Лепила. Книга вторая

— Держи сувенир, — я сунул ему в руки томагавк, на котором уже успела запечься его кровь. Боец взял орочий топор и тут его как прорвало, на нас вылился целый водопад слов благодарности, я аж растрогался.

— Это наша работа, парень, — прервал поток благодарственных слов Кар, — но при первой возможности с тебя выпивка!

— Не разгоняйся с выпивкой, — осадил я Кара, — тебя самого на стол надо, с твоей печенью. Вот прооперирую, тогда гуляем.

— Э, командир, что за дела? Какая печень?

— Твоя, какая же еще? Причем без вариантов.

Дискуссия прервалась явлением Хана в сопровождении весьма импозантного орка. По исходившей от него властной ауре сразу было понятно, что это вождь. Здоровенный детина, лицо и руки покрыты боевыми шрамами, одет он был в куртку рыжей кожи, на ногах штаны из того же материала, заправленные в доходящие до середины икр мягкие сапоги. По швам на рукавах пришито что-то волосатое, причем волосы разного цвета, приглядевшись, я понял, что это скальпы. Вот уж, как говорится, «сколько я зарезал, сколько перерезал»!

Лейтенант вкратце объяснил ситуацию: своевременно прибывшее подкрепление извело начисто любителей ходить в чужие земли за зипунами, хотя погоняться за ними пришлось долго. Сейчас же собирают последние оставшиеся трофеи, как закончат, так мы дружно выдвигаемся в сторону стойбища племени, причем без вариантов. Если бы мы совершенно случайно не столкнулись с этой толпой, у племени были бы проблемы, неожиданное нападение такой оравы наделало бы много дел. Потом выступил вождь, толкнув длинный и витиеватый спич на тему того, какие мы молодцы (а то мы сами не в курсе, ага) и как прекрасно дружить с Гравией. Честное слово, не ожидал от него таких ораторских способностей, привыкли мы считать орков дикарями, а тут целый философ, мыслитель и вообще личность с прекрасным литературным языком. Непрост вождь, ох непрост.

Дальнейшее происходило без моего участия. Я сидел на раскладном табурете, пил свежесваренную каву и тупо смотрел на происходящее вокруг, предаваясь внезапно нахлынувшей апатии. Переутомился. Трупы орков раздевали, после чего скидывали в сторону, хоронить их никто не собирался. Целая толпа орков внизу сгоняла в кучу отловленных лошадей, кто-то из пограничников спорил с орком по поводу дележа трофеев, короче, обычная суета после успешного завершения боя. Когда сборы очевидно подошли к концу, я заставил себя встать и пошел заниматься своими прямыми обязанностями, проверять раненых. Кар с Рютом уже закрепили носилки с прооперированным пограничником между четырьмя лошадьми, я придирчиво осмотрел конструкцию, выдав, что она ни на что не годится, и вообще достались мне криворукие бестолочи, после чего подтянул один ремень и удовлетворенно хмыкнул. Тяжела доля начальства, да, смотришь на бездарную работу подчиненных, поправишь одну запятую, и уже гениальное творение. Среди орков тоже хватало раненых, двоих пришлось срочно приводить в порядок, одному томагавк разрубил локтевую кость и сильно повредил мышцы. К счастью, запас энергии уже успел немного восстановиться, так что удалось соединить и срастить ткани одной магией, разве что пациент потребовал, чтобы шрам остался. У второго стрела попала в плечевой сустав, потом ее еще кто-то выдернул, сильно повредив хрящи. Этому удалось отчасти зарастить повреждения, остальное доделаю в стойбище. Остальные раненые от помощи отказались. Так я и не навязывался.

Наконец, вся эта толпа построилась и мы двинулись в путь. Ехали мы не торопясь, от монотонности пути я даже умудрился заснуть в седле и проснулся только когда вся наша толпа подъехала к стойбищу. Уже стемнело, точные размеры орочьего поселения было сложно оценить, освещалось это все кострами и факелами, что горели не у каждого жилища. Если на Черном Истоке жилища орков выглядели, как шатры, здесь была смесь вигвама и юрты. Нас повели в центр стойбища, все вокруг было интересно, да только навалилась такая усталость, что мысли были только о том, как бы прилечь и проспать часов хотя бы двенадцать. Мы выехали на центральную площадь, если так можно назвать пятачок земли ярдов двадцать в диаметре, там спешились. Пограничников орки растащили по своим юртам, Рют с Каром тоже куда-то слиняли, вождь пригласил Хана к себе, хотел пригласить и меня, но его опередил шаман. У шамана была просторная юрта без того вонючего трэша, что довелось видеть у орочьих шаманов с другого континента, хотя мощный запах жженой веревки прозрачно намекал, что здесь регулярно расширяют сознание курением конопли. Шаман буквально впихнул в меня какую-то еду и кружку питья с резким запахом. От усталости вкус не чувствовался совершенно. Потом он дотащил мою тушку до спального места, где я окончательно вырубился.

Утро красит нежным светом… А ведь действительно утро, солнце только-только поднялось над горизонтом. Это сколько же я спал? Выходит, что не так и долго, однако выспался, отдохнул и готов к новым свершениям. В юрту ввалился шаман с чудовищного размера косяком в зубах. Вы видели когда-нибудь сигару из конопли? Вот и я не видел и даже не знал, что такое возможно. Распространяя вокруг себя облака дыма с ароматом жженой веревки, камлатель поведал, что пока я ухо давил, наш доблестный лейтенант провел встречу с вождем на высшем уровне, высокие стороны договорились о переходе племени под корону Гравии.

— Это с чего такая прыть? — уточнил я.

— Да впечатлились, как вы такими малыми силами смогли положить столько врагов. Очень хочется себе тоже ружья завести. Кстати, не хочешь? — шаман протянул мне свой гигантский косяк.

— Нет, спасибо, мне не надо голову задурять, она и так дурная.

Шаман громко и заразительно рассмеялся этой достаточно плоской шутке.

— Слушай, где тут у вас умыться можно? Я же вчера как из боя пришел, так и спать лег, — прервал я его веселье.

— Это просто: как выйдешь, сразу налево и прямо до ручья. Не вздумай только утопиться, в ручье студеная водица! — выдал камлатель и снова крайне развеселился от своей шутки.

Ну до ручья, так до ручья. Прихватив ранец со своим барахлом, я кивнул шаману и вышел наружу. А ничего тут, красиво. Живописные холмы кругом, на горизонте сквозь дымку угадываются подсвеченные рассветным солнцем вершины гор. И небо. Гигантское всепоглощающее голубое небо надо головой с редкими белыми пушистыми облаками. Красотища, так бы стоял и часами любовался, да только дел полно, мы сюда не просто так ехали. В общем, заставил я себя все-таки пойти к тому самому ручью.

Ручей на деле оказался речушкой шириной не больше десятка шагов в самом широком месте с довольно быстрым течением. Как и обещал укуренный камлатель, вода в речушке была ледяная, что не помешало провести все положенные водные процедуры. Взбодрившись и переодевшись в чистую одежду, я не спеша двинулся обратно к центру стойбища, надо найти лейтенанта и разобраться, что тут и к чему. И где его искать? Стремная ситуация, на самом деле, местных обычаев я не знаю, запросто могу упороть на ровном месте какую-нибудь совершенную неуместность, потом разбирайся. И хорошо, если нарушение местных правил не надо будет смывать кровью. Довелось слышать о подобных ситуациях в Африке. Наверное, если никого знакомого не увижу, лучше расспросить шамана. Пусть косяк его велик и могуч, но и привычка принимать наркоту тоже мощная, должен понять, что я от него хочу, наверное. Еще лучше было бы встретить кого-нибудь из пограничников, эти точно в курсе происходящего.

Вместо пограничников, лейтенанта, шамана и лично вождя мне встретился тот воин, которому вчера стрела попала в плечевой сустав.

— Приветствую тебя, шаман бледнолицых! — с достоинством поклонившись, как младший перед старшим, произнес воин, хотя на лице его слегка проглядывало волнение.

— И тебя приветствую, доблестный воин Урук-Хай, — ответил я ему в тон, тоже слегка поклонившись.

— Вчера шаман сказал, что сможет вылечить мою руку, — воин показал пальцем на плечо висевшей на перевязи руки, — я хотел бы узнать, есть ли у шамана сейчас такая возможность, и когда шаман сможет снизойти до простого воина?