришлось объяснять, что мы тренируемся. Если и теперь…

— Скажете, что это учения, Валленвуд. Еще одни.

Тяжелые шаги пошли прочь, и они сами по себе были ответом. Аска напряглась:

«Икари изучает Ангелов. Она как-то узнала о приходе одного. Как? Если бы такие устройства были… Нет, не то. Черт, мне надо что-то делать…»

Сорью села на раскладушке, постаравшись, чтобы пружины звенели потише. Руки свободны, в голове после сна в тепле прояснилось, и самого сна уже — ни в одном глазу. Аска, щурясь, огляделась: в лаборатории ничего похожего на оружие не было, да и не стали бы оставлять такое рядом с ней. При всей доброте странной Икари Юй.

— Собирайся.

По глазам больно полоснуло фонариком.

— Что?

— Аска, я не хочу тебя связывать, — тихо сказала Икари. — Просто помоги мне собраться и не теряй меня из виду. Мы еще успеваем уйти.

«Ну, конечно. Я уже бросилась помогать повстанцу».

Юй, невидимая за пучком света, не стала тянуть паузу:

— Аска, ты солдат, но ты долго не протянешь здесь. Поэтому держись поближе ко мне — так хотя бы повстанцы тебя не убьют.

Аске вдруг стало холодно, словно ее голой бросили под пронизывающий ветер с дождем.

«Ну и голос у нее», — успела подумать девушка, прежде чем поняла, что ошиблась.

— Ты чувствуешь? — спросила Юй. — Что? Холодно?

Женщина подалась вперед и захлопнула чехол переносной центрифуги.

Аска просто вздрагивала и упорно пыталась согнуть сведенные пальцы.

— Но… — бормотала Икари, быстро двигаясь по палатке. — Почему так быстро?..

Снаружи пришел шум и крики. Их было много, и в такт им зажигалось все больше огней. За приоткрытым пологом мелькали ручные и подствольные фонарики, вспыхнули фары, там кричали люди и рычала техника, а мгновением спустя над всем пронесся истошный крик:

— Ангел!

— Идиоты, — с чувством сказала Икари, взяла под мышку чемодан и схватила Аску за руку. — Быстро за мной!

Снаружи был бедлам эвакуации, которая все больше напоминала массовое бегство. «Кто-то ляпнул, что учения — это на самом деле не учения», — подумала Сорью, наблюдая, как палатку ученых смял тяжелый джип.

Ночь дышала паникой, но даже здесь были признаки разумной жизни — даже в жерле ночного бегства. Кто-то подбежал помочь Икари-сан — какой-то парень в кевларовой броне. Кто-то кричал о машине для главы ученых, совсем рядом бородатый повстанец с невнятными нашивками вынес мозги паникующему дезертиру.

Аска отсеяла шумы, сосредоточившись на важной смене приоритетов.

«Сбежать — это потом. Сначала надо выжить».

В темноте слышались разрозненные выстрелы, а потом их окатило светом мощных фар.

— Икари-сан! — крикнули из-за сияния. — Давайте сюда! Вы все забрали?

Еще выстрел, и шум стал сильнее, затрещал брезент где-то вдалеке. Аска оглянулась: трое повстанцев неторопливо складывали палатку, не обращая внимания на бегущих. Костер залили, и свет прожекторов машины теперь рвался сквозь густой дым.

— В машину, сейчас же, — сказала Икари, толкая Аску вперед. А потом пришел грохот.

Морозная судорога скрутила рыжую, и она упала на землю — а с небес что-то спускалось. В ночной темноте словно вырезали еще более черный силуэт, взорвали облако концентрированных чернил, и теперь оно густым султаном опадало на лагерь.

На какое-то мгновение воцарилась тишина, а потом произошли две вещи: пришелец красиво засветился, и в этом ослепительном сиянии треснул едва слышный выстрел.

— Идиоты, — бесчувственно сказала Икари Юй. — Пресвятое небо, какие идиоты.

Аска подняла голову на женщину. В слепящем свете, который гасил даже фары джипа, Икари смотрела в разгорающуюся к бою плоть Ангела — не щурясь, не прикрывая глаз ладонью, с крепко сжатыми кулаками.

Совсем рядом загудел раскаленный воздух, и в сиянии жаркого пламени взметнулся столб пепла. Где-то там, среди обрывков и тлеющих лохмотьев в небо ушел и тот самый глупый стрелок.

«Что за черт, — подумала Аска, едва соображая. — Икари что, права?»

Что бы ни стало причиной агрессии, Ангел ударил во всю мощь. Хриплый рев жара хлынул на землю, и рыжая заворожено смотрела на это, понимая, что впервые видит врага вот так: не сверху, не сквозь сетку прицелов, не за экранами боевой машины.

Видит Ангела глазами мотопехотинца NERV. «Или глазами повстанца».

Горящая половина БРДМ покатилась по лагерю, сминая и поджигая несобранные пожитки, людей, машины. Аска оглохла почти сразу и отстраненно следила за огненными трассами, которые уходили в сияющее ничто.

«Выжить. Выжить и уничтожить врага».

Рыжая, не вставая, рванула в сторону — в сторону от научного джипа, от окаменевшей Юй, она бежала, чтобы разыскать единственного человека, который мог принять бой с Ангелом — и который наверняка никогда бы не стал стрелять по пришельцу.

«Похоже, йокай, это мама Синдзи изрядно промыла тебе мозги».

Стало невыносимо жарко, а потом из-за спины пришел удар, пришел звон рванувшей машины, и Аска, даже не оборачиваясь, поняла, что матери ее товарища не стало. Она бежала, глаза жгло воздухом, который превратился в раскаленный песок, и легкие жгло этим воздухом, и бежать приходилось будто бы сквозь огромный гриль, а волосы сделались легкими-легкими, — и вдруг стало прохладнее.

Сорью оглянулась: кипящий эфир бушевал теперь в стороне, дожигая лагерь в облаках пепла. Огненная могила Икари Юй сожрала сама себя, пепел уже возвращался со смоляных небес, покрывая пересохшую землю. Впереди метнулась знакомая тень, и капитан сглотнула дерущую горло слюну.

«Выжила, дрянь. Как же я рада тебя видеть, тварь нулячая. Хотя мне бы хватило и твоей пушки».

Аска пригнула голову и понеслась вперед.

В лицо бился пепел, под ногами скрипела земля, в которой еще недавно было так много — слишком много! — воды. Аска бежала за закопченным бронекомбинезоном, за длинным стволом, за грязно-голубой головой, которая в свете пожарищ была совсем серой.

Капитан перепрыгнула через раненого, он падал прямо ей под ноги, что-то крича. Рядом вспыхнула палатка, и Аска упала, но тотчас же снова вскочила и взяла след, взбивая невесомую пыль, которая совсем недавно была людьми и вещами. Рей, бегущая впереди, тоже оступалась, но ее не пытались остановить.