Страница 4 из 11
– По закону у меня есть еще три года. Мне всего двадцать два. Прошло только два года после исчезновения Маркуса. Даже по закону только через пять лет его официально объявят умершим! – спокойно ответила я.
Подозревала, что он заведет подобную тему. Уже были намеки разные.
– И все она знает! – съязвил отец, – А знаешь ли ты как нам с матерью тяжело наблюдать за всем, что с тобой твориться? Два года достаточный срок для того чтобы пережить смерть жениха. Ты заканчиваешь университет и выходишь замуж. Я так решил! Ты должна вернуться к жизни!
– Странный ты отец. Тебе больно видеть, как я мучаюсь сейчас после исчезновения Маркуса, но будет приятно наблюдать за тем, насколько несчастна я буду замужем за любым другим мужчиной! Где логика?
– Правда, – начала мама. Но одного грозного взгляда хватило, чтобы она вновь замолчала. Видимо, между ними этот разговор уже состоялся, и отец принял решение.
Тогда мне худо придется, замуж меня выдадут, хочу я того или нет. Ох, Маркус, на кого же ты меня оставил?
– Прекрати! Она была, есть и будет нашей дочерью. Мы выберем ей достойного супруга. Я не изверг же! Но так все оставлять я не намерен. Ищи мужа! У тебя есть почти год! – договорил отец и вышел на улицу.
Мы с мамой остались вдвоем. Мама просто обняла меня, молча, не произнося ни слова. А зачем собственно? Какая разница кого мне выберут? Все равно лучше Маркуса никого уже не будет в моей жизни…
Интересно, они так заботятся обо мне, но в свое время им было плевать на жену Грегора, которая пару месяцев назад умерла от преждевременных родов.
Грегор пренебрежительно Говорил, что она была слишком слабой. Но мне кажется, что он издевался над ней. И роды преждевременные случились из-за него, и сил, а может быть и желания, бороться за жизнь у нее не было из-за него.
Малыш, кстати, тоже не выжил.
Но эти события не изменили характера брата. Он и дня не горевал по жене и сыну.
Прошел еще семестр. На рождественские каникулы, по традиции, я приехала домой. Наш разговор с отцом повторился, только на этот раз он хотел видеть моего претендента, которого и не могло быть. Зато отец уже подобрал парочку желающих. Каково было мое удивление, когда отец заговорил и Филе!
– Ты сума сошел? Фил? Он же псих! С нервами у него точно не все в порядке! – закричала я.
Другого парня я вообще мало знала. Такой средненький, ни чем не примечательный оборотень.
– Он сильный парень. Дети будут хорошие, – спокойно ответил отец, – Или ты хочешь опять слабого человека?
Отец надавил на живое, хотя и затянувшееся уже. Маркус был человеком, существом более слабым и ненадежным.
– Нет! – категорично заявила я, – Но и выходить за первого встречного или неуравновешенного я не собираюсь! – возмущалась я, а потом буркнула себе под нос, – Ты бы хоть посмотрел, с кем я дружу, что ли!
– Дружишь? Да ты всю жизнь с Дорджестом или Лоренцо! – усмехнулся отец, но вдруг замер.
Резкий хохот чуть ли не тряс дом. Мы с мамой откровенно не понимали причины смеха. Что смешного я сказала? Но тут и до меня стало доходить.
– Правда! Выбирай! – проговорил отец в последнем приступе кашля. Но он быстро пришел в себя и продолжил тоном делового человека.
– Я за Дорджеста. Пусть он и староват для тебя немного, но Дорджест сильный и опытный оборотень. Он знает тебя с детства, все твои причуды были у него на глазах. Переживания твои, опять же, он прекрасно знает. Значит, тиранить не будет. А то, что он на детей способен, я не сомневаюсь! Отлично!
– Нет! – закричала мама, вскакивая со стула.
Даже от кандидатуры Фила она не была столь явно против. Я была в шоке от обоих.
От серьезности отца, предлагающего мне выйти замуж за мужчину, который младше его самого на четыре года. От дикой реакции матери я потеряла дар речи. Некоторое время воцарилась тишина.
– Что ты делаешь? Он же старый для Ламии, в отцы годится. Ты бы ее еще за деда отдал, – первой заговорила мама.
– Многие молодые девушки выходят замуж за мужчин в возрасте! А кого ты предлагаешь? – спокойно ответил отец.
– Они это делают ради денег!
– Он сильный оборотень. У него будут отличные дети. Вместе у них будут. Я где-то слышал, что поздние дети получаются умнее и сильнее.
– Ты обезумел! – закричала мама и вылетела из комнаты.
А я и не знала, что у нее пунктик на возрасте супругов. Нет, я тоже не могла представить Дорджеста своим мужем, но…
– Лоренцо! – воскликнула я. Отец сам сказал, что я дружу только с Дорджестом и Лоренцо. Значит, остается только один.
Он, конечно, не такой сильный, как Фил или Дорджест, зато он уравновешен, приятен, молод, и что таить красив. Лучше кандидатуры в мужья, чем лучший друг и быть не может! Только вот портить парню жизнь этим браком…
Теперь отец не принял моего предложения, но аргументы все-таки выслушал и признал, что не самый худший вариант.
– Только я ему ничего говорить не буду! Предложение делать тебе! – посмеялся отец в надежде на то, что Лоренцо сам откажется.
И я тоже не исключала такой возможности. Но других кандидатур у меня не было, а надо было определяться, пока отец не выдал за какого-нибудь Фила!
Всю ночь я готовилась морально к такому странному разговору. Ну, почему у меня не могло быть все нормально?
Почему свою жизнь в нескольких словах я не могу описать так: родилась, ходила в школу, увлекалась рисованием и танцами, выросла, окончила университет, нашла достойную работу, влюбилась, вышла замуж, родила и воспитала прекрасных детей!
Идеально для многих женщин. Почему в моей биографии надо дописывать такие фразы как «не разрешалось выходить в город», «родилась и выросла в закрытой деревне вдали от цивилизации», «заставили ходить в школу искусств», «вышла замуж по приказу отца, поскольку истинную свою любовь потеряла за два дня до свадьбы»?
Лоренцо отличный парень, теперь, наверное, лучше говорить молодой мужчина. Да, он далеко не самый сильный оборотень, но это ему нисколько не мешает. Я бы сказала, что он научился пользоваться хитростью и изворотливостью больше, чем просто полагаться на силу.
Через полтора года он станет дипломированным врачом (врачи учатся на год дольше остальных). В этом году он выбрал специализацию нейрохирургия. Я ничего в этом не понимаю, но он совсем другое дело.
Он отлично учится, в университете его хвалят. Говорят, что ему уже предложили место в хорошей клинике. Я не уверена, что ему разрешат остаться жить вне деревни, чтобы реализовывать себя в профессии, но кто знает!
– Привет! – поздоровалась я, входя в его дом, – здравствуйте, миссис Конехайт!
– Здравствуй, дорогая, – ответно и очень любезно поприветствовала меня его мама. Она вообще очень милая и добрая женщина, иногда слишком добрая, но не об этом.
– Как Ваши дела? Все готово к празднику? Смотрю, уже гирлянды развесили, – начала я разговор.
Сам Лоренцо пока молчал. Он внимательно смотрел на меня. Слишком хорошо знал. Он знает, что если я пришли сама, без приглашения, значит, будет серьезный разговор. Я этого и не скрывала.
– Да-да! У нас почти все готово. Вот хоть Лоренцо приехал. Уже радость для матери.
– Ладно тебе, мама. Не смущай гостью, – проговорил Лоренцо. Он вообще не любил похвалы.
– Гостью? – со смехом проговорила миссис Конехайт, -Да, она у нас уже как родная, почти дочь!
Она сама не понимала насколько угадала ситуацию. Я опустила взгляд.
В трех метрах от меня тяжело вздохнул Лоренцо. Интересно почему?
Он единственный ребенок в семье, хоть мать всегда хотела еще дочку, но здоровье не позволило. Поэтому или не только?
– Чаю выпьешь? У меня как раз поспевает пирог, – проговорила она, нарушив неловкую тишину.
– Конечно, – согласилась я. Уверенность, что разговору суждено состояться у меня уже улетучивалась. Неосознанно я переминалась с ноги на ногу.
– Лоренцо, да что ж мы ее в дверях держим, проводи Ламию в гостиную. А я пойду посмотрю, как там мой пирог.