Страница 32 из 105
Глава 9
Событие девятнадцатое
Брехт осмотрел дело рук своих и еле живой, от отхлынувшего адреналина, сполз по стенке, плюхнулся задницей прямо в кровавую лужу, что натекла из бедовой кучерявой головушки первого бандита. Даже не успел «товарищ» отомстить женщине, что прищемила ему клешню. И правильно. Вуайерист хренов. Нефиг за дамами в ватерклозетах подсматривать. Как там это называется — «Писсинг»? Вот и нефиг писсинговать. Поделом тебе кучерявый.
Надо бы посмотреть, чего с мужиком, что загримировался под автора «Каштанки». Но эта мысль мелькнула, к действию упадочный организм не призвав. Как сидел в луже крови, так и сидел дальше. А ещё разглядывал совсем прохудившиеся сапоги. Из Чунаевки вышли, вроде ещё нормальные были, а сейчас вон уже по шву совсем разошлись. Особенно правый. Лето скоро, можно и лапти будет сплести или купить, чуток денег, ведь, есть …
И тут взгляд Брехта остановился на ногах второго бандита. Новенькие хромовые сапоги щегольские на индивиде. Нет, мародёрка не наш метод. Трупы обирать. Фу. Фу. Фу. И это незаслуженный учитель РФ. Твою ж! Как низко вы пали, Иван Яковлевич. Нда. Только Ивану свет Яковлевичу пришлось за неполный час отправить на тот свет шесть человек. Ну, пусть не самых лучших представителей этого человечества, но ведь шесть. А ещё провалиться в тело дебила двадцатичетырёхлетнего на девяносто лет назад. По ходу, лишка он песка голубого сожрал, вон даже думать стал как реципиент.
Как там: «У каждого врача должно быть своё личное кладбище». А у каждого попаданца?
Взгляд, между тем от сапог в щегольскую гармошку перешёл на роскошные галифе. Прямо генеральские, только лампасов не хватает. Что там говорили в фильмах про это время, или не это, ну, без разницы, что-то про англицкую ткань. На англичан мысль натолкнула кепка, что свалилась с бритой налысо головы, ладно, недельку назад бритой. Сейчас уже поросшей рыжим ёжиком. Прямо из будущего вещь. Почти бейсболка с кожаным козырьком. Вот только на верху узор гусарский. Брехт не так давно ходил в «ночь музеев» бесплатно в один, вот там и углядел это произведение портняжного искусства. Умели ведь. И сейчас за писк моды сойдёт. Ха-ха, закашлялся. Сейчас. Кирдык, нет ни какого «сейчас». 1932 год. Май. Поезд.
Поезд? Мозги заскрипели. Билеты этот подпольщик чунаевский купил только до Новосибирска. Надо будет сходить там всем табором на вокзал в кассы и прикупать новые до Владивостока. Ага. В залитых кровью штанах. Вот гады эти бандиты, весь план такой хороший «прадедушкин» порушили. Сволочи! Вполне были шансы у двоюродного дедушки добраться до Владивостока и пересидеть там голод. Сумел же проделать это в той реальности. Ну, тут вам не там. Трупов гора и один из них мент, не купят за счёт государства билеты и не скажут: «Спасибо вам, товарищ, за истребление крупной железнодорожной банды. Мы тут давно за ними гоняемся, по трупам буквально ходют. Эдакие нехорошие нетрудовые элементы. Спасибо вам, дорогой товарищ, вот вам билеты на всю вашу семейную компанию и орден Боевого Красного Знамени с закруткой на спине».
Что ж, не мы такие… С этой мыслью Брехт ухватился за щёгольский сапог. Через пару минут, на нём красовались английские галифе из хорошей плотной ткани серо-песчаного цвета, сапоги хромовые в гармошку и не слабые такие часики серебряные из кармана жилетки выглядывали на якорной просто серебряной же цепи подвешенные. Ах, да жилетка кожаная и куртка из вельвета тоже перекочевала и шапка ангельская. Вот одевать бандюгана пришлось долго. Он оказался чуть плотнее и ширше Брехта-Штелле и намучился прямо модельер, обряжая его в свои эксклюзивные шмотки. Ещё неизвестный метатель ножей поделился с Иваном Яковлевичем серьёзной гайкой на палец указательный и более чем двумястами рублями в советских дензнаках образца 1923 года. А на последок просто раритетищу выдал. Монетка называлась «Сеятель» и была РСФСРовским ответом на царский золотой червонец. В 2021 году бывший нумизмат Брехт монетку на аукционах видел редко и цена превышала полмиллиона рублей. Осталось потерпеть девяносто лет.
Проделав эту операцию по «Модному приговору», Иван Яковлевич задумался. Видели ведь люди в вагоне, наверное, в чем бандюки одеты и теперь его за них примут. Потому снял куртку и шапку и сходил тихонько в вагон. Там это сунул в мешок, а взамен вытащил свой обрезанный плащ — брезентуху. И кепку. Так-то, лучше будет. По дороге взглянул на совсем разбитые ботинки Отто. Точно не дойдёт в них до Владивостока, забрал и заменил на приличные, хоть и растоптанные сапоги вуайериста-писсингиста. Фу, даже звучит противно.
Одежда у писсингиста была вся в крови тут ничего не позаимствуешь, ну кроме содержания карманов. Нашлось ещё около трёхсот рублей и замечательный складной ножик. Ага, вот и часики, даже круче, чем у бритого метателя колюще-режущего оружия. Поменьше и явно позолоченные. Хотя, умеют ли сейчас? То есть, скорее всего — золотые. Нда. Ага и у этого два сеятеля. Прямо прёт. Придётся снова нумизматом стать.
Брехт, вернул товарищей пострадавших от встречи с его кочергой «как и було» и оглядел побоище, что-то Чехов давно в отключке. Пора просыпаться товарищу, а то народ так и не узнает, зачем Герасим утопил Муму.
А нет, нужно добычу припрятать в шмотках, а то сейчас набежит милиция. Так Брехт и сделал, опять прокрался в вагон и заныкал гроши и часики с гайкой на дно сидора в детские вещицы. Туда же и первый нож сунул, которым Штелле закололи.
Интересно, там, в тамбуре, побоище кочерговое произошло, а тут как храпел весь вагон, так и храпит, только в том конце вагона виляет тощим задом проводница, махая веником.
Ну, всё пора будить Чехова. Чего откладывать. Чему суждено случиться …
Интермеццо пятое