Евгений, Джек, Женечка

— Как это? — я снова прижала букет к груди, желая насадить сердце на шипы и удержать тем самым на месте. — Вот так вот, с бухты-барахты?

— Славка, прекращай базар! Мы уже с трезвой головой ходили в ЗАГС, ничего хорошего из этого не вышло. И если ты сегодня за меня не выйдешь, то не выйдешь никогда… Я это понимаю. И я никому не скажу, что ты моя жена. Обещаю. Если тебе так важно подготовить сына… Это для нас с тобой. Только для нас. Пойдем, Слав. Кира сейчас штраф схлопочет за парковку в неположенном месте.

Я еще сильнее прижала букет к груди.

— У тебя урок, что ли?

— Экстремального вождения. Успеть в сто разных мест и не попасть на камеру. Кира все это провернула. Со всеми договорилась. Ну, молодость, она знает, как правильно. Не будь ворчливой старухой. Иди за меня. И со мной. Пожалуйста.

53. Не-бывшие

Спросите, что это было? Или как это было? А я сама не знаю, не помню — не было короче у меня обеденного перерыва. И это была первая бумажка, которую я подписывала с закрытыми глазами и трясущейся рукой. Всякое в жизни бывает, но чтобы вот такое… Ну а как иначе может быть с Джеком? Он же ненормальный! Но никто об этом не узнает, ни одна живая душа. Ну, кроме самого Сомова, моя-то душа омертвела от страха содеянного, и как я попала паспортом с новым штампом в сумочку, одному лишь Джеку известно.

— Я не прошу тебя менять фамилию. Знаю, что это будет жуткий геморрой с документами. Ну и с детьми…

Хорошо, что Джек держал меня за руку — меня качало. Держал окольцованной рукой, мое же кольцо припечаталось к ремешку сумочки.

— Брачной ночи не будет, даже не надейся, — попыталась я улыбнуться.

Не вышло — губы склеились супружеским поцелуем и горчили. Не так я представляла себе этот день в семнадцать лет, не так.

— Ты думаешь, что я ради секса на тебе женился?

— А интересно, ради чего? — сумела я наконец улыбнуться.

— Понятия не имею… Может, когда вырасту, пойму…

— Кольцо снимешь?

— Я к матери не собираюсь сегодня.

— Джек, на дачу нельзя… Ну, мы же не можем сказать Ярославу правду. И… Я не сказала тебе, но утром у меня состоялся неприятный разговор с Владом. По поводу детей. Он сказал, чтобы я не смела уговаривать Ярослава остаться в Питере. И… Его не устраивает, что он не будет видеться с дочерью. А если я заявлю ему, что вышла замуж, Влад просто озвереет.

Я смотрела под ноги, но не для того, чтобы не споткнуться, а для того, чтобы не наткнуться на взгляд Джека, каким бы тот ни был.

— Пусть звереет. Мне со зверьем сподручнее как-то. Не зря ж учился на мента столько лет…

Он сильнее сжал мой локоть, чтобы развернуть к себе. Букет остался у Киры в машине — между нами никакой преграды.

— Меня не устраивает, что ты будешь жить без сына. Дети не квартира, которую можно разменять на две в разных городах… Хочет, пусть берет на каникулы.

— Так не будет, ты же знаешь…

— Я ничего не знаю и знать не хочу, — голос его сделался жестче, как и хватка на моем локте, во второй руке у него было свидетельство о браке. — Я уже сказал, что готов жить в Москве. Ты же сама прекрасно понимаешь, что неправильно разделять брата и сестру.

Я вырвала руки, чтобы ими всплеснуть.

— У них десять лет разница! Ну о чем ты говоришь… Женька для него обуза, не более того.

— Не кажется ли тебе, что ты слишком много о ребенке знаешь? Может, самого Ярослава наконец спросишь, что он хочет? У тебя теперь другая семья. И я тебе уже сказал, что с нами твоему сыну будет намного лучше, чем с отцом.

— Ты не знаешь Влада!

— Да нахрена мне его знать! — перекричал меня Джек.

Хорошо, что я не в белом платье и без фаты — не распугаю настоящих молодоженов. А мы скорее напоминали проживших двадцать лет в браке!

— Он найдет себе бабу, и это последнее, что должен видеть твой сын!

— Ну да… Тебя голым на диване видеть нормально!

— Я мужик, а не баба. Ты разницы не сечешь, нет? Совсем нет?

Он снова поймал мою руку — теперь за запястье.

— А ты разницы между отец и какой-то там мужик тоже не видишь?

— А если я сумею стать для Ярослава не просто каким-то там мужиком?

Как же я ненавижу этот взгляд — почему Сомов всегда считает себя правым?

— Влад — хороший отец, — проговорила я тихо.

Но не потому, что хотела помириться, просто голос пропал. И примириться должен Джек — с тем фактом, что ему никогда не стать для моих детей отчимом.

— И Ярославу будет лучше с Владом, чем с тобой. Я так считаю.

Еще большая злость в глазах, а мой пульс сейчас пробьет в пальцах Джека дырки.

— Ты меня не знаешь как отца, — он тоже больше не кричал.

— Это неважно, Джек. Я знаю Влада, этого достаточно. И тут нет правильного решения и никогда не будет. Пожалуйста, дай мне все решить самой. Это мои дети. Не твои.

Он выпустил мои руки и сделал шаг вперед. Без меня. Отлично! Если первый семейный день такой, то чего ждать от завтрашнего?

Ну а пока нас ждала Кира — с нетерпением и счастливой улыбкой. Пришлось улыбнуться на ее поздравления и нам. Поговорили мы по дороге сюда, так что отсюда можно было помолчать. Мерс не трясет, Мерс — это ракета. Но внутри меня потряхивало знатно. Хотя чего я хочу — со штампом в паспорте, без штампа, Джек не стал бы стоять в стороне во время моих разборок с Владом. Нужно было не притворяться, что даю Матвееву год и решить с детьми все на месте, а то разложили мины замедленного действия, и сейчас как рванет…

— Если машину не заберут, звони. Заберу тебя, — бросил Джек, не выйдя из Мерса своей ученицы.

Я кивнула и направилась напрямую в офис.

— Откуда цветы? — поинтересовались незнакомые мне люди.

— Друзья поздравили с новой работой, — солгала я.

Хотя чего это сразу солгала — должность действительно новая, жена называется. Могу даже бумажку показать. Нет, только паспорт. Свидетельство о браке осталось у Джека. Хотел — получил, расписался и порядок. Я тоже расписалась — в своей глупости. Влюбленности, детской. И поступок абсолютно детский — выйти за человека, которого знаю меньше недели. Бред… Но мне в этом бреду теперь жить. У меня теперь аж целых две свекрови — и получу я от обеих по первое число! Правда, теща у Джека тоже тот еще подарочек… Повезло обоим, как утопленникам. Но мы сами сиганули в этот омут с головой. А он даже тихим не был. Орали на нас знатно все по очереди и хором всю нашу жизнь.

Только в офисе было тихо, как перед бурей. К нам едет ревизор — это же классика! Я не собиралась ничего решать сама, не хотела с первых же дней быть плохой. Случайно ведь в офис заглянула — как бы решила познакомиться поближе… С товаром и товарками. А сейчас знакомилась с новым кольцом — село как влитое: интересно теперь, как долго мы будем с Джеком притираться друг к другу. Явно натрем бока — главное, чтобы нам их не намял Влад.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мой бывший муж не позвонил, нынешний — тоже. Только прислал сообщение с единственным словом «забрать» и с вопросительным знаком. Да не вопрос! Скажу, что машину не вернули. Брачная ночь у меня или нет… И ведь не наврала — хозяин машинки не вернулся за своей ласточкой, но я ни капли не расстроилась. Похлопала Лесовичка по капоту и пожелала ему доброй ночи.

Джек в Тойоте был таким же хмурым, как и в Мерсе.

— Не начинай только… В такой день! — предупредила я. — Матери сказал?

— Про то, что женат?

— Не смешно. Что ночевать не придешь и снова торчишь у меня?

— Она сказала, что я слюнтяй. Ну и кобель, а ты — шалава…

— Ничего нового. Она мне это еще в больнице сказала.

Джек дернулся.

— Когда?

— Неважно… Забудь. Она была на взводе. Она же еще не знала, как ты выкарабкаешься…

— Я и сейчас не знаю, как мы с тобой выкарабкаемся.

— Джек, пожалуйста, не сегодня… Мы даже торт не купили.