Страница 111 из 119
Здесь нужно добивать, но меня уводит в сторону и опирает туловищем на шестеренку, торчащую из пола. Та двигается, из-за чего приходится блевать, перебирая руками, что получается кое-как. Когда шарики с роликами в голове утрясаются, то я лишь успеваю оттолкнуть себя от облеванной детали, убирая тело и неумную голову с траектории падающей дубины.
ДЗАНГ!!
Дубину намертво заклинивает в шестеренке!
Быстро отползаю в позе реверсивного крабика хвостом кверху от безуспешно воюющей с шестеренкой кицуне. Война заканчивается быстро и решительно — прокрутившаяся шестеренка, так и не отдавшая вкусное оружие, разламывает оное с хрустом и скрежетом об пол. Пытаюсь перевести крабика в гордо стоящего Героя, но в процессе ловлю яйцедробительный пинок под задницу, показывающий мне, что звезды сегодня ярки как никогда. Пока далекие светила пульсируют мне в моргалы, а тело вспоминает, как дышать, проскальзывает мысль, что я же, вроде как, победил, раз дубинка варварши гавкнула, но почему тогда у победы настолько горький вкус?
В следующий момент неловко скрючившегося меня сбивает с ног туша белоснежной лисы размером с теленка. С жирного, отъевшегося и невероятно зубастого теленка!
Сменить броню на самурайскую, срочно!
Да твою ж!!
Огромная зубастая пасть раскрывается, угрожая откусить мне лицо!
Проблемочки!!
Дальнейшее сливается в сложноразличимое, но бешено развивающееся событие — лиса-переросток вовсю грызёт подставленное под её зубы предплечье, а я с максимально возможной скоростью тыкаю ей мечом в тощий пушистый бок. Зверь скрежещет когтями по моей паршивой кольчужке, его клыки, которых куда больше, чем у нормального существа, высекают из наруча искры, а я всё бью и бью, пока, наконец, не слышу скулёж и не вижу удивленно расширенные глаза той, что почувствовала боль на полную!
Затем, моя рука на автомате, без всякой подсказки от мозга, наносит по зубастой наглой морде крюк с зажатой в руке тяжелой рукояткой «меча злого орка»!
Глаза зверюги закатываются, она падает на меня всем весом… и тут же окружающая нас реальность начинает меняться назад. Светит солнышко, поют птички, шелестит травка, а я, придавленный тушей отрубившейся и слегка кровоточащей кицуне, смотрю на хромающую ко мне Саяку, пыльную и оборванную, в своем потрепанном прикиде горничной.
…и тащащую за ногу гадкого барда Мимику Фуоку с воооот такенной шишкой на голове.
Кое-как встаю, заменяя наряд на самурайскую анонимную броню. Делаю вялый шаг по направлению к великой мудрице, активируя «рывок» и регенерацию. Становится легче. Слышен шум взволнованных жителей Усаноо, подходящих к нам, судя по звукам, немалой толпой.
— Не пускай их, — хриплю я Саяке, — Не нужно им видеть то, что тут сейчас будет.
— А что будет? — устало и вымученно, но с нотками любопытства спрашивает та, разглядывая обломок метлы, топорщащийся прутьями.
— Воспитательный процесс… Тренировался недавно. На суккубах.