Страница 77 из 105
Бежит по Монголии довольно полноводная река Керкулен. Бежит по возвышенности или даже плоскогорью Барга. Бежит себе, бежит, ни кого не трогает, а потом пересекает границу между Монголией и государством марионеточным Маньчжоу-го, которое прихватизировало себе кусок китайской Внутренней Монголии. Пересекает и почти сразу впадает в огромное пресноводное озеро. Не глубокое. В среднем около пяти метров, а у берегов и того меньше. Озеро почти бессточное, только в самые дождливые дожди и после снежной зимы по небольшой, заросшей кустами, протоке переливается озеро Далайнор в реку Аргунь. Огромное количество птиц обитает на озере и потому гомон от чаек и прочих удодов стоит просто адский. Лебеди, цапли, гуси, кого только нет. И как дроны из будущего висят над ним сотни коричневых болотных луней. Высматривают сверху отбившихся птенцов.
На самом севере озеро Далайнор близко подходит к городку Чжайланор, который раскинулся не вдоль КВЖД, а поперёк, вытянувшись от дороги железной в сторону озера. Вода — это жизнь, там птицы, там рыба. Туда вечно суются местные рыбаки и прочие стрелки по уткам, гусям и лебедям из древних дедовских луков.
Только не везде всем этим добытчикам мёдом намазано. Чуть дальше на запад в сторону Монголии на более каменистом берегу расположилась банда хунхузов во главе с У Тин Лун более известным как Голодный Тигр. Говорят, никто особенно и не спешит лично проверить у страшного разбойника, что прозвище своё он получил ещё в бытность государственным чиновником, уж больно много требовал в виде взяток за свои услуги. Вечно был голодный.
Как-то поставил не на ту лошадь и вместе со своим боссом был со службы выперт. Сколотил бандочку и стал грабить караваны, что шли с юга Китая к КВЖД, несколько раз и на поезда его отряд нападал. Количество людей всё прибывало. В 1929 году воспользовавшись разгромом китайцев Блюхером у станции Маньчжурия отряд хунхузов под предводительством У Тин Луня разграбил продовольственный и оружейный склад целой дивизии и мудро отошёл назад к озеру, где и основал постоянный лагерь. Даже тростниковые хижины построили. Озеро у берегов почти везде заболочено и тростника столько, что не только хижины, но дворцы из него можно построить. Сапропеля для обмазывания стен круглых домиков по берегам озера Далайнор тоже в избытке. Потому строили хунхузы с размахом, а своему предводителю и двум его наложницам так целый дворец выстроили, только не вверх маханули, а в стороны, пристроили к основному домику ещё три, для наложниц, для добычи и для хранения продуктов. Всё ценное Голодный Тигр держал под рукой.
Если бы японцам или правительству Маньчжоу-го У Тин Лунь мешал, давно бы отправили пару рот солдат и с этим выродком покончили, но нет. Не мешался у сильных мира сего Голодный Тигр под ногами, а совсем наоборот, помогал в осуществлении давно лелеемой мечты. Хотели японцы, ну, а вместе с ними и китайцы прибрать КВЖД к рукам. Не понимали, что если СССР не будет возить по ней грузы, а повезёт чуть кружным путём через Хабаровск, то нафиг этот кусок железной дороги никому не нужен будет. Разве, что для того, чтобы тратить деньги и ресурсы, причём совсем не маленькие на поддержание дороги железной в идеальном порядке, ведь пару подгнивших шпал или раскрутившаяся гайка, на стыке рельс, могут привезти к серьёзной аварии и потере целой кучи денег. Но сейчас стояла другая цель, нужно было любой ценой выжить отсюда русских и любые средства, в том числе и хунхузы, что убивают работников железной дороги, были хороши. Потому время от времени в лагерь к У Тин Луню приезжал обоз из Чжайланора и привозил рис, муку, патроны и даже водку, чтобы доблестные войны могли отмечать свои победы над женщинами и детьми.
В этот раз вместе с продовольствием приехало ещё два человека. Один был японским офицером и второй был японским офицером. Старший был в звание колонель или капитан, а второй, который исполнял роль переводчика, был вторым лейтенантом с оранжевыми петлицами инженерных войск.
Событие сорок девятое
Сара жалуется соседке Циле:
— Скока я Абраше доказывала, шо я добрая! Кричала, била. Не верит!!!
Есть те, кто несут хаос, и те, чья ноша — добро и любовь. Есть и третьи, что несут справедливость. И есть я. Я несу труп в реку сбрасывать.
Тащить на себе пулемёт дело не простое. Он вечно будет мешаться, кроме того — один весит девять кило, а три. А ещё эта прожорливая сенокосилка выплёвывает из себя четыреста пятьдесят пулек в минуту. Чуть больше двух минут из трёх пулемётов и вуаля — три тысячи патронов. Это один весит хрен, да ни хрена всего, даже до сорока граммов не доходит. А три тысячи. Сто двадцать килограмм и тридцать кило сами пулемёты. Итого: сто пятьдесят кило. Не унести человеку. Даже на носилках. Решили потому осетра урезать. Сделали из бамбука и парусины прочные носилки и взяли всего тысячу патронов. Лент ведь для патронов, как в пулемёте Максим, нету у ручной пулемёта Мадсена. Рожки на сорок патронов у датчанина. Три рожка на каждый пулемёт снаряжённые — это двести сорок патронов и семьсот шестьдесят россыпью. Общий вес железа на носилках составил около семидесяти килограмм. Ещё и сами увешаны железом, две фляжки полные у каждого, пистолеты, штык ножи от Арисаки. А продукты?