Страница 53 из 79
— Понять могу, принять — не проси. Сейчас два месяца, потом еще сколько на развод… И видишь же, что тут не спрячешься, и под землей найдут… Давай в открытую, пожалуйста… Я не хочу этих разговоров за твоей спиной. Люди очень злые.
— Будто я не знаю! Джек, не телефонный разговор, ладно? Не порть мне настроение еще больше. Хоть ты не порть. Подставь плечо, больше ни о чем тебя не прошу. Видишь же, что полная задница у меня в жизни…
— Так прижмись к моей ночью… Сразу станет легче, обещаю…
Я сжала губы, почувствовав, как они затряслись.
— Пообещай приехать на дачу забрать мать.
— Зачем двадцать раз повторяешь? Один раз сказала, достаточно. Тортик купить?
И снова в его голосе появился пропавший смех.
— Без коньяка, тебе за руль.
— Понял. До вечера. Мысленно обнимаю… Ну, и все остальное… Тоже мысленно, увы… Ты там смотри в оба. У нас не Москва, конечно, но тоже нужно осторожно ездить.
— Я брала уроки экстремального вождения, не переживай.
— Переживаю. Как я могу не переживать? Я же понятия не имею, как ты водишь.
— И при этом отвлекаешь меня от дороги всякими нехорошими мыслями…
— Взаимно, знаешь ли… Если у тебя будет минутка на работе, подумай о нас хорошенько…
— Джек, я думаю. Не торопи меня. Ты же обещал!
— Ты взрослая баба и все еще веришь мужикам? — хмыкнул он нагло. — Ясь, я от тебя не отстану, не проси…
— Я тебя сбрасываю…
— Только не со счетов…
О, нет, Сомов — за тебя мне судьба такой счет предъявила… И предъявит еще… Больший!
49. Ясь или не Ясь
— Твою мать! Твою ж мать… — вспоминала я совсем не мать Джека.
О ней я вспомнила пару часов назад, когда поняла, что раньше одиннадцати из офиса не выберусь! Позвонила Джеку, ужасно извинилась и попросила их как-то устроиться на ночлег.
— Я постараюсь быть к двенадцати. В шкафу между комнатами лежит куча не распечатанного белья. Перестели для матери мою постель. Сам ложись на диван. С пледом ты знаком, — попыталась я пошутить с похоронным лицом.
— Разобрать диван? Для тебя. У меня есть спальник…
— Джек, я вряд ли вообще спать буду…
Как и Костя после того, как сдал мне начальство. Выслуживается, гад! Ремонт был прикрытием, чтобы избавиться от товара до моего появления в офисе. Они списывали чуть ли не половину партии в брак и переводили в некондицию. Боже, сразу вспомнился интеллигентнейший жулик в исполнении Евстигнеева из «Последнего лета детства». Пять минут назад я отпустила кладовщика и сейчас почти что распрощалась с Костей. Почти!
Он решил проводить меня до машины. Стоянка охраняемая, но это же бандитский Петербург! И, о черт! Какая-то сволочь заперла мою машину, которую я с трудом втиснула на последнее парковочное место рядом со стеной. Соседняя машина на пустой теперь уже парковке встала рядом задом, и если я начну движение, то снесу ей зеркало, даже если сложу свои зеркала!
— Можно узнать, кто этот чудак? — спросила я с надеждой.
Костя пожал плечами и ушёл. Что теперь делать с машиной, я не представляла.
— Они предложили вам оставить машину до утра без оплаты.
— И это все?
Реально, это было все! Это было продолжением рабочей задницы!
— Какое такси может отвезти меня за город?
— Я могу отвезти вас без проблем.
Вот не надо так беззастенчиво подлизываться к новому начальству. Я, конечно, не скажу, кто стукач, когда полетят шапки, но вдруг догадаются. И непонятно, сколько он сам поимел со всего этого… Никогда и не узнаю! Он явно замел все следы.
— Мне спокойнее на такси!
Я отвернулась, чтобы выдохнуть. В машине ничего ценного. Все ценное у меня на даче с посторонними людьми. Джек отчитался, что Женя уснула, а с Ярославом они выгуляли собаку и теперь играют в шахматы. Хорошо, не на гитаре! С тех пор прошло уже два часа. Сейчас Джек написал, что отправил моего сына спать. Понятное дело, что Ярик все равно не спит!
Такси приехало через пять минут. Я написала Джеку, чтобы он меня встретил с шоссе и взял из прихожей мои кроссовки. Ну и кофту с вешалки от комаров. В ответном сообщение он посоветовал доехать прямо до дома. Пришлось послать ему вопрос: «Совсем дурак?» В ответ пришло — совсем…
Я лишь с трудом не уснула в чужой машине, хотя с большим удовольствием проснулась бы в чужой реальности. Своя окончательно перестала мне нравиться. Даже с учетом присутствия в ней Сомова.
Я попросила водителя затормозить у памятника, поставленного саперам, но дядька начал упираться, что не высадит меня ночью на шоссе без фонарей и вообще хоть каких-то опознавательных знаков.
— Меня встречают.
Джек рывком поднялся с парапета, на котором сидел. Свиданий мы здесь не назначали: слишком пыльно. Но и без всякого дежавю сердце запрыгало заводным апельсином.
— Ты бы тоже не смог вырулить, — сказала я вместо приветствия, хотя по телефону Джек надо мной не смеялся и сейчас не думал этого делать.
Просто раскрыл объятия и сжал меня в них очень крепко.
— Полуночница, — уперся он горячими губами в мое пылающее ухо. — Давай признавайся, что все это специально организовала…
— Ради поцелуя, что ли? — отстранилась я от его плеча, которое он подставил мне слишком уж быстро, по мановению волшебной палочки злодейки-судьбы.
— Почему бы и нет?
И поцеловал. Впился мне в губы сильнее, чем я ему в волосы. Сумочка не мешала, она била у меня за спиной его по рукам, потому что те пытались спрятаться от комарья в моих брюках. Пусть живот от нервов и голода прилип к позвоночнику, но пуговица все равно не выдержит такого напора.
— Джек, мне завтра снова на работу… — вырвала я губы. — И это мой единственный брючный костюм.
— Я предпочитаю девочек в юбках…
Руки его вытащили из-под ремня мой топ.
— Что ты делаешь?
— Понятия не имею… Пытаюсь затащить тебя в кусты, наверное…
— Ты в своём уме? — с тоской убрала я его руки со своего тела.
— Нет, не в своём… — Джек сжал мне запястья. — Третий день уже как… Не хочешь?
— В кусты? Как ты себе это представляешь?
Мне не было любопытно, меня просто подначивал нервный блеск его глаз.
— Там внизу на берегу трава не кошена…
— Ты это сейчас серьезно? — спросила я самым серьезным своим голосом.
— Как никогда…
Джек подхватил меня под коленки, чтобы оторвать от земли.
— Я умираю по тебе, как мальчишка…
— Вот только не надо, как мальчишка! — уперлась я ему в плечи и сразу почувствовала туфлями асфальт.
— Там в мешке кофта и кроссовки. Садись сюда, — Джек постучал ладонью по бетонному парапету. — Я уже все тут обтер.
Я переобулась и застегнула кофту. Джек вытащил из пакета, в который сунул мои туфли, фонарик. Без него довольно сложно было бы спуститься по крутому склону, не оступившись. А когда-то мы по нему сбегали, но я обрадовалась, что Джек не предложил вспомнить совсем уж детство. Хотя впереди еще и висячий мостик — так что он вполне себе может устроить забег. Ну вот, уже и за руку схватил…
— Джек, не надо! — выкрикнула я за секунду до того, как он потянул меня не на мост, а в сторону. — Не надо, — повторила я, но уже тише и по другому поводу…
— Ты всегда говорила «не надо», а потом «давай ещё»… Так что я больше не ведусь на твои «нет»…
Я тоже… Но что делать с его руками, как противостоять их силище?! Он не повалил меня в траву — завалился сам, а меня удержал на груди.
— Джек, нам не шестнадцать! Прекрати дурить! — прошипела я, а он в ответ шепотом выдал мне блоковские строчки:
— Ночь, улица, фонарь, аптека. Бессмысленный и тусклый свет. Живи еще хоть четверть века — всё будет так. Исхода нет.
— И к чему ты это? — успела спросить я до поцелуя, но ответ получила уже после:
— Дома нельзя. Там мама. Как всегда…
Мне захотелось его ударить, но он перехватил мою руку боевой хваткой, а вот поцеловал пальцы уже нежно, как никогда раньше… Или наоборот: все это было раньше, давным-давно, и возвращалось сейчас в мою спокойную жизнь цунами, чтобы разом снести все мои принципы…