(Не) брать!

— Что? — замер посреди комнаты. — Повтори.

— Организация помолвки с Зариной, дочкой…

— Я знаю чья она дочь, — прервал тихим, рычащим голосом и отключился.

Тут же набрал отца, но в последний момент сбросил звонок. Надо лично. Это объясняло поведение Поли. Что же папаша наговорил ей? Не дай Бог он ее запугал! — Глеб непроизвольно сжал кулаки. Застегнул сумку и быстрым шагом пошел на выход.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Утром, как только приземлился, тут же погнал к отцу.

— Где отец? — вместо приветствия спросил дворецкого.

— Добрый день, Глеб Аркадьевич! Аркадий Иванович сейчас занят, вам необходимо…

Но Орлов уже не слушал, взбежал по ступенькам на второй этаж и без стука вломился в кабинет отца.

Тот удивленно поднял глаза, но завидев вошедшего, недовольство на его лице сменилось неподдельной радостью.

— А вот и сынок! — поднялся навстречу.

— Глеб, рад видеть, — приветствовал гость, не кто иной, как Сафар Джагоев.

— Отец, нам необходимо поговорить.

— Ух, какой сердитый. Сафар, ты нас простишь?

— Конечно, конечно. Пойду отдохну, а то перелеты эти все даются уже не так легко. Не то, что раньше, — поднялся и медленно двинулся на выход.

Когда дверь за ним закрылась, отец повернулся к Глебу. От добродушного выражения лица не осталось и следа.

— Ты что творишь, сопляк? Тебе что тут, общага? Врываешься, с уважаемыми людьми не здороваешься!

— Да нет, отец, не общага. Зверинец, скорее. Скажи-ка мне, родитель, когда я стал твоей собачкой? Когда это я дал тебе право устраивать мне случки и подбирать сучек?

— Глеб! — грозно рыкнул.

— Имя хоть мое мне оставил, спасибо!

Аркадий Иванович замолчал.

— Ты знаешь, что она была здесь, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал отец.

— Что ты ей сказал?

— Правду.

— Краткость — сестра таланта, но не в этом случае. Отец, повторю свой вопрос…

— Не стоит. У меня прекрасный слух. Объяснил, какой наш мир. И мы с ней сошлись во мнении, что вам с ней лучше разойтись.

— Бл*ть! — выругался Глеб. — Отец, ты себя слышишь? Вы с ней сошлись во мнении? Ты там каким боком? Это наши с ней отношения! Наши! Так какого х*я ты лезешь?

— Сын, очнись! Может, хватит в куклы играть? Зарина тебе подходит как никто лучше! Сам пораскинь мозгами. Полина — прекрасная девушка. Не спорю! Если ты ее любишь — оставишь в покое. Ты же знаешь, что с ней могут сделать, узнав, что она с тобой! Ты знаешь, что сделали с твоей матерью, — уже тише добавил отец, отвернулся, засунул руки в карманы брюк, подошел к окну и задумчиво уставился на мрачный утренний пейзаж. — Глеб, я ее очень любил, очень! И эта потеря изменила меня, эта боль до сих пор во мне. Я научился с ней жить, а ты был маленьким, не помнишь и слава Богу! Но я не хочу, чтобы ты прошел через все это. Ты же не хочешь однажды найти свою Полину с простреленной головой? Или ее дочку мертвую? — повернулся и посмотрел на парня в упор.

— Нет, не хочу. Но я смогу ее защитить. Но только, если она будет со мной. Пап, ты говоришь, что любил мать, значит, ты знаешь, что это такое. Если бы вернуть время вспять, ты бы отпустил ее? Ты бы не женился на ней?

Аркадий Иванович задумчиво посмотрел на сына, молчание затянулось, потом он медленно покачал головой.

— Не знаю, сынок. Я бы многое отдал, чтобы она была жива. Но, наверное да, даже ради ее жизни я не готов был бы отпустить ее, отдать другому.

— Так почему этого требуешь от меня?

— Да пойми ты, я должен тебя защитить! Должен!

— Пап, от всего ты меня уберечь не сможешь! Я благодарен тебе, честно, но, пожалуйста, не надо больше. Ладно?

Аркадий Иванович выдохнул, сдаваясь, сел в кресло.

— Ладно, если я соглашаюсь, какие твои дальнейшие действия?

Беседу прервала трель телефона. Глеб посмотрел на входящий — «номер скрыт». Нахмурился, принял вызов.

— Глеб? — раздался хриплый голос с акцентом.

— Да. Кто это?

— Нехорошо, дорогой, друзей забывать, — издал смешок говорящий. — Мурад, Беджиков Мурад.

Нехорошее предчувствие окатило Орлова.

— Чем обязан? — напряженно.

— Правильно вопросы задаешь, дорогой. Молодец!

— Или говори, или я отключаюсь.

— Слышишь входящее сообщение? Посмотри. А я через пару минут перезвоню и отвечу на твой вопрос, чем ты мне обязан, — и повесил трубку.

Глеб увидел входящее сообщение, загрузил и замер, вглядываясь в изображение.

— Говори, сука! — удар кулаком в лицо, от чего девушка падает вместе со стулом на деревянный пол.

Мужские руки поднимают стул, сажают как мешок тело, камера наводит крупный план.

— Глеб, спаси! Они убьют меня, — окровавленными губами еле слышно произнесла Полина.

Орлов стоял и смотрел уже на потухший дисплей, не в силах поверить в увиденное. Отец забрал из его рук аппарат, включил еще раз и Глеб снова услышал:

— Глеб, спаси! Они убьют меня.

Оцепенение резко оставило его, он двинулся на выход.

— Глеб, — окликнул отец, — не дрыгайся, надо послушать, чего хотят. Мурад?

— Он, сука! Тварь! Бл*дь! Эта тварь…. Я найду его! Ответит, клянусь, ответит!

— Не горячись! Надо вначале вытащить твою Полину живой оттуда.

Глеб замолчал, замер, сжимая и разжимая кулаки. Потом кивнул, пытаясь восстановить самообладание. А перед глазами лицо его девочки в крови. Раздался звонок.

— Как тебе любительский фильм?

— Я по комедиям больше, — стараясь быть спокойным, ответил.

— Да? Ну извини, что не угодил. А хочешь ее по кругу пустим и вместе посмеемся?

— Тварь, — прорычал Глеб.

— Тише, тише. Не надо так. Я ж ведь могу и обидеться. А теперь серьезно. Никто твою бабу не тронет. Пока не тронет. Если мы достигнем взаимопонимания, увидишь ее уже через пару дней. Если нет, буду тебе присылать ее по частям, с подробным видео как отсекают эту самую часть.

— Говори, что надо.

— Не торопись. Позже позвоню. Перевари пока, — и отключился.

Глеб смотрел, борясь с жутким желанием, бросить аппарат в стену.

— Петрович, ко мне срочно!

Услышал сквозь вату голос отца.

Глеб тут же вновь набрал номер.

— Да?

— Ну и, где Поля? — спросил еле сдерживая гнев.

— Сейчас узнаю.

— Сука, Фролов, если она не вернется живой, лично буду тебя линчевать. Понял?

— Глеб. Я не…

Но парень тут же отключился и переслал видео Косте. Через несколько минут получил звонок обратно.

— Глеб, мы ее найдем!

— Конечно, сука, найдете! Что ты там говорил? Дел у тебя до х*я, чтобы за очередной шлюшкой следить? — намеренно причиняя себе боль, проскрежетал Глеб.

— Глеб! Я не думал…

— Вот, сука, твое ключевое слово: «не думал». Ты помнишь наше правило? Не еб*т, думал не думал, знаешь не знаешь. Это не оправдание!

— Слушай, да понял я все!

— Ни х*я ты понял, Фролов! Дуй к моему отцу, быстро! Бл*ть, хоть на вертолете! Живо!

Через несколько часов офис Орлова-старшего был похож на опер-штаб. Собрались все ключевые фигуры, кто хоть как-то мог помочь делу.

Я вышла из гигантских ворот дома Аркадия Ивановича, все еще не в себе, и все еще сохраняя вибрацию в теле от пережитых эмоций. Ежась от холода и пронизывающего ветра, я всматривалась в глубину дороги, ожидая вот-вот появления такси. А в голове «обманул, помолвка». Но я не снимала с себя ответственности. Сколько таких дурочек как я? Сколько? Да каждая вторая из нас. Которой пели елейные речи, заманивали в свои сети. И я такая же. Но выбор все равно оставался за мной. Да, блин, я живой человек! Я имею право на ошибки. Слишком долго я жила, пытаясь избежать этих самых ошибок, создавая себе свой вымышленный ванильный мир, который теперь казался пустым как мыльный пузырь. Боже, сколько лет в пустую! Наверное, я могла изменить многое в моей семейной жизни, но не теперь. Теперь я просто не хотела этого, и я точно знала, что разведусь. А пока я хотела быть ближе к своей малышке. А потому, достала телефон, открыла браузер и забила расписание поездов. Сегодня вечером отходил поезд, на который я быстро, без раздумий взяла билет. И вот, спустя пару часов, гонимая какими-то дьявольскими силами, я неслась на вокзал.