Страница 72 из 81
— Твой пистолет, — указал я. — Тот самый, который Фрэнки и Елена украли, когда были с тобой на стрельбище. Я вернул его законному владельцу. Рекомендую воспользоваться им, чтобы положить конец твоим страданиям, пока они не начались, О'Мэлли. Потому что если завтра я не услышу о твоем некрологе в новостях, я приду за тобой и всей твоей семьей, пока даже они не будут умолять тебя покончить с собой, capisci? (пер. с итал. «понятно?»)
Он не ответил, но я и не ожидал этого.
Я оставил его слепо смотреть на пистолет, словно в нем, как в хрустальном шаре, хранились ответы на загадки жизни. И для него так оно и было.
У него есть два варианта, и смерть была наименьшим из них.
Я прошел обратно через дом, Адди присоединился ко мне, где ждал меня в коридоре. Он снова запер за мной дверь, а когда мы сели в ожидавшую нас машину на соседней улице, Фрэнки снова включил сигнализацию.
Мы просидели там три часа, прежде чем это произошло.
Взрыв эхом разнесся по мирному району и заставил черную кошку перебежать улицу.
Мы поехали домой, и когда я забрался в постель к жене и обнял ее, мне снились только сладкие, золотые сны.
Глава 31
Елена
Мы решили устроить вечеринку и пригласили почти всех знакомых.
Я даже позвонила сестре.
— Алло? — раздался в трубке ее мягкий голос.
Я замешкалась на мгновение, охваченная воспоминаниями, которые он вызвал. Кристофер и Дэниел, моя ненависть к себе и горечь.
Данте смеялся через всю комнату на кухне, где он наливал бокалы шампанского для Торе и его команды.
И я вспомнила, что мне больше не о чем горевать.
— Жизель, — сказала я. — Это Елена.
Было легко прочитать ее шок через телефон.
— О, привет. Все в порядке?
В ее тоне слышалась тревога, что меня немного согрело. Было приятно знать, что какими бы ни были наши проблемы, она не хотела, чтобы я была несчастной или нездоровой.
— Вообще-то, все замечательно, — призналась я, сидя на диване и глядя на нашу выбранную семью. Фрэнки обнимал Данте за плечи, а Адди притворялся, что борется с ним, нанося шуточные удары, которые вызывали смех у всех остальных. — Не знаю, следила ли ты за ходом дела, но Данте сегодня оправдали.
— Ох! Это так замечательно. Обвинения были сняты?
— Мы доказали, что обвинение в убийстве было фальшивым, так что версия обвинения развалилась.
Я никогда не забуду выражение лица Денниса О'Мэлли и последующий триумф, который я ощутила, как Давид, победивший Голиафа.
— В любом случае, сегодня вечером мы устраиваем вечеринку в честь этого события. Мама, Себастьян и Бо придут. Мне интересно... сможете ли вы с Дэниелом присоединиться к нам.
— Да, — ответила она мгновенно, почти не задумываясь. — Я имею в виду, у нас Женни, но я могу узнать, сможет ли наша няня присмотреть за ней некоторое время.
— Если не можете, это ничего страшного, — сказала я. — Я просто хотела позвонить и, ну, передать приглашение. Это вечер, который нужно отпраздновать.
— Я рада, что ты позвонила, и рада, что он свободен. Я позвоню няне и поговорю с Синклером, а потом напишу тебе, чтобы ты знала, какой у нас план, хорошо?
Ее голос был сладким, но так было всегда, потому что Жизель носила свое нежное сердце на рукаве, в то время как я прятала свое собственное за слоями льда, как что-то, что вымерло в ледниковый период.
— Звучит неплохо.
И так оно и было.
Если они с Синклером смогут приехать, я буду вежлива, но, скорее всего, немного отстранена. Я не знала, что прощение это что-то такое, что может проявиться сразу же, как только ты этого захочешь. На это потребуется время, и даже тогда, возможно, я никогда не буду чувствовать к Жизель то, что чувствовала к Козиме, маме и даже Себастьяну.
Но, опять же, это нормально.
Жизнь беспорядочна и несовершенна, и я лишь частью этого.
Немного обиды и горечи не делали меня стервой, это просто делало меня человеком.
Я отключила телефон и побрела на кухню, где Данте сразу же освободил для меня место рядом с собой.
— Stai bene?(пер. с итал. «ты в порядке?») — спросил он, проводя носом по моим волосам.
— Да, — ответила я, обхватывая его за талию. — Я пригласила Жизель сегодня вечером.
Он замер на мгновение, а затем крепче прижал меня к себе.
— Che coraggio.
Какая смелость.
Звонок телефона Фрэнки прорвался сквозь музыку и смех на кухне, но я проигнорировала его, вставая на носочки и целуя челюсть Данте.
— Босс.
Атмосфера на кухне рухнула, как старая попса.
Данте вскинул голову, глаза настороженно и хищно уставились на его правую руку.
— Ди Карло в доме в Квинсе, — передал Фрэнки. — Бруно говорит по телефону и прячется в подвале. Они забирают весь груз.
— Cazzo di Merda (пер. с итал. «дерьмо блядь»), — злобно выругался Данте, с такой силой опустив фужер с шампанским на стойку, что ножка сломалась, и просекко разлетелось во все стороны. Он не обратил на это внимания, глядя на меня глазами, похожими на сколы черного льда. — Нам пора идти, lottatrice (пер. с итал. «боец»).
— Иди, — согласилась я, быстро поцеловав его, прежде чем отойти, чтобы забрать бокалы у остальных мужчин, которые уже начали уходить.
— Просто держи меня в курсе.
Рука вцепилась в мою рубашку и потянула меня назад. Данте развернул меня лицом к себе и поцеловал еще раз, достаточно сильно, чтобы остались синяки.
— Я скоро вернусь, — пообещал он.
Я мягко улыбнулась ему, потому что его слова были вызваны его собственным беспокойством по поводу отсутствия. Я уже знала, что он вернется ко мне.
— In bocca al lupo.
Удачи.
Вечеринка была в самом разгаре, квартира была набита друзьями, семьей и мафиози, которые встречали меня как свою королеву по приходу. Даже Жизель и Даниэль пришли, но я не сделала ничего, кроме как поздоровалась и поцеловала их обоих в каждую щеку. Это, похоже, удивило их, вызвав чистую улыбку у обычно сдержанного Даниэла и неожиданные объятия моей сестры, которые я вытерпела со смесью боли и удовольствия.
Данте написал смс, чтобы не отменять вечеринку, но они не вернутся в течение некоторого времени. Юрист во мне задавался вопросом, не использует ли он вечеринку в качестве алиби, но я старалась не волноваться.
— С ними все будет в порядке, — пообещала Яра, когда я в четырехсотый раз посмотрела на часы. — Они большие мальчики.
— Я знаю, но это не значит, что я не буду за них волноваться.
Ее суровое лицо слегка смягчилось.
— Знаешь, Елена, сначала я не была уверена в тебе, но рада сказать, что стала восхищаться тобой.
Я моргнула, глядя на женщину, которой восхищалась годами, совершенно застигнутая врасплох ее комплиментом.
— Спасибо, Яра. Это много значит для меня.
— Ты подумала о том, что собираешься делать со своей карьерой теперь, когда замужем за одним из самых известных мафиози нашего времени? Это может немного помешать твоим перспективам работы в Филдс, Харинг и Гриффит.
Я поморщилась, потому что уже думала об этом.
— Честно говоря, все произошло в такой суматохе, что сейчас я стараюсь воспринимать все как день за днем и быть благодарной за то, что у меня есть.
Она кивнула, но ее взгляд был хитрым, рассматривающим. Я смотрела, как она делает глоток мартини, потому что чувствовала, как она подбирает слова, чтобы заговорить.
— Ты когда-нибудь думала об открытии своей собственной фирмы?
Мое сердце замерло.
— Мимолетно. Я никогда не думала, что это реальная возможность, по крайней мере, ничего близкого к краткосрочной перспективе.
— Ну, сейчас ты одна из самых известных адвокатов в стране. Большинство юристов четвертого курса не попадают на первую страницу Нью-Йорк Таймс, — заметила она.
Я слегка покраснела. В газете была фотография Данте, который поднимал меня на руки и неистово целовал посреди зала суда после того, как судья Хартфорд объявил о прекращении дела. Заголовок гласил: «Мафиозный лорд и адвокат заявляют о победе и счастливой жизни». Это было глупо и пошловато, уловка для продажи копий, но она сработала.