Кронштадтский тупик

- Сестры, возлюбите юбки, - обратился к ним проходящий мимо крупный пожилой мужчина с длинной густой бородой.

- Летом возлюбим непременно, - пообещала Белла.

- Будьте здоровы, сестры, - кивнул бородач.

- И вам того же, - улыбнулась Наташа.

По Екатерининскому парку они дошли до Соборной площади, почему-то значительно отстоявшей от главного собора Котлина. Параллельно с парком протянулась улица, состоящая из двух- и трехэтажных домов. Украшенная снегом, она выглядела идиллически.

- Зимняя сказка, - произнесла Наташа.

- Похоже на городок Кая и Герды, - согласилась Белла. - Обожаю день первого снега, это мое любимое время года в Кронштадте. После белых ночей, разумеется.

Уже темнело, но снегопад не стихал. Всех охватила предпраздничная суета. Люди несли настоящие и искусственные елки и пакеты с покупками: продукты, подарки и новогодние украшения. Отовсюду доносились, перекрикивая друг друга, песни: "Расскажи, Снегурочка", "Новогодняя" "Дискотеки Авария", "Пять минут" и "Happy New Year". Трое мальчишек лет десяти играли в снежки. Небольшая компания девочек при помощи чьего-то отца лепила снежную бабу. Две девушка увлеченно фотографировали друг друга у парковой решетки.

- Странно, - сказала Наташа, - весной количество заболевших было куда меньше, но люди словно оцепенели от страха. А сейчас - такой душевный подъем, такое ощущение праздника.

- Вот! - подняла ладонь Белла, - ты сама ответила на свой вопрос. Ожидание праздника, Нового года, на который все так надеются. Нам хочется верить, что 2021 год будет лучше уходящего. И все рады тому, что уже через 6 дней придет Новый год. Даже в войну многих поддерживала вера в то, что победа не за горами, и тогда люди не разучились радоваться.

- Хотя радостей тогда было мало, - сказала Наташа, хорошо помня свою службу в "горячих точках" в составе ВДВ.

- Потому их больше ценили, - не замешкалась с ответом Белла, - что редко встречается, то выше оценивают.

- Хорошо, что люди сейчас верят в лучшее, - Наташа с наслаждением вдохнула чистый морозный воздух. - И не ведутся на прогнозы некоторых "вангующих": все плохо, а будет еще хуже; смиритесь, коронавирус никуда не денется, он с нами навсегда и будет вечно диктовать свои правила; надо привыкать к тому, что сейчас потому, что как прежде уже не будет...

- Про чуму в Средние века говорили так же, - усмехнулась Белла, - а сейчас она осталась только в пробирках.

- Если вспомнить, сколько веков к этому шли, не лучший прогноз.

- За эти столетия наука так далеко шагнула вперед, что может, теперь понадобится меньше времени, чтобы загнать нашего непоседливого гостя в соседнюю пробирочку, - Белла всегда была оптимисткой.

***

Сами того не зная, девушки с каждым шагом приближались к месту трагедии, которая уже назревала в этот чудесный зимний вечер; уже витала в воздухе...

У памятника академику Капице прогуливался какой-то высокий крупный мужчина с телефоном, набирая чей-то номер. Когда ему ответили, он громогласно объявил:

- Але-ле-ле-ле-ле, зая, я уже тут! - судя по голосу, парень уже начал провожать Старый год. - Блин, а как тут еще может быть? Пустота и печаль, ...! - он оглушительно, по-лошадиному, заржал. - Че-че-че-че? Ну ты красава! - снова взрыв хохота.

- Урод, - сверкнула глазами Белла, готовая растерзать любого, кто позволил себе нелестно высказаться о ее родном городе. - Не нравится, не приезжал бы.

Внезапно с улицы в парк вошел еще какой-то мужчина, тоже коренастый, но невысокий. Он быстрым шагом подошел к хохотуну:

- Сюда, значит, заехал?!

- Зай, подожди, я ща! А вы че?

- Не узнаешь, значит? - вполголоса спросил вновь пришедший.

- А че я должен вас узнавать?

- И дочку мою позабыл?

- Че за наезд?! - хохотун откашлялся и смачно харкнул на поребрик. - Телок много, всех не упомнишь. Перепих, блин, еще не повод для знакомства!

Мужчина ответил ему что-то так тихо, что девушки не расслышали ни слова. Зато весельчак с телефоном в ответ возмутился так, что его было слышно, наверное, за километр:

- Пойди, проспись, лошара! Хрень всякую несешь! И ваще помнишь, кто я? Я тебе запросто могу 15 суток устроить, а то и в дурку спровадить! Встретишь Новый год в компании Наполеона с Гитлером, блин! - он снова плюнул. - ...й отсюда, пока я добрый, и больше не попадайся, а дочка твоя, - он длинно, витиевато выругался, - пусть вообще радуется, что легко отделалась!

Невысокий мужчина в растерянности замер, что-то бессвязно бормоча, а смехач снова взялся за телефон:

- Да ничего, зая, прицепился тут один чмошник. Я его уже спровадил. Че, холодец варить будешь? А платье какое наденешь? А белье какое к нему? А может ваще ну его на, - он назвал всем известный адрес и снова утробно загоготал.

Его оппонент вышел из оцепенения и со словами "Дочку мою не смей!" неловко ткнул кулаком - не целясь, даже особо не глядя. Удар пришелся по руке, державшей телефон. От резкого движения нога мужчины поехала на скользком пятачке замерзшей лужи. Он налетел на любителя холодца и девушек без нижнего белья. Оба не удержались на ногах. Хохотун ударился головой о пьедестал. Наташа издалека услышала треск и похолодела от ужаса. Она слишком долго прослужила в десантных войсках и побывала в горячих точках. И сразу поняла, что произошло.

- Белка, - тихо сказала она.

- Авада Кедавра, - выдохнула такая же бледная Измайлова.

- Вот именно...

Мужчина, кряхтя, поднялся и взглянул на поверженного. На секунду он в ужасе замер. А потом со словами "Туда тебе и дорога!" плюнул и опрометью помчался к выходу в конце парка. Его движения были нервными, порывистыми.

Наташа бросилась вдогонку.

- Куда? Крейзи! - надрывалась Белла.

- Полицию и "скорую"! - ответила на бегу Наташа.

- Убьют, домой не приходи! - крикнула вслед Измайлова и схватилась за телефон. - Полиция? Екатерининский парк! У памятника Капице произошла драка. Один человек ударился головой о пьедестал и лежит без признаков жизни. Второй побежал на Интернациональную. Спасибо! Жду.

Взглянув на лицо лежащего у подножия памятника мужчины и кровавую лужу вокруг его головы, Белла поняла, что "скорая помощь" ему уже не нужна. "Блин, Навицкая... Куда тебя занесло, Рэмбо фигова?"

***

Наташа мчалась, преследуя преступника и радуясь тому, что на ней не милые сердцу Лэтти ультрамодные зимние сапожки, годные только для подиума, а любимые ботинки с рифленой шершавой подошвой, не скользящие даже по льду.

Убегающий был уже немолод и явно растренирован. Он вскоре начал уставать, дышал тяжело, с хрипом. У оранжевой светящейся вывески "Дикси" он свернул и припустил по следующей улице, с такими же невысокими домами в голландском стиле. В окнах горел свет и переливались огоньки. Люди готовились к Новому году. И никому не было дела до убийства в парке. И до того, что задыхающийся убийца все тяжелее топает по заснеженному тротуару. И до бегущей следом Наташи.

Она не тратила силы на крик, а бежала, как ее учили в десанте, тщательно рассчитывая силы.

Откуда-то потянуло ароматом свежего хлеба. Значит, неподалеку хлебозавод. Белла не уставала нахваливать кронштадтский хлеб - "Такого нигде больше нет!". И правда хлеб на Котлине был вкусным...

"Улица Аммермана" - прочла Наташа на одной из табличек и поежилась, вспомнив, как пару раз забредала на нее в поисках городского пляжа. Почему-то отыскать правильную дорогу с этой улицы быстро не получалось, не спасали ни карта, ни навигатор, и Наташа часа по два блуждала по улочкам и проулкам. Белла только удивлялась: "Прямо заколдованная какая-то улица! Хотя со мной такого ни разу не случалось, а ты на ней каждый раз дорогу теряешь!".

С тех пор Наташа старалась обходить странную улицу Аммермана десятой дорогой, помня о предыдущих блужданиях. Стоило ей свернуть туда - и такой четкий и понятный Кронштадт превращался в лабиринт.