Борден

— Зомби с дробовиком, значит?

— Ну да, — сказал Федор. — Понимаю, звучит странно, но вот такая это игра. Тут все не так, как мы привыкли. Ну, почти все.

— Значит, вы пробовали одиннадцать раз, и каждый раз случалась катастрофа, и вы отменяли ее последствия?

— Э… не совсем, — сказал Федор.

Гарри курил и тянул время. У него в голове роилась целая куча вопросов, и он не мог решить, какой задавать первым.

И тут ему на помощь пришел Дойл.

— А как вы это вообще делаете? — поинтересовался он.

Федор смерил его взглядом, видимо, оценивая, насколько он вообще обязан отвечать на вопросы местного. Гарри едва заметно кивнул.

— Околоигровыми методами, — сказал Федор. — Нам… Мстителю удалось найти артефакт, предоставляющий админский доступ к Системе. Сам он им воспользоваться не мог, интеллекта не хватало… в смысле, системного интеллекта, так-то от далеко не дурак, и он пришел ко мне.

— Значит, все это устроил ты? — уточнил Гарри.

— Нет, — поспешно сказал ректор. — Я, так сказать, только нажал на спуск. Но пистолет заряжал другой человек. В смысле, он написал программу, а я только загрузил ее на сервер и активировал.

— Кто?

— Тот самый бородатый зомби, — сказал Федор. — Он в своей прошлой жизни был программист. И разведчик.

— Разведчик?

— А что в этом удивительного? — спросил Федор. — Ты же тоже разведчик.

— Я не разведчик, — сказал Гарри. — Я бизнесмен.

— Да? — изумился Федор. — А я думал… Ну, значит, в прошлой жизни ты был разведчик. Англия, Ми-6, мартини взболтанный, но не смешанный, все дела. Настоящая машина смерти… Ну, в принципе, тут ничего особо и не изменилось, да?

Гарри потер лицо, переваривая услышанное и пытаясь уложить его в голове. Джеймс Бонд, значит?

Конечно, ему частенько казалось, что он живет не своей жизнью, но его психоаналитик заверял его, что это нормально, и такое многим кажется. Но одиннадцать раз? Одиннадцать?

Внезапно идея вспомнить все показалась не такой уж и удачной. Что если в тот момент, когда на него обрушатся воспоминания об одиннадцати предыдущих жизнях, его мозг попросту взорвется от переизбытка информации? Одиннадцать школьных курсов, одиннадцать первых поцелуев, одиннадцать пришествий Системы…

Одиннадцать путей, ведущих в никуда и обрывающихся внезапно. Не удивительно, что на Земле население страдает от массовых психозов, а количество самоубийств растет от года к году.

— Этот артефакт, — сказал Гарри. — Он все еще у тебя?

— Да, — сказал Федор. — Храню его, как зеницу ока.

— С его помощью можно сделать так, чтобы я вспомнил?

— Э… нет, — сказал Федор. — То есть, я не знаю. Наверное, можно, чисто теоретически, но так как твоя потеря памяти…. не индивидуальна и завязана на общую потерю памяти всем населением Земли, для этого нужно будет вносить правку в основную программу, а я не смогу.

— Кто сможет? Зомби с дробовиком?

— Ну да, — сказал Федор.

Гарри не знал точно, что ему сейчас следует испытывать, облегчение или разочарование, но инерция тащила его за собой.

— Где сейчас этот зомби?

— Это часть общей проблемы, — сказал Федор. — Он сейчас на Земле. И он, насколько я понимаю, больше не зомби. Он снова человек и он, как и ты, ничего не помнит.

— Как это произошло?

— Откат же, — сказал Федор. — Откатились все. Вообще все. Мертвые воскресли, живые… обнулились до своего тогдашнего состояния.

— Ты не обнулился, — заметил Гарри.

— Это потому что артефакт был у меня, — сказал Сумкин. — Но все остальные… Только мы вдвоем и остались. Я и фи… Мститель.

— Он остался, потому что стал богом?

— Ну да.

— Богом его сделал этот артефакт?

— Нет, — сказал Федор. — Он стал бы им и без артефакта. В смысле, даже если бы его не добыл. К этому вела общая логика событий.

— Понятно, — сказал Гарри. — Значит, каждый раз, когда на Земле начиналась игра, происходила катастрофа и вы не придумали ничего лучше, как все время начинать сначала?

— Э… нет, — сказал Федор. — Катастрофа была только первые два раза. Потом… ну… последствия были разных масштабов…

— Тогда зачем же вы это делаете?

Федор вздохнул.

Федор сел поудобнее.

Федор посмотрел на здоровенный серебряный гонг, зачем-то висевший под потолком, так высоко, что ректор не смог ударить по нему даже в прыжке.

Федор перевел взгляд на чучело крылатого саблезубого крокодила, висящее чуть левее.

Федор зачем-то достал волшебную палочку, повертел ее в руках, а потом бросил в ящик стола и резко его задвинул.

Переложил какие-то бумаги на столешнице.

Гарри терпеливо ждал, уже понимая, что произнесенные слова ему не понравятся.

— Вы уверены, что мне нужно это все слышать? — спросил Дойл. — Я вот лично не уверен и готов подождать за дверями. Или где скажете.

Гарри посмотрел на Федора, предоставляя выбор владельцу кабинета. Да и всего учебного заведения в целом.

Федор вздохнул, снова достал из ящика стола волшебную палочку и нацелил ее на частного детектива.

— Может быть, все же не так радикально? — спросил Дойл.

Вместо ответа Федор буркнул заклинание, Дойла подхватило, подняло в воздух, привело в горизонтальное положение и уложило на диван.

— С ним все в порядке? — поинтересовался Гарри.

Дойл захрапел.

— Полагаю, что да, — сказал Федор. — Он спит, а когда проснется будет чувствовать себя бодрым, отдохнувшим и ничего не вспомнит.

— Удобно, — сказал Гарри.

Интересно, а зачем Федору такое заклинание и не связано ли это как-то с обилием сексапильным девиц в принадлежащих ему стенах?

Гарри решил, что не связано.

— Так на чем мы остановились?

— Ты как раз собирался объяснить мне, зачем вы это делаете.

Федор покрутил волшебную палочку в руках и вздохнул.

— Проблема как бы в том, — сказал он. — Что мы этого уже не делаем.

— То есть?

— Первые два раза — это мы, — сказал Федор. — Ну, при самом первом разе ты вообще присутствовал, была большая свалка, внекатегорийные монстры бились с несистемными чудовищами, кровь рекой текла по улицам мирного города, а небеса потемнели от нашей ярости, и последняя уцелевшая горка землян сумела повернуть эту историю вспять. Все вроде бы устаканилось, я продолжил обучение магии, это у меня такая мечта была, Мститель… ну, его пути неисповедимы по определению, но я уверен, что он тоже занимался чем-то общественно полезным. За событиями на Земле мы не следили, потому что думали, что какое-то время у нас еще есть, а потом… А потом случилось второе пришествие… в смысле, второе включение, и земляне ворвались в системные миры, как… ну, как чертики из табакерки, только очень агрессивные чертики, потому что, как оказалось, активация скиллов произошла еще до начала игры, и земляне качались и получали уровни друг на друге, и когда игра таки официально началась, с планеты вырвалась куча отлично подготовленных, хорошо экипированных и организовавших кланы игроков. Естественно, местные отреагировали… адекватно. Как и должны были отреагировать. Случилась большая война, земляне бились отчаянно, но местных, как ты понимаешь, было немножечко больше, всего на несколько порядков, да, и землян опять всех перебили, и примчался Мститель, и требовал, чтобы мы вмешались в ситуацию, и мы вмешались и опять все откатили. И тогда мы решили не пускать дело на самотек и принялись наблюдать за тем, что происходит на Земле…

Федор замолчал.

Гарри спрятал окурок в инвентарь и закурил следующую сигарету.

— В третий раз все тоже стало развиваться по негативному сценарию, — сказал Федор. — Нам казалось, что мы заблокировали для этого вс возможности, но игра таки стала просачиваться в реальную жизнь, и люди получили скиллы. Не было интерфейсов, не было системных уведомлений, никто не мог получить опыт или уровень, но скиллы появились и распределились между людьми довольно странным образом. И люди. ставшие игроками, снова принялись убивать друг друга, следуя внешней или внутренней политике государств, или своим убеждениям, или ради выгоды, или просто развлечения ради. При этом скиллы постепенно прокачивались, и разрушения становились все масштабнее, и было очевидно, что глобальная катастрофа уже не за горами. Мы пытались принять локальные меры, но их было недостаточно, и мы уже готовы были вмешаться по полной программе, как появился Полсон и все разрулил. Не без твоей, кстати, помощи.