Обретенная

Ребята прекрасно отдохнули, развлеклись, набрали памятных трофеев, на всю эскадру. Но вечером со мной связался Нолан и сообщил о том, что Фрад встретил свою илаи! Это не возможно! Но это так!

И Фрад не только встретил илаи, но едва не убил ее, наплевав на попытки врача и своей десятки остановить его.

И просто Обретшему никто не осмелится заступить дорогу к Слиянию с илаи. А Фраду, так вообще смерти подобно.

Старший каратель просто сгреб несчастную женщину в охапку, и, когда она потеряла сознание от недостатка кислорода и боли от сломанных ребер, угнал у жителя Закрытого мира, какой-то очень престижный аппарат для передвижения по поверхности, и умчался со своей добычей за границу города. Вздернутые ребята с трудом нашли своего Старшего, по вживленному маяку. И вовремя успели перебросить изломанное, располосованное и разорванное тело илаи на корабль.

Самое неприятное было в том, что помимо всех напастей, обрушившихся на бедную женщину, было то, что во время обряда слияния, перешедший в боевую форму карианин, обретающий илаи, связывает свою энергетику с энергетикой женщины. Даже коренные карианки иногда не выживают после этого. А тут, представительница чужой, неведомой расы.

На фоне связанной энергетики, у землянки началось перерождение организма. Она стала стремительно молодеть. Но чего это ей стоило. Она металась в бреду три декады, несмотря на то, что ею занимался лучший врач Империи, использовались последние достижения в медицине. Прибор, отмечающий болевой порог, давно ушел в черную область, говорящую о запредельной боли. Порой ее боль становилась настолько невыносимой, по сравнению к привычно невыносимой, что она тихо шептала что-то.

Ксенобиолог перевел ее слова. А я, специально заставил весь экипаж просмотреть кадры, где женщина мечется на постели, шепча:

— Пожалуйста! Кто бы вы ни были. Сжальтесь! Убейте меня! Я не могу больше терпеть.

После этого все экипажи пяти кораблей, ходили, стыдясь взглянуть друг другу в глаза.

Главный виновник этого уже не узнал. Он погиб, когда шла первая декада болезни бесхозной, теперь уже илаи, выбросив весь свой десяток в спасательной капсуле из шаттла, и протаранив и аннигилировав с собой, считавшуюся неуязвимой, Базу васпов.

Передо мной стояла задача, у которой не было решения.

Илаи не бывают без супруга. Если муж погибает, заботу о ней берет на себя клан. Клан же находит женщине нового мужа. Потому, что женщины — богатство, которое берегут и лелеют. А илаи — это больше, чем богатство.

Но у Корхала Фрада не было клана. Мальчишкой, он приполз в Школу Воинов. Окровавленный. Исхудавший, как скелет. Ему было тогда шесть лет. Никто не знал, откуда он. Кто его родители, где его клан. К окончанию Школы, Корхал стал непобедимым бойцом. Его боялись и уважали. И таковым он был все девятьсот семьдесят лет своей жизни, отданной на благо безопасности Империи.

Что делать с илаи, после смерти Корхала Фрада, я не знал. И Закон тоже ничего не объяснял по этому поводу. Потому, что таких случаев просто не было за всю историю Империи. Я взял на себя ответственность, запросив у Императора и Совета Безопасности Империи, протокол, по которому мне расписывают, что делать с ничьей илаи. И немалыми деньгами, которые теперь тоже принадлежат ей.

Совет и Император, должны приказать мне, — убить илаи, или выдать ее замуж, и за кого.

Сегодня Рид ир, Нолан доложил мне, что илаи пришла в сознание.

Значит, скоро я должен буду определить ее статус.

А пока, надо пойти познакомиться с новой подопечной.

Стоп. А как мы будем общаться?

Снова вызываю ир, Нолана. И ставлю перед ним задачу закачать илаи знание, как минимум, пяти языков. Врач сразу взорвался. Называя меня и всех военных палачами, измывающимися над беззащитной больной женщиной. Но я был непреклонен. Потому, что знание языков может помочь женщине остаться в живых. Рид, подумав согласился. Но все равно ворчал, что он врач, что только начал налаживать с больной контакт, а ему опять придется причинять боль илаи. С ворчанием, доктор удалился к своей питомице.

Снова Рид пришел ко мне только через пять дней. Уставший и злой. Его питомица перенесла внедрение информационного блока очень болезненно. Да, теперь он объяснил, зачем причинял боль. Но ей легче от этого не стало. Она начала панически бояться любой процедуры, на подсознательном уровне. Она не сопротивлялась. Просто, внутреннее сжималась, и готовилась к «пыткам». Общаться она тоже не отказывалась. Я думаю, потому, что считала, что если она откажется что-либо делать, мы ее все равно заставим, только перед этим основательно поиздевавшись. А пришел врач просить у меня разрешение на выгуливание самки и на кормление ее в общей столовой, вместе с офицерским составом. Я дал разрешение и на то и на другое. Предупредив доктора, чтобы послезавтра он привел ее ко мне для опроса.

Выслушав очередную гневную тираду Рида о бессердечности военных, неумолимо подтвердил время опроса.

Врач ушел, а я почему-то не мог найти места. В результате, пошел смотреть на первый контакт илаи с экипажем.

Так получилось, что я фактически встретил доктора и его подопечную на подходе к столовой. Заранее предупрежденный экипаж, не делал никаких попыток близко подойти к занимательной паре.

Мда. Действительно, занимательная.

Яркий образец чистокровного карианина вел, держа за руку, выше локтя, осторожно осматривающегося изможденного ребенка, со странными, светло-зелеными глазами, золотисто-пепельными волосами и изящной фигуркой, едва достающего ему до груди. Она была, как минимум на полторы головы ниже наших самочек. Не делала никаких попыток вырваться, шарахнуться, поистерить. Интересно, а Рид узнал, сколько ей лет было до того, как после слияния она стала молодеть? Надо ее об этом спросить. Заодно узнаю реакцию на незнакомого мужчину.

Напрямик подхожу к ним:

— Мирного неба, эла. Командир бригады Алар ир, Крин. Могу я узнать ваше имя и ваш возраст, до омоложения после слияния? — спокойным, доброжелательным тоном, спросил я у сжавшейся внутренне самочки, несмотря на возмущенно-осуждающие взгляды и мимику врача.

— Здравствуйте, эл командир. Меня зовут Валерия. Когда меня забрали с Земли, мне было пятьдесят три года.

В коридоре наступила мертвая тишина. Мы с офицерами ошалело смотрели на подопечную. Пятьдесят три года! ЕЙ! ВСЕГО! ПЯТЬДЕСЯТ ТРИ! Ей еще, как минимум пятьдесят лет надо находиться в ограниченном круге общения, чтобы не сломалась психика! Она не просто ребенок! Она младенец! Одна! После слияния! И стала илаи! И спокойно позволяет дотрагиваться к себе, и доброжелательно общается!

Эла вопросительно покосилась на Рида. Потом на меня:

— Простите, я вас оскорбила своим ответом?

Я, с трудом овладев эмоциями, произнес:

— Нет, ребенок. Не оскорбила. Это мы все должны быть наказаны за то, что не создали тебе комфортный, ограниченный круг общения. Оправданием может служить только то, что нам был неизвестен твой возраст и вообще — твой вид. Я немедленно доложу Императору и Совету Безопасности, что ты еще младенец, хоть и ставший, по роковому стечению обстоятельств, илаи нашего лучшего бойца, героически погибшего во славу Империи.

По мере того, как я все это говорил, глаза детеныша раскрывались все шире. Она была удивлена, но не шокирована.

— Если пятьдесят три года для вас младенец, то во сколько наступает совершеннолетие? — поинтересовалась она.

— В двести двадцать лет, — удивленно ответил я.

— Я уже говорил тебе об этом, помнишь? — влез Рид.

Самочка смутилась:

— Нет… Простите… У нас на Земле люди живут максимум до семидесяти лет. Я уже находилась на пороге старости. — добила она нас.

Вот это да! Как быстротечна их жизнь! Но! Теперь она стала наполовину карианкой! И ее жизненный цикл удлинился в сотни раз. О чем и поведал поникшей илаи. После чего распорядился идти за мной в столовую. Потому как в коридоре начали скапливаться любознательные члены экипажа.