Согреть ледяное сердце

— Тем более, обрадовалась Саша. — Где белые, я и без отслеживания скажу. Джунгли их чувствуют. А Алекс и остальные справятся с ними. Тем более им будет легче устроить эффект неожиданности, так как я смогу привести их незаметно под самый нос Белых.

— Я не позволю ей рисковать, — заметил Алекс, видя, как Глеб собирается возразить. Парни встретились взглядами, и Глеб кивнул.

— Держите с нами связь, — попросил он.

— Как поставим метки, отчитаемся и сориентируем по местоположению белых.

— Хорошо, — кивнул Горин, и связь оборвалась.

— Завтрак готов, — отчитался Боб. — Насчет обеда ничего не известно, так как намечается теплая встреча с белыми, потому садимся все и жрем. Э-э. едим, — покосившись на Сашу, исправился парень.

— Ну как отказаться от такого предложения?! — усмехнулся Гир. — Давай, корми, заботливый ты наш.

— Еще спасибо скажете, — огрызнулся Боб, — у меня нутро все колет, предчувствует стычку с белыми.

Боб был прав. Ощущение, что надвигается что-то опасное, было у всех. Саша чувствовала, как джунгли замирают, останавливая свое движение, так как не знают, где вспыхнет опасность. Алекс чувствовал напряжение Саши, понимал, что приложит все силы, но не позволит ничему больше разлучить его и любимую. Гир и Боб, связанные клятвой с Алексом, чувствовали его боевой настрой, и их броня пела под кожей в ожидании схватки. Было без разницы, кто и где, отступать никто из них не собирался.

Парни быстро упаковали вещи, Саша искренне поблагодарила их за спальник. Алекс сверял маршрут, когда заметил, как его любимая, закрыв глаза, застыла словно статуя. По телу прошла нервная дрожь, такое бывало, когда Ричард использовал свою силу звездного. Броня скользнула на глаза, давая возможность видеть парню энергетические потоки, и он тут же зажмурился. Саша сияла как свеча в темноте. Её энергия впитывалась в деревья, травы, кусты, что росли вокруг их стоянки, она оседала на телах насекомых, уносилась на крыльях птиц, пряталась в шерсти мелких грызунов, что затаились у корней.

Боб тихо охнул, Гир боялся пошевелиться.

«Я теперь понимаю, о чем она говорила», — заметил он по мыслесвязи, оборачиваясь к Алексу.

«Ты о чем?» — не понял его Боб.

«О том, что белые не оставят их в покое. Если это и есть их энергия, то белые, и правда, костьми лягут, чтобы заполучить их».

«Она моя! Пусть только посмотрят в ее сторону!» — Алекс сказал это спокойно, но вот мысле-образы, что ожидает белых стражей даже при малейшей попытке потянуться к девушке, вызвали у остальных усмешки и мысли одобрения.

— Готовы? — Саша обернулась на застывших за спиной стражей.

— Разумеется, — Алекс кивнул и пошел к ней, чтобы взять девушку на руки, но та покачала головой и, быстро подойдя к нему, коснулась его груди рукой. Броня вздыбилась, одевая парня в броню, а сама девушка ловко вскочила Алексу на спину.

— Так удобней, — заметила она, — и ты сможешь быстрей отреагировать, если что, и я дорогу лучше чувствую.

— Не свалишься? — усмехнулся Алекс.

— Твоя броня не позволит, — девушка чмокнула парня в щеку, и лес вокруг них вздрогнул, освобождая дорогу.

— А где Пух? — спохватился Боб.

— Гуляет. Он свободная личность, — улыбнулась Саша. — Но всегда возвращается, падая сверху.

— Я посмотрел в нашей картотеке, — заметил Гир, — но не нашел похожей растительности.

Стражи стартовали, но голоса усиленные броней были прекрасно слышны.

— Белые стражи тоже такого не находили, мы взломали их картотеку, Пух такой один.

— Может, мутация какого лишайника? — предположил Алекс.

— Не-е. Его структура не похожа ни на какие известные мхи и лишайники. Он уникальный. Сестра изучала его листики под микроскопом, говорит, они единственные в своем роде, и Бен это подтвердил.

— Интересно, как он размножается, может, почкованием? — усмехнулся Боб.

— Не знаю, Глеб как-то попытался отрезать маленький кусочек корешков, чтобы попробовать вырастить его, но Пуху было больно, и Глебу досталось от Даши.

— Почему Пух после всего остается с вами? — покачал головой Гир, смеясь. — Изучали, резали, котом сделали.

— Он остается со мной, — улыбнулась Саша. — Сама не знаю почему, но он выбрал меня. Может, просто потому, что я люблю его, а остальные его изучают.

— А тебе самой неинтересно узнать, как он устроен? — поинтересовался Алекс.

— Интересно. Но он растет, меняется. Каждый день что-то новое открывается не под микроскопом, а потому что сам Пух доверяет и позволяет узнать себя лучше. Например, когда мы встретились, он не мог издавать ни одного звука. Но сейчас он научился тарахтеть, фырчать, шипеть, мурчать. Думаю, он пытается изобразить мурлыканье кошек, но у него пока не очень получается. Он, между прочим, сам собрал себе скелет кошки, а это говорит о его интеллекте выше обычного на этих землях.

— А ты сама, как думаешь, откуда он взялся?

— Думаю, он потерялся. Он был совсем кроха, когда первый раз залез мне в сумку, выглядел зеленым комочком не больше яблока. А сейчас, видел, какой вымахал? И, между прочим, продолжает расти. Думаю, если он вырастет еще больше, то сможет создавать и новые формы. Кто знает, может, научится говорить и поведает нам, откуда он и где его семья.

Алекс нес Сашу, слушал, как она разговаривает с его стражами, и чувствовал, как броня без его на то воли и контроля чуть прихватывает тело девушки, делая ее поездку более безопасной. Броня вычеркнула из своей памяти месяцы тоски по Саше и упивалась ее близостью. А Алекс думал про Бена.

Саша часто упоминала его, говорила, что он спас ее семью, много знает и всё последнее время заботился о них. Но для черного стража он все же был белым и тем человеком, что увез его любимую. Без объяснения причин, без новостей, где она и как она. Он просто украл у него семь месяцев жизни! Семь месяцев счастья! И, несмотря на то, что сердце Саши по-прежнему принадлежало ему, память жгло воспоминание, как Бен сказал, что идет к своей невесте. Весь мир тогда перевернулся, сжался до маленькой точки и взорвался тысячью осколков боли. Этого Алекс не мог ему простить. Как и то, как он тогда улыбался Саше, как делал ей подарки в виде игрушки, как прикасался к ее волосам. Не мог простить, что специально заставил его думать, что все это правда…

Легкое дыхание коснулось шеи, пройдя сквозь броню и прогоняя тысячи мурашек по коже.

— Я люблю тебя, — тихий шепот на ухо, словно энерго-разряд, прошелся по всему телу, отгоняя не прошеные мысли и переживания.

— А я тебя, — Алекс не стеснялся своих чувств перед другими. Броня и присяга сплачивали стражей крепче семейных уз.

— О чем ты задумался?

— О Бене.

— Он…

— Все в порядке. Я готов принять его в твоем окружении. Все же он спас твою семью и сейчас помогает вас защитить. Просто…

— Просто?

— Он белый страж. Ты их так боялась… И вот он рядом…

— Я их до сих пор боюсь, — призналась Саша, покрепче обнимая плечи Алекса, словно находя в них силу и защиту. — Боюсь, что они узнают, что мы Белоснежки, что живем здесь. Что мы Звездные… Боюсь, что они узнают про малышку… Но Бен, он, и правда, другой. Хотя я на него сейчас очень злюсь, но все же… Он отказался от своего мира, стражей, изменил свою жизнь, и сейчас… Сейчас живет так, как мечтал жить много лет. Помогает людям. Лечит их, изучает окружающий мир, строит, проектирует. Знаешь, он очень добрый, дети в поселении просто обожают его.

— А ты?

— Я?

— Вы ведь столько времени провели вместе, в джунглях. Это сближает…

— Ревнуешь?

— Я бы сказал — завидую. Это время ты была с ним…

— Алекс.

— Все хорошо, милая. Я принял эту разлуку. Тем более ты теперь рядом, а в той ситуации, что была на Земле, меня бы, в любом случае, отправили на Аракилон. Просто Бен для меня не однозначная личность. Хочется ему свернуть шею за некоторые его выходки и в то же время сказать «спасибо» за твою семью…

— У Глеба часто такие же эмоции, но порой Бена ведет его броня. Она заставляет его действовать импульсивно, эгоистично… Спустя время мы чувствуем, как Бен переживает из-за этого, и понимаем, что он находится все время в постоянной борьбе с самим собой.