Настя

Третье, товарищ Сталин прямо указывает, что утверждение о классовой природе языка — глупость.

Это как объявить железные дороги построенные в царское время — неправильными, и требовать их замены правильными «рабочими» или автор может вспомнить пассажи Украины про неправильный «агрессорский газ».

После тренировки устал, как собака. Отвык, видимо, от нагрузок. Еле добрёл до общаги. Тут тётя Клава письмом от Насти обрадывала. Плясать не стал. Откупился плиткой грузинского чая.

Смотрю дату отправления — 5 июня, Сеул.

Да, долговато письма идут…

Читаю:

— Моя ЗСУ-57 охраняет в Сеуле сохранившийся мост через реку Ханган. На прошлой неделе «корейские истребители» сбили в воздушном бою над Сеулом огромный бомбер и пару палубников. Один наш сел на вынужденную у моста. Пилот Ваня (фамилию не сказал) удивился, услышав нашу русскую речь. ООНовцы молотят в основном по Инчхону, нам редко перепадает. Мне предложили восстановить гражданство. Заполнила анкету. Политрук сказал, что так нужно. Моя зам, младлей Пак, и ещё одна девушка из экипажа дали мне рекомендации для вступления в «Союз демократической молодёжи КНДР». В городе живут семьи моих родственников. Правда их мало осталось в городе. Семья мэра Сеула (его жена — моя двоюродная сестра) в Пусане. Взрослые мужчины — военные ушли с армией южных. С ними и две сестры там при госпиталях врачами. Здесь остались только две моих тёти с прислугой. Поскольку меня признали особой королевской крови, то я с мамой нанесла визит своему венценосному папаше. Он не побежал от новой власти. Ему уже восьмой десяток, портки потеряешь, бегая. Впрочем, народная власть в Пхеньяне скоро устроит отреченье королевской семьи от притязаний на власть в Корее. Мой новоявленный отец-принц и его младшая сестра принесут в начале июля в Пхеньяне клятву, а все не убежавшие члены семьи тоже подпишут состряпанную по случаю бумагу. Говорят, что меня тоже могут внести в список. Южный вождь Ли Сын Ман тоже хотел заставить отречься императорскую семью, но не успел… На встрече с принцем-отцом и его младшей сестрой меня типа признали за свою и дали фамилию Ли. Так, что я теперь Ли Сон А — девятая принцесса королевской крови. Моя новая тётя, дочь императора Коджона, принцесса Ток Хе, подарила мне серебряную тиару. Говорят, это она сделала спонтанно, когда меня увидела. Видела её фото в молодости — практически моё лицо… У меня теперь есть своя комната во дворце Чхандоккун. Новая власть скоро всё это отберёт. Дворцы должны принадлежать народу. Ведь скоро Сеул станет столицей Объединённой Кореи. Я горжусь, что нахожусь в это историческое время на моей Родине. Мама водила меня к мудан (ведьме-шаманке), чтобы очистить от злых духов. Но, тётка не взяла деньги, а сказала, что у меня уже есть ангел-хранитель из России. Это, наверное, ты, Юрка! У меня появились какие-то странные сны. В них группа девушек танцует и поёт по-корейски, но, видимо, это в очень далёком будущем. Они там говорят, что все являются родственницами последней принцессы Кореи, какой-то «Тонсен»… Это про Ток Хе, наверное? А символ их группы корона, похожая на подаренную мне. Они так и называются «Тиара». «Корона» — по-нашему…

У подруги, похоже, крыша едет… Это что? Она от меня такими снами заразилась? Эй, вы там, наверху! Ну, покажите мне эту корейскую «Тиару». Или слабо? Ясен пень — слабо.

Но, ночью приснилось вот это…https://youtu.be/NCTZ5iCZflc

21 июня 1950 года.

После дневной тренировки идём с Шуваловым на собрание хоккеистов. Мы, футболисты, пока тренируемся отдельно от «зимников». Они уезжают на спортбазу на два месяца. С ними жёны, дети, родственники, собаки и кошки. Коротков, когда поднимает эту тему, то начинает нервничать. Видимо по прошлым выездам вспомнил многочисленные семейные разборки на базе. Но, это меньшее зло. Многие мужчины выпорхнув из ежовых рукавиц дорогих жёнушек, тут же бросаются во все тяжкие. Запои, загулы и прочая… А семейные склоки пусть парторг клуба разбирает. За морально-политический облик спортсменов он несёт персональную ответственность.

Ещё раз знакомимся с новичками. А их много: Пантюхов, Трегубов, Кузин, Локтев, Сидоренков и прибывший из динамовского дубля Володин. Коротков рассказывает про цвета новой формы. Зачитывает номера игроков. У меня третьяковская «двадцатка». Коля Пучков пунцовеет, узнав про свой первый номер. Ещё раз оглашается календарь первого этапа Первенства и даты кубковых матчей вплоть до финала в Москве. Коротков ещё раз ставит задачу на сезон перед командой. С интонацией Василия Иосифовича, как в театре произносит:

— Первое место в Первенстве и Кубок… э-э-э… в Кубке. Что мы сделаем с соперниками? — спрашивает, глядя на Сашу Виноградова.

Тот, собрав воздух, в свою могучую грудную клетку, орёт вместе с командой:

— Угондошим!

Звоню с переговорного Маслову. «Дед» рассказывает о недавнем домашнем выигрыше у киргизов. О том, что официально назначен тренером создаваемой юношеской сборной. Кстати, это очень помогло в проведении переговоров с юными кандидатами. Новички теперь косяками прут в Горький. На заводе ГАЗ Маслова раньше «песочили» за увеличение бюджета команды вдвое. Теперь же в заводской многотиражке вышла статья «Команда — Победа» и на следующем домашнем матче ожидается аншлаг.

Захожу в институт «досдать хвост». Здесь к спортсменам относятся снисходительно. Делают поблажки. Я же оставляю профессору реферат о спортивном питании и иду на халяву в кино. Колобок получил деньги и взял билеты. Не всё ж ему на халяву за мой счёт ходить…

Фильм «Похитители велосипедов». Это Апсолон сумел выбить у итальянцев его прокат за «Альпийскую балладу». Руководство нашим кинематографом, скрежеща зубами, дало разрешение. Ну, как же. В Рим не съездили за шмотками… Хотя, какие там сейчас шмотки. Судя по кадрам фильма, жизнь простых итальянцев не очень-то сладкая…

У главного героя фильма украли велосипед. Это, как если б у извозчика единственную лошадь. Семье героя грозит голодная смерть, если велосипед не будет найден. Сюжет небольшого рассказа на экране выливается в череду городских приключений и человеческих драм. Фильм абсолютно лишён кинематографической фальши. Нет соплежуйства, красивости и морализаторства. Жизнь показана такой, какая она есть. Зал рыдал, когда мальчик просил дядечек не бить его отца за попытку угона чужого велосипеда. Фильм закончился на трагической ноте, но то, что отец с сыном, держась за руку, идут навстречу трудностям, делает его понятным и близким для людей хлебнувших горя по полной…

— Вот как нужно снимать, — горячится Колобок, — А то сказку снимут про колхоз… (Я толкаю дурня). А? — оглядывается Колобок на соседей по остановке, — Понятно. (говорит почти шёпотом).

Дочитал вчера вечером книгу на латышском. Нужно язык вытягивать из Хария. А то мне сунули сценарий на литовском… Было стыдно вспоминать слова в час по чайной ложке. А книга то знакома по фильму «Последняя реликвия». Эдакий рыцарский роман с элементами боевика. Помню в молодости народ валом валил на эту картину. Апсолону что ли предложить. Не. Пусть «Дорогу» доснимет. Они теперь с Вией в Риге съёмочный план нагоняют. Ещё месяц, и монтаж.

Заходим в общагу. Тётя Клава, качая головой, крутит перед носом письмо. Пришлось под губную мелодию Васечки скакать в присядку. От Насти. Смотрю на дату отравления — 8 июня. Что ж такое важное за три дня у неё случилось? А случилось вот что:

Принцесса Ток Хэ, приходясь сестрой последнему императору Кореи, развила бурную деятельность по официальному признанию меня корейской принцессой. Для соблюдения буквы протокола, вновь была созвана королевская семья. Мой некоронованный папа, 28-ой глава дома Чосон — Ли Кан и его родная сестра принцесса Ток Хэ официально возложили на мою голову подаренную серебряную тиару. Всё это для хроники снимал наш оператор Павел Касаткин под руководством Михала Ромма. Тут же крутил ручку камеры итальянский телеоператор прибывший снимать войну, но не пущенный властью дальше Сеула.