Страница 10 из 15
Высокого роста, с рыжими, клочковатыми волосами и чиновничьими бакенбардами, он как нельзя больше походил на одну из типичных карикатур на сыновей Альбиона, которыми полны французские юмористические журналы. И во взгляде, и в походке, а главное в манере держать себя и говорить, была заметна привычка повелевать, но привычка не врожденная, а напускная, «хамская». Действительно, это был один из выдающихся местных чиновников английского правительства в Индии, сборщик податей в бомбейской провинции, возвращающийся туда из Англии, после полугодового отпуска.
Пароход, на котором он ехал до Порт-Саида, потерпел аварию и не мог продолжить путь; следующий рейс был через четыре дня, и пунктуальный англичанин решился ехать на русском пароходе, чтобы прибыть в срок.
За табльдотом25, сидя рядом с сэром Генри и Момлеем, которые говорили по-английски, он видимо повеселел и сам первым вмешался в разговор. Сэр Генри был очень рад новому собеседнику, но Момлей замолчал, словно ревновал сэра Генри к новому знакомому.
Обругав и русский пароход, и русскую прислугу, и русскую кухню, монсеньор Мальбро с горделивым видом поспешил заявить кто он, какое место занимает и подал сэру Генри свою карточку, на которой значились все его должности и титулы.
– Замашка выскочки, а не аристократа! – мелькнуло в уме сэра Генри, и он взамен подал свою карточку, где значилось просто: «Доктор Варяг».
Узнав, что доктор едет в Бомбей, англичанин начал ругать этот город, его климат, характер жителей – туземцев, и доказывать, что если бы не англичане, то он давно был бы превращен в пустыню и развалины.
Об Индии мистер Мальбро был самого отвратительного мнения. По его словам, там не было спасения от индейцев – душителей, «тэгов», от тигров, змей, скорпионов. Он доказывал, что там любого европейца за каждым углом ждет смерть, и что самоотвержение европейца, и в особенности англичанина, меняющего свое отечество на раскаленную природу Индии, должно быть щедро, очень щедро оплачиваемо!
– О, я дешево бы не взял! – воскликнул с гримасой мистер Мальбро. – Но пока правительство не скупится, а Индия еще так богата!
– И много вы получаете? – полюбопытствовал сэр Генри.
Англичанин буркнул такую цифру, которая и в устах хвастуна показалась бы чрезмерной, но в действительности это была правда.
С этого дня разговоры об Индии часто случались между мистером Мальбро и сэром Генри, который весьма интересовался страной, где ему суждено было провести несколько лет, а может быть и целую жизнь, но его взгляды не сходились со взглядами сборщика податей, видевшего в своих компатриотах избранный народ Божий и спасителей Индии. Напротив, сэр Генри, после проигранного в Лондоне процесса, всей душой ненавидел англичан, и хотя сам принадлежал к той же расе, но был готов забыть свою национальность.
У него теперь была одна цель – деньги. Составить себе положение, обеспечить будущее, а затем жить в свое удовольствие, не стесняясь расходами – вот были его идеалы, для достижения которых он пожертвовал бы, как говорится, всем святым, хотя вряд ли у этого материалиста и атеиста было что святое!
Потерянный нравственно, сэр Генри никогда не стеснялся в выборе целей и средств… Его пугало только одно – перспектива суда и наказания; но если бы он был уверен в своей безнаказанности, то совесть не помешала бы ему пойти на самое кровавое дело. Проигранный процесс, а вместе с тем и почти весь капитал, лишали его возможности провести на практике те сложные и не совсем чистые комбинации, который должны были его обогатить.
Его заветной мечтой теперь стало – скопить там, в глуши, в бомбейской провинции, вдали от цивилизованного общества, капиталец для оборота, а затем вернуться в Европу, к арене своей прерванной деятельности…
Кроме того, у него была еще цель… Он давно уже слыхал и читал, что индусские брамины владеют таинственными знаниями, не известными европейцам… Проникнуть в эти тайны, изучить их, и затем, вернувшись в Европу, применить на практике, как средство к достижению задуманной цели обогащению, стало его кошмаром… Даже теперь, делая опыты над Момлеем и окончательно покорив его своей воле, сэр Генри действовал по задуманной программе… Ему нужны были помощники, но помощники, лишенные разума и воли.
Он искал их.
Индусы на пароходе
Страшный, удушливый жар, царивший все время перехода по Красному морю, сильно повлиял на здоровье арестантов. Хотя их по несколько раз в день выводили на палубу и здесь окатывали морской водой из брандспойтов, но вода была теплая, как парное молоко, и эти души мало помогали.
Худенький и истощенный с виду, Момлей проявил столько мускульной и нервной силы, и столько живучести в борьбе с тропическим климатом, что удивлял всех видевших его за этим делом. Он поспевал всюду, словно забывая об усталости и голоде.
Миновав благополучно Баб-эль-Мандебский пролив, соединяющий Красное или Чермное море с Индийским океаном, пароход скоро попал в благодетельный пассат, которой сразу охладил раскаленную атмосферу. Ход машины удвоился – теперь шли по ветру и бежали чуть не по четырнадцать узлов в час, что несколько удивляло мистера Мальборо, привыкшего думать, что только одни англичане имеют право обладать быстроходными пароходами.
Капитан спешил в Бомбей, куда вез груз, и где в свою очередь должен был принять уголь для дальнейшего пути. Остановка в Цейлоне была очень кратковременной. Погрузили некоторую живность, уголь, и приняли несколько пассажиров индусов.
Пассажиров индусов оказалось человек десять. Трое из них были люди со средствами, а потому, осведомившись у капитана, пускают ли индусов в классные пассажиры, и получив положительный ответ, взяли для себя билеты первого класса. Остальные поместились в крытых помещениях третьего класса на палубе.
– Достопочтенный мистер Мальбро спал еще, когда произошло это размещение туземных пассажиров в особой каюте. Первая встреча с ними случилась за завтраком, и трудно представить себе то выражение гадливости, презрения и ненависти, которым исказилось его лицо, когда он увидел, что трое бронзовых индусов, в своих национальных, живописных костюмах, разместились за тем же столом, что и он, гордый представитель британского чиновничества.
Забыв всякую деликатность, он вскочил со своего места и с дерзким видом подошел к капитану, по обыкновение занимавшему первое место за таблдотом.
– Позвольте узнать, капитан, – заговорили он, чуть не задыхаясь от негодования: – делаете ли вы различие межу нами, англичанами, и этими «неграми», – он жестом указал на индусов.
– Никакого, сэр, – совершенно хладнокровно отвечал капитан, – они такие же пассажиры первого класса, как и вы, в России люди разных национальностей пользуются одинаковыми правами.
– Но, то в России… Я не хочу знать, что творится в стране белых медведей, а здесь…
– Здесь вы также находитесь на палубе русского парохода, здесь та же Россия и все национальности равны в своих правах.
Красный от бешенства, англичанин ушел в свою каюту и заперся в ней. Индусы прекрасно поняли, что дело идет о них и с волнением следили за объяснением капитана с англичанином. Увидев результат, они воспрянули духом и долго-долго говорили между собой на своем гортанном наречии. В их разговоре очень часто слышалось слово «Москов».
Когда, наконец, завтрак был окончен и пассажиры разбрелись по палубе и каютам, а старший между индусами, старик лет шестидесяти, с голубым знаком касты на лбу, подошел к капитану, замешкавшемуся в кают-компании и, приложив руки к голове и груди, проговорил, кланяясь в пояс:
– Благословение великого Брамы и его шестидесяти тысяч пророков будь над тобою и над твоим кораблем! – проговорил он на чистом английском языке. – Москов сильный народ, великий народ, они не боятся никого на свете, даже рыжих собак англичан! Хвала ему до скончания мира!
Он опять низко поклонился и хотел отойти, но капитан удержал его вопросом:
25
Табльдот – в гостиницах, пансионах, ресторанах – комплексный набор блюд, предлагаемый на установленную сумму, которая указывается обычно в верхней части меню.