Хозяева джиннов

Когда они вошли в поблекшую синюю комнату, открывающаяся дверь задела колокольчики. За столом сидела старая женщина, передвигавшая фигурки по игровой доске, ее оппонентом выступал пустой стул напротив. Услышав, что они вошли, старуха подняла голову и беззвучно их поприветствовала – жестом показав, чтобы вели себя тихо.

Половину прямоугольной комнаты отделяла занавесь из красных и черных бусин, за ней, у стола, сидело три фигуры. Одной из них была Мерира, в черном себлехе со звездами и длинном хиджабе, увешанном монетками и красными помпонами. Женщины напротив носили зеленые платья, смесь парижского и каирского стиля – очень распространенная мода в эти дни, их лица скрывали вуали. Представительницы высшего общества пришли с визитом к гадалке в переулках Хана. Все три говорили еле слышно: что-то о больном отце, магнате перевозок на дирижаблях и наследстве.

Видимо, предсказание Мериры оказалось не слишком удачным, и пара затеяла громкую перебранку. После нескольких бесплодных попыток вмешаться, Мерира рассерженно прикрикнула. От налетевшего порыва ветра застучали бусины занавеси, затрепетал огонь в позолоченных газовых лампах на цепях. Фатима прижала котелок, чтобы его не сорвало потоком воздуха. Сити зевнула, изучая ногти. Одежда старухи всколыхнулась, но она не отрывала взгляда от игорной доски.

Ветер утих, но предполагаемый эффект сохранился. Две богатые женщины остановили перебранку и не сводили глаз с Мериры, которая разрешила их протесты быстрым «Цыц!». Когда обе наконец ушли, то оставили непристойную сумму денег вместе со своей благодарностью.

Из-за занавески Мерира появилась, выглядя уставшей, но стоило ей увидеть Сити и Фатиму, как лицо гадалки расплылось в широкой улыбке, и она приветственно их расцеловала. Жрица напускала на себя ауру матроны, усиливаемую возрастом, заботливыми глазами и пухлыми щеками. Но все это было лишь ролью, как и работа гадалкой. Фатиму не обманывала эта маска. За вечно улыбающимися губами таился изворотливый ум, знавший все, что происходило в городе, – как на свету, так и в тенях.

– Клиентура у вас улучшилась, – заметила Фатима.

Мерира закатила глаза:

– Даже богатые хотят знать свою судьбу. А счета нужно оплачивать. – Она положила щедрую пачку купюр на столик рядом со старухой. – И спасибо тебе, Миния, что вовремя остановила, когда я собиралась удавить эту парочку!

Воздух над пустым стулом пошел рябью, откуда появилась нечеловечески высокая женщина с мраморной аквамариновой кожей и яркими нефритовыми глазами. Ее эфемерное тело было таким же прозрачным, как ее легкое платье, развевающееся, словно на легком ветерке. Джанн. Одна из элементальных джинний. Это объясняло произошедшее. Джанн переставила фигуру на доске, что заставило старуху охнуть и прикусить свою руку.

– Ас-саляму алейкум, агент Фатима, – поздоровалась джанн гулким голосом. – Рада снова вас видеть несмотря на обстоятельства.

– Ва-алейкум ас-салям, Миния, – ответила Фатима. Джанн поклонялась Хатор. Джинны, в конце концов, могли принадлежать к любой религии или вообще быть неверующими. Она обернулась к Мерире, которая сняла хиджаб и теперь накладывала черную сурьму на медовую кожу под глазами. – Подозреваю, что «обстоятельства» как-то связаны с прошлой ночью? У вас есть информация?

– Не только у меня. Проходи. – Жрица провела их мимо другой занавески из бусин, на этот раз синих и золотых, по узкому коридору. Быстрый стук в определенном ритме – и дверь перед ними распахнулась. Они ступили в храм Хатор.

Освещенное яркими фонарями святилище было обставлено столами красного дерева и мягкими стульями. Красочные росписи на стенах изображали богов с головами животных или в сияющих коронах. В центре храма стояла черная гранитная статуя сидящей женщины, чью голову венчали изогнутые рога с диском между ними. Хатор. Владычица звезд. Величественная богиня Древнего Египта, низведенная до маленькой группки почитателей в темных переулках Хан-аль-Халили.

Те, кто решал поклоняться забытым богам, делали это втайне. Хоть министерство не было уверено насчет конкретных цифр, предполагалось, что их количество исчислялось в тысячах – и продолжало расти. Сегодня в храме была только одна посетительница: юная девушка в просвечивающей белой рясе. Она поклонилась Мерире, снявшей себлех, под которым скрывалось золотое плиссированное платье. Девушка забрала верхнее одеяние и помогла жрице надеть многоярусный парик. Сити отошла в сторону помолиться у второй гранитной статуи в виде женщины с львиной головой. Хатор, перекинувшаяся в Госпожу Мести и Владычицу Войны – богиню Сехмет.

Фатима наблюдала на расстоянии. Она терпимо относилась к другим религиям. Но верила в Аллаха и что Пророк его – да пребудет над Ним мир – был его Посланником. Даже после всего того, с чем она встречалась по работе, все это казалось странным. Когда Сити закончила молитву, она вернулась к ней, и Фатима переступила с ноги на ногу под ее понимающим взглядом. Они изо всех сил старались не говорить о вере.

– Мерира там, – все, что она сказала, направляя Фатиму в другую часть зала. Жрица Хатор уже сидела на широком багровом диване с ножками в виде звериных лап. Рядом с ней устроилась черная кошка с золотыми серьгами в носу и ушах и ошейнике из лазурита. С ней был еще один человек.

У длинного столика кофейного цвета, напротив Мериры, сидел мужчина. Фатима никогда раньше не видела мужчину в этом храме. Она считала, что все последователи Хатор – женщины. Но когда она увидела его лицо, то засомневалась, человек ли он. Кожа незнакомца была совершенно серой, со слабым оливковым оттенком, словно изначальный цвет выгорел на солнце. У него не было волос. Ни на круглом черепе, ни даже бровей. Несмотря на это, странная кожа не казалась гладкой. Наоборот, выглядела грубой, и Фатиме подумалось, что она будет шершавой на ощупь.

– Агент Фатима, – представила Мерира, – это…

– Можете называть меня лордом Собеком, – перебил мужчина. Его голос напоминал рычание. А его зубы! Он их затачивал? – Хозяин Вод, – продолжил он. – Гневный. Владыка Файюма. Защитник Государства. Генерал Королевской армии.

Повисла тишина. Мерира удерживала невозмутимое лицо. Юная служительница отвела взгляд в сторону. Сити вздохнула, выдвинула стул и пригласила Фатиму сесть:

– Это, эм, Ахмад.

Мужчина поморщился, но резко кивнул.

– Ахмад – верховный жрец культа Собека, – пояснила Мерира.

Имя встало на свое место в голове Фатимы. Собек. Бог с головой крокодила из старого египетского пантеона. Она оглядела мужчину, одетого в темно-коричневую рясу с обтрепанными полами. Не сказать чтобы наряд подходил верховному жрецу, но нечто крокодилье в нем определенно было. Теперь, когда она присмотрелась внимательней, то заметила, что глаза, которые она ошибочно посчитала черными, на самом деле были глубокого, пронзительно зеленого цвета. Как у нильского крокодила.

– Двое наших погибли во вчерашней трагедии, – сказала Мерира.

– Мужчина и женщина. Вы их знали? – Фатима повернулась к ней.

Мерира кивнула, раскладывая колоду черных карт Таро на столе. Фатима не понимала, зачем бы жрице Хатор понадобился подобный инструмент. Предсказания по картам Таро, скорее всего, придумали в Европе и не практиковали при фараонах. Но она сама носила английский костюм. Так что не ей критиковать.

– Мужчина был верховным жрецом культа Анубиса. – Мерира перевернула карту с черным шакалом, держащим косу жнеца. – Женщина была верховной жрицей Нефтиды. – Она перевернула другую карту – сидящая женщина с посохом.

Нефтида. Богиня похорон, насколько помнила Фатима.

– Нефтида, – сказал Ахмад, – была моей божественной супругой. Женой Собека.

Фатима поморщилась:

– Мне казалось, что Нефтида – сестра-жена Сета.

Сити слегка покачала головой. Слишком поздно. Широкие ноздри Ахмада раздулись, и он заскрежетал острыми зубами.

– Почему все раболепно следуют текстам тысячелетней давности? – вспыхнул он. – Боги могут меняться. Расходиться. Пробовать что-нибудь новое. Кроме того, Сет был мудаком. Не знал, как правильно себя с ней вести. Как преклоняться перед ней.