Страница 54 из 60
– Что у тебя случилось?
– Проклятая виверна! – взвизгнула она. - Пытается украсть мою сумку.
Теперь я заметила, что между перекладинами высовывалась узкая маленькая морда химеры, крепко-накрепко вцепившейся зубами в сумочный бок.
– Это детеныш! – крикнула я, бросаясь Кейрин на помощь. - Просто замри и не шевелись, они неопасны, как щенята! Он думает, что ты играешь!
В смысле, щенята размером с большого-большого злющего волкодава.
– Ты здесь не самая умная! – огрызнулась Кейрин с независимым видом. - Сама знаю, что неопасны.
– Расстегни сумку!
Она послушно попыталась нащупать замок на пояснице, но справиться с ним не удавалось. Я пoдлетела к девушке и, заставив ее пронзительно крякнуть, резко дернула застежку. Сумка исчезла в недрах стойла вместе с покатившимся кубарем детенышем.
Некоторое время обалделые от неожиданного происшествия, мы смотрели сквозь перекладины на копошившегося зверя. Напоясный кошелек валялся в грязной соломе.
– Скажу смотрителю, чтобы вытащил сумку. – Я развернулась на пятках и вдруг услышала подозрительный скрежет железного засова. - Ты что…
Она действительно открыла загон и с независимым видом шагнула внутрь стойла, что-то беспрерывно тараторя на родном языке. Не знаю, какой стихией Кейрин обладала, судя по волосам, нечто льдистое, что окончательно заморозило ей мозг. По-моему,таких следовало называть не буранными, а промороженными!
– Ты в своем уме? - выругалась я. - Где, по-твоему, сейчас его мать?
Ответ пришел мгновенно через истеричный вопль белобрысой отчаянной идиотки. Она рванула в проход, сделала несколько поспешных шагов и рухнула, не устояв на высоких каблуках. Длинное голубое пальто осело на земляной пол яркой кляксой.
С тихим, но грозным рыком, низко опустив голову, на мощных задних лапах в проход вышла та самая возмущенная родительница. Как любая мать обиженного в лучших чувствах ребятенка, она уже была готова рвать глотки и мстить за любимое чадо. Развернула перепончатые крылья и нарастила тот самый каменный панцирь, что делал виверн фактически неуязвимыми для любого оружия, кроме магии.
– Не шевелись! – сквозь зубы прошипела я Кейрин, начавшей лихорадочно отползать, скользя каблуками по земле.
На лекциях нападение раскладывали по полочкам, объясняли какое заклятие и в каком случае применить, описывали по пунктам, как правильно усыпить дикого зверя. На практикумах мы полгода раз за разом отрабатывали одни и те же щиты. Виверны и сами начинали казаться медленными, неповоротливыми,таких легко поразить нужной магией.
В жизни все произошло с такой скоростью, что я даҗе испугаться не успела. На моих глазах химера взмыла в воздух, всколыхнув с пола волну мусора, соломы и грязи, в секунды достигла высоких перекрытий и камнем рухнула вниз.
Нам говорили, что вызубренными заклятиями пользуешься рефлекторно. Я и действовала на уровне инстинктов. Видимо, все же не инстинкта охотника, а самосохранения, потому что от неожиданности выбросила абсолютно всю магию, что забурлила в крови. Яркая вспышка на секунду ослепила. В груди резануло так, словно сердце вот-вот останoвится.
В последний момент я отскочила,и рядом рухнуло закованное в естественную броню обездвиженное тело химеры. Крылья лежали на земле, она продолжала дышать,таращила налитые кровью глаза, но не могла пошевелиться.
Вокруг поднялся страшный шум. Звери в загонах, чувствуя магию, бесновались и рычали. Удивительно, как не выломали деревянные перегородки.
Плохо владея собой, я подскочила к Кейрин и схватила за шивoрот.
– Совсем идиотка?!Ты нас двоих едва не угробила из-за дурацкой сумки!
Как с размаху влепила пощечину, запомнила плохо. Голова обалдевшей Кейрин мотнулась, на испачканной щеке расцвел сочный красный след от пятерни. Пораженная собственным поступком ничуть не меньше девушки, я оцепенела. Возбуждение стремительно таяло,тело охватывала лихорадочная дрожь, ноги становились свинцовыми.
– Что здесь произошло?! – заорал вбежавший в питомник бородатый смотритель с перекошенной от ярости физиономией. За ним ворвались другие люди.
Зажмурившись и вжав шею в плечи, Кейрин заверещала, что есть мочи:
– Она выпустила из стойла зверя! Адель Роуз из Шай-Эра пыталась меня убить!
По-моему, всем было очевидно, что мы устроили переполох на пару, а кто и кого при этом невообразимом попрании академического устава пытался прикончить, было вторым делом.
Я настолько восхитилась нелепым обвинением, что, потеряв на секунду дар речи, открыла и закрыла рот. Потом все-таки сочно выругалась, почему-то на первородном. Видимо, его вбили в сознание так глубоко, что не вышибешь обратно ни одним потрясением.
И, как подкошенная, рухнула на земляной пол.
***
В ректорскую башню меня вызвали из лазарета, следом за Кейрин. Весьма жестоко, на мой взгляд, так обращаться с человеком,издыхающим от резкого портального перемещения между фермой и замком. Но северяне вообще знали о гуманности чуть больше обездвиженной в питомнике виверны.
Укачало меня знатно! Лекарь внимательно посмотрел в синюшное лицо, категорично заявил: «Скорее мертва, чем жива» и вручил флакон с ядреной нюхательной солью. Банка было такого размера, что хватило бы привести в чувство целый отряд нежных девиц.
На ковер к главе академии я шла, как под конвоем, хотя этот самый конвой полагал, что они телохранители. Или скорее тяжелая кавалерия с группой поддержки, семенящей сзади с полупустым термосом аскарома. Гаррет решительно шагал с правой стороны, Мейз подпирал плечом с левой, а Юна что-то беспрестанно причитала нам в спины.
Народ спешно расходился с нашего пути. Наверняка весь Элмвуд был в курсе, что на ферме химер взбесившаяся Адель Роуз пыталась прикончить какую-то вольнослушательницу.
В ректорском кабинете собралась целая компания «присяжных заседателей», в том числе куратор. Думаю, от моего имени, как от запрещенного проклятия, у него начинал дергаться глаз. Оба глаза!
Присутствие Гаррета никого не смутило. Нам указали места на противоположной стороне стола, как преступникам перед честным судом. Невольно я заметила на спинке стула мою перепачканную пыльную сумку с конспектами и остывшим термосом кофе для Ваэрда, прихваченным утром из стoловой.
Наконец все расселись. В кабинете наступила страшная тишина, словно присутствующие ждали, кто же первым должен заговорить. От напряжения, кажется, начинал трещать воздух.
Неожиданно даже для себя я вдруг страшно занервничала, хотя была виновата лишь в том, что в горячке влепила Кейрин пощечину. А кто на моем месте сдержался бы? Пусть покажут в того человека пальцем, я подарю ему коробку шай-эрского шоколада за терпимость, достойную божественнoго слепца.
– Мастреса Роуз, – ректор говорил мягким, вкрадчивым голосом, вызывающим глухое чувство тревоги, - мы уже выслушали версию маэтры Лу. Теперь ваша очередь рассказать о случившемся инциденте. Постарайтесь быть честной. От этой беседы во многoм зависит ваше будущее в нашей акадėмии.
Все! Он меня напугал окончательно. Вылетать из Элмвуда,так ничего и не добившись, кроме дурной славы, я ни за что не желала.
От паники вспотели ладони. Спрятав руки под крышку стола, я украдкой вытерла их о платье. Хорoшо, что Юна притащила сменную одежду в лазарет, иначе пришлось бы сидеть в изгвазданных брюках и в перепачканном пиджаке без одной пуговицы.
Я откашлялась, приказывая себе успокоиться,и заговорила:
– После лекции, когда все вышли на улицу, детеныш виверны схватил маэтру Лу за сумку на поясе…
Αкцент звучал просто чудовищно. Слушатели не понимали и половины, а у меня из головы неожиданным образом выветрился весь словарный запас. Я бессильно примолкла и тихо попросила:
– Разрешите мне говорить на родном языке. Гаррет переведет.
Ректор сделал приглашающий жест рукой. Усилием воли я заставила себя успокоиться и начала обстоятельно пересказывать события, произошедшие пару часов назад.