Я Распутин

— Ну ежели не найдете, вон, инжинерОв попросите, — я кивнул на обалдевшего Лохтина, — они сделают.

— И что же дальше? — заинтересовался доктор

— Спицы вводятся крест-накрест. После чего крепятся к кольцам. Закручивая или откручивая винты на кольцах можно смещать осколки да складывать их по нужному. Сложили да оставили сращиваться.

За столом повисло молчание. Доктор и статский советник осмысливали мою речь, Лохтина смотрела влюбленным взглядом.

— И где вы такое видели, позволю себе спросить?

— Само в голову пришло. Но спробовать надо. Сдается, что так можно кость сжимать или растягивать. Медленно. Месяцев за несколько нарастить кость. Или уплотнить.

— Спицы занесут заразу, — сообразил Калмейер.

— А ентот ваш, как его, нож, которым режете, не заносит?

— Его стерилизуют! На пару или спиртом!

— Вот и протрите спицы спиртом, — пожал плечами я.

— А что, Артур Борисович, — очнулся Лохтин, — это как стальными тяжами ветхое строение подкрепляют. Может сработать, берусь сделать прототип в наших мастерских.

— Неужели это, — доктор взял лист в руки, — было дадено вам… э-э… в откровении свыше?!?

— Ну не снизу же, — я поковырялся в зубах, чувствуя себя Шариковым за столом у Филипп Филипповича Преображенского.

«Желаю, чтобы все!». Водки что ли выпить? На душе стало тоскливо, я опять вспомнил родителей, свою прежнюю жизнь. До изобретения пенициллина еще тридцать с лишним лет, можно легко загнуться от любой заразы. Впереди две мировые бойни, тоже то еще приключение, не говоря уж о революции и гражданской войне. Предопределена ли история или ее можно изменить? Вот главный вопрос, на который мне предстоит ответить.

*****

После обеда дом всполошился — звонили из Царского Села.

— Григорий Ефимович, вам телефонируют! — ко мне в комнату ворвалась Лохтина

А я только собрался разобраться с письмами Распутина… Пришлось идти к специальной подставке в гостинной, крутить ручку.

— Слушаю — я вслушался в хрип и скрип в трубке. Слышимость оставляла желать лучшего.

— Это Танеев у аппарата. Начальник собственной его императорского величества канцелярии — официальным голосом на том конце провода произнес мужской голос — Господин Распутин?

— Да, слушаю.

— Ваш завтрашний визит в Зимний Дворец одобрен. Петр Аркадьевич будет ждать вас в полдень.

— Благодарю, — на автомате ответил я и спохватился. — Ало, ало!

Но в Царском Селе уже повесили трубку.

— Отче, что вам сообщили?

В дверях гостиной меня караулила Лохтина.

— Завтра меня в полдень ждет Столыпин.

— Так это же замечательно! — Ольга Владимировна всплеснула руками. — Разве не этого вы хотели?

— Я хотел??

Распутин. Распутин да, хотел. Первый его визит в Царское Село произвел на Николая с семьей такое впечатление, что он попросил «старца» заглянуть и к Столыпину, помолиться над его больной дочкой. Вот, значит, что мне завтра предстоит!