Кошмар фейри (ЛП)

Равновесие охнул, держась за горло. Его глаза, голубой и карий, стали желтыми, как у кота.

— Нет! — прошептал Скуврель.

Я вонзила стрелу глубже, Равновесие задыхался. А потом его волосы, наполовину белые и наполовину черные, стали полностью черными. Крылья пропали.

Он обмяк подо мной, и я встала на ноги, тяжело дыша. Я ощущала себя странно. Голова кружилась. Было сложно видеть.

Я ощущала себя не собой. Я словно была кем-то еще, глядящим на мое тело.

Равновесие стал мерцать, как смертные в моем духовном зрении. А потом белый свет вылетел из его груди в небо. Когда он миновал верхушки деревьев, он взорвался с грохотом тысячей белых звёзд. Они на три удара сердца стали весами, а потом посыпались на нас.

Вдали я услышала гневные крики.

— Кошмарик, — осторожно сказал Скуврель, поднимаясь на ноги, глаза были большими, ладони — раскрыты, словно показывая, что он был без оружия. — Кошмарик, я не желаю тебе зла. Прошу, не убивай меня.

— Просишь сделки? — резко спросила я. Я не хотела убивать его. Уже нет. Но его предательство все еще жалило. Ярость бурлила в сердце.

Его лицо было бледным.

— Я прошу пощадить мою жизнь.

— Тогда сделка на твою жизнь, — сказала я, схватила ножны и пристегнула свой меч к поясу одним движением. Лук и стрелы — следом. Я бросила Скуврелю его меч. Страх и осторожность на его лице были тем, что я у него еще не видела. Я не стала медлить и обдумывать это. Я схватила клетку со мха, вытряхнула из нее Верекса — он упал в пруд крови — и привязала клетку к поясу.

— Да, — сказал он. — Сделка на мою жизнь и мое имя.

Я приподняла бровь.

— Похоже, тебе не нравится быть в моей власти.

Его глаза потемнели, его зрачки расширились так, что я едва видела радужки. — Поверь, Кошмарик, я наслаждался бы каждым мигом твоей власти. Твоя хватка на мне сильна и без моего имени.

Я фыркнула.

— Мгновения назад ты утопил бы меня в крови.

— Я был обязан делать это. Ты поймешь боль этого сильнее, чем готова.

— О?

— Теперь ты — Равновесие.

Я охнула, посмотрела на труп фейри, который был Равновесием до этого. Мое сердце гремело в голове.

— Мой старый враг, — сказал Скуврель. — Исправитель ошибок. Разрушитель хорошего. Уравнитель.

— Нет, — выдохнула я. Я не могла его видеть. Мое зрение затуманилось.

— Я так и говорил, если помнишь. Но ты заморозила меня. И я не мог тебя остановить.

— Нет, — я посмотрела в его большие испуганные глаза, как мои.

Он прошел ко мне, переступил тело того, чью роль я забрала. Он сжал мои ладони.

— Кошмарик. Мой драгоценный Кошмарик, — он нервно облизнул губы, взгляд метался. — Через миг все фейри устремятся сюда, чтобы убить тебя, пока ты уязвима, пока сила твоей роли не опустилась на тебя.

— Но я даже не фейри! — возразила я.

— И все же, — он смотрел мне в глаза, — нужно спешить. Если хочешь сделку на мою жизнь и мое имя, нужно делать это сейчас. Доверься мне, Кошмарик, все потоки моей души будут следовать за тобой, как прилив за луной.

— Я не знаю о приливах и лунах, — я убрала руки от его ладоней. — Но я знаю, что ты врал мне, предавал меня и пытался меня убить.

— Теперь ты повелеваешь мной полностью.

— Потому что я — Равновесие?

Он покачал головой. Я слышала грохот в лесу вдали, фейри и звери спешили сюда.

— Та связь порвалась со смертью прежнего Равновесия. Нет, Кошмарик. У тебя мое имя. А с ним у тебя есть я.

— Тогда я тебя сберегу, — холодно сказала я и вытащила меч из ножен.

Ловушка была установлена, хоть и не по плану. Я должна была теперь ждать и держать себя в руках. Я убрала лук в колчан, схватила клетку левой ладонью, а меч — правой.

Спокойно, Элли.

Я знала, что делала бы, будь я фейри, увидь я метку в небе.

Это означало, что я знала, что она сделает.

— Тогда ты не убьешь меня? — осторожно спросил Скуврель.

— Я владею твоей жизнью, но она мне нравится на месте, — я передразнила его слова о моей косе. — Но теперь она моя. Не обрывай ее. Не тебе это решать.

Сияющий олень, которого я ждала, вырвался из-за деревьев раньше, чем другие фейри добрались до места, где мы скрывались.

Как только я увидела рыжие волосы сестры, которые развевал ветер, я улыбнулась.

Я помнила ее лицо перед тем, как она отрубила голову мужа. Я помнила бардак в комнате, платья всюду. Помнила жестокий блеск в ее глазах, когда она посмотрела на меня.

И я подумала о ней маленькой.

И она стала маленькой.

Маленькой и в моей клетке. Вместе с оленем.

Я услышала визг и грохот из клетки, олень бился рогами об железные прутья.

Рев голосов доносился из-за кустов.

Скуврель выругался, повернулся ко мне спиной. Нас окружали фейри.

Я взмахнула мечом, рассекая воздух перед собой, отпустив клетку, привязанную к поясу.

Скорее, Элли. Скорее!

Я схватилась за край бреши, открыла ее, сжала воротник Скувреля и потащила его в брешь в мире за собой.

Волнение дрожало во мне, как нота на струне мандолины.

Я получила ее.

Наконец-то.