Страница 48 из 64
На перевал мы выехали, когда солнце достаточно поднялось, чтобы в ущельях почти не осталось тени. Снег здесь был, пусть только на северных склонах. Фургон остановился, мы вышли размять затекшие ноги и осмотреться. Вид открывался восхитительный. Позади остались постепенно переходящие в горы холмы, впереди же лежала бескрайняя равнина, простиравшаяся до горизонта. Далеко слева блестела вода, то ли озеро, то ли широкая река, на древней карте ничего такого не было, справа виднелись пятна леса, дальше же все терялось в дымке. Дорогу солнце освещало отлично, никаких существенных препятствий видно не было, спуск был достаточно пологий, дорога изображала некое подобие серпантина по склону горы. Раз лошади Хана здесь прошли без проблем, то и фургон проедет.
Перевал находился на высоте чуть меньше полумили над равниной, спуск растянулся не меньше, чем на пару лиг. Приходилось постоянно притормаживать, чтобы фургон не разгонялся сверх меры. Судя по обилию живности и ее наглости, разумные в этих краях постоянно не живут. То козы перебегали дорогу прямо перед носом, то стадо баранов флегматично шло по ней, что не объедешь. Трижды пришлось воспользоваться «криком баньши», который у нас был вместо клаксона, чтобы согнать в конец оборзевшую живность с дороги. Интересно, почему никакое племя здесь не поселится на постоянной основе, при этом-то обилии еды? Похоже, чего-то я не понимаю в местных реалиях.
По эту сторону гор почва в прерии была другой, там она каменистая, здесь же она похожа на чернозем. Если оно действительно так, в сезон дождей все здесь запросто может превратиться в непроходимое болото. Хорошо, что есть древняя дорога, пусть и сильно потрепанная временем. Впрочем, по ней было особо не разогнаться, поэтому я решительно свернул в бок и поехал параллельно, оставляя за собой шлейф пыли. Фургон разогнался километров до шестидесяти в час, можно было и быстрее, но тогда тряска становилась труднопереносимой. Впрочем, я разогнался до сотни, чтобы проверить, как фургон будет себя вести на большой скорости. Фургону все было нипочем, мы же боялись рот открыть, чтобы не прикусить себе язык. Главное выяснили: оторваться от врагов мы сможем запросто.
Путь лежал мимо поросших лесом низких холмов справа, слева же вскоре появилась та самая река, блеск которой был виден с перевала. Похоже, это сменила русло та речка, что была обозначена на древних картах в полудюжине миль дальше на восток. Останавливаться, чтобы разглядеть красоты природы не стали, всем хотелось побыстрее доехать до места.
Со временем я немного ошибся. Не успели мы к обеду, стена временного лагеря Пограничной Стражи показалась уже когда обед должен был закончиться. Я связался с Ханом по амулету, опознался, и мы проехали между гостеприимно разведенных в сторону рогаток. Интересная конструкция, кстати: деревянный брус, к нему прибиты опоры-перекладины, чтобы брус располагался где-то на уровне пояса, посередине же натянута и намотана колючая проволока. Вроде, достаточно хлипкое сооружение, да только с налета его не возьмешь, запутаешься, а там тебя в лапшу накрошат. До сих пор в этом мире мне колючая проволока на глаза не попадалась, впрочем, я тут много еще чего не видел.
Лагерь был обустроен стандартно, ровными рядами выстроились палатки, прямо как в рекламе немецкого шоколада «квадратно, практично, хорошо». Как говорится, если ты видел один такой временный лагерь, ты видел их все. Обед тоже был достаточно стандартный, здесь не сгинувшая в Диком Поле рота капитана Берга, где готовил бывший шеф-повар какого-то графа, так что блюда были сытные, вкусные, но не слишком притязательные. Перекусив, мы расползлись по делам.
— В общем, прочти инструкции, если что-то непонятно, сразу записывай что и где. И по использованию с тебя развернутый отчет. Пиши все, и что хорошо, и что плохо. Соображения, как сделать лучше и проще, тоже записывай, понял? — я заканчивал инструктаж взводного фельдшера Майла.
— Блииииин, — протянул взводный медик, — это сколько писанины будет?
— Не бухти, боец, если не нравится, могу все обратно забрать.
— Майк, что ты сразу «обратно забрать»? Напишу я отчеты в лучшем виде, — Майл тут же дал задний ход, — Уж и поныть нельзя!
— И еще пользуйся моментом, пока я здесь. Так что осваивай новую матчасть, вечером жду с первыми вопросами, — я шутливо откозырял и пошел искать Хана. Лейтенант сейчас дрючил свободных от дежурств бойцов где-то вне лагеря.
За пределы периметра меня не пропустили. Без сопровождения нельзя, сопровождать некому, все при деле. Побродив бесцельно по лагерю, я снова оказался в компании Майла, штудирующего инструкции к атрефактам. С мониторами дыхания и сердечной деятельности вопросов не было, только фельдшер высказал пожелание, чтобы они показывали цифрами число сокращений в минуту. Проблема в том, что для этого нужен магический аналог часов, а я даже близко не представляю, как его сделать, так что пока придется считать пульс самому глядя на песочные часы. Проблемы начались с аппаратом УЗИ. То есть, с самим аппаратом проблем не было никаких, Майл быстро разобрался, как и что работает, где и куда переключать режимы, но вот с интерпретацией картинки возникли конкретные вопросы. Все-таки, этому надо отдельно учиться, там масса нюансов. Сам я научился читать УЗИ и сканы проводя изрядную часть детства у матери на работе, сначала в Москве, потом и в Луивилле. Нахватался, наслушался, насмотрелся. В результате освоил предмет ненамного хуже матери. В общем, устроил я Майлу небольшой ликбез по этой теме, дальше пусть пока сам доходит, практика — это критерий всего.
Жизнь лагеря была напряженной. Место сильно напоминало проходной двор: формально ничейная земля между территориями двух индейских племен, по которой шастает кто попало, включая тех самых орков, что пытались напасть на Хар. До кучи оба племени ведут вялотекущий конфликт. Вялотекущий потому, что силы примерно равны, полномасштабное столкновение обескровит оба племени. В результате особенно безбашенная молодежь с обеих сторон сбивается в небольшие стайки, да пытается гадить соседям по мере возможности. И вот в этой заднице мира появился взвод лейтенанта Хана. Командование приказало понаблюдать и по возможности затушить конфликт, а также подписать индейцев на вхождение в Гравию, причем желательно оба племени. Лагерь поставили стратегически, вокруг протекает несколько речушек или даже ручьев в глубоких оврагах, пересечь которые с лошадьми проблематично, все пути сходятся на пятачке лига на полторы. А без коней в прерии делать нечего, расстояния не те, подойти пешком еще как-то можно, а вот быстро убраться уже никак. Поэтому взвод постоянно находится в состоянии легкой вздрюченности, выставлены секреты, кто не спит, не ест и не стоит в карауле, того лейтенант постоянно дрючит. Гравийские пограничники и так по боевой подготовке круче лучших частей Легиона, где мне довелось служить, но нет предела совершенству. Все это Хан вывалил мне, когда после ужина мы сидели у его палатки и смотрели на звезды.
— Что делать-то собираешься? — спросил я его.
— Разве есть варианты? — философски откликнулся лейтенант. — Приказ выполнять буду, что же еще? Молодежь индейскую мы гоняем, не даем гадить соседям, с руководством племен отношения налаживаем, не делая никому предпочтений. Пытаемся донести до них пользу нахождения под гравийской крышей. Собственно, с Опономо та же история была.
— Ну да, ну да, — протянул я, хотелось подкинуть Хану какую-нибудь полезную идею, да только идей не было ни одной. — Слушай, а мы как-то можем быть полезны? Я что-то могу из медицины сообразить, мои орки с радостью поделятся своим опытом. Их племя конкретно поднялось, как встало под гравийские знамена.
— А давай завтра в племя Опонги вместе смотаемся?
— Так я не против. Кстати, стрелы мои пригодились?
— Еще как пригодились. В самом начале юные лоботрясы из этого самого Опонги решили нас на зуб попробовать. Всадили мы пару болтов прямо перед ними в землю, шарахнуло, они и передумали нападать. Так что, если еще есть, мы со всей радостью, ну, ты понял.