Я новая адептка

— Подождите, откуда вы знаете моего отца и с чего такая щедрость? — я чуть прищурилась. Не ожидала от этого противного старика такой щедрости.

— Да все очень просто, мы с ним старые друзья и много раз буянили в деревнях. Только вот я никак не ожидал, что у него родится вот такая вот проблематичная доченька, но с таким же, как и у него, невероятным потенциалом. Потерянное находить Элидер тебя научил? — Валуорг вышел из-за стола и ни с того ни с сего принялся помогать мне накрывать на стол.

— Нет, отца не стало когда я еще ребенком была. Помню только, как он заклинанием блокировал мои способности, и по итогу меня вырастили как ведьму.

— Ну ничего, у нас впереди уйма времени, чтоб всему научиться. Но убивать тебе придется, ведь если ты убьешь живое существо и впадешь в панику, а тебе никто не сможет помочь, магическая сила ведьмака взбунтует в тебе, и ты вполне можешь погибнуть.

Дальше я расспрашивать ничего не стала, и ели мы молча. Внутри от услышанного похолодело. Спасает теперь только одно, что этот вредный старичок друг моего отца и теперь сам намерен мне помочь. Даже не ожидала встретить кого-то, кто так хорошо знает моего отца. Все, кого я знаю — друзья и враги матери и ее предшественников. Но опять же, если мне удастся найти общий язык с этим ведьмаком и он сможет научить меня чему-то необычному и новому, это сделает меня гораздо мудрее и опытнее.

***

Я вновь стояла в том же начерченном на земле кругу, поправляя свое походное серое платье — униформу с факультета ведьм. Валуорг наработанным движением призвал уже не лошадь, а лисицу, объяснив тем, что лошадь ему жалко и она еще пригодится. Сейчас же у Валуорга белые волосы длиной чуть ниже плеча были убраны в низкий неопрятный хвост. Его нос больше напоминал клюв у орла, но какие были глаза красивые, оба желтого цвета и в ярко-зеленой радужке. Теперь я могла точно не сомневаться, что мои глаза достались мне от моего отца, только вот Валуорг до сих пор смеялся, что отец с такой ошибкой жил и что я теперь живу с разноцветными глазами. А что я, как всегда любезна и ласкова, только со стороны это на сарказм и хамство похоже.

Лиса послушно сидела и ждала: накормят ее или что-либо другое сотворят с ней? От меня требовалось вытащить ее глаза и раздавить их. Боже, как же я этого не хотела, но наставник был непреклонен и серьезен. Я понимала только одно, что если раздавлю глаза такой красивой рыжей лисички, она либо будет слепа, либо погибнет от болевого шока.

Грозный крик Валуорга заставил меня откинуть сомненья и приступить к делу, даже когда мои ноги и руки дрожали от страха. Сила внутри меня начала закипать, и тут я почувствовала это. Сила злится на меня, в ней кипит ярость и жажда убийства. Если я не возьму над ней контроль, я могу сгореть, если я поддамся ей, это обратится для меня только одним вариантом — я буду во власти своей магической сущности и ее желаний. Собрав волю в кулак, я вспомнила как меня учил Магистр Каллохен управлять этой самой силой. Медленно сужая канал, по которому сила стремительно пыталась вырваться на волю, осторожно вынула лисе глаза, сохраняя их жизненную функцию. Сила пыталась вырваться и уничтожить сердечко лисы, она пыталась мной управлять, и Валуорг видел, как я боролась со своей же сущностью.

— Ты будешь слушаться только меня и подчиняться только мне! — тихо прошипела я и, сузив канал максимально, но так, чтобы не убить себя взрывом этой силы, сжала ладонь в кулак и раздавила глаза лисицы.

Животное взвыло и забилось в предсмертной конвульсии, я же обессилено рухнула на колени и разрыдалась. Я не хочу этого, не хочу причинять кому-либо боль, не хочу убивать и мучить живых существ. Я чувствовала, как во мне бушует сила ведьмака и окончательно уничтожает сущность ведьмы, ее силу, растекаясь по всему моему нутру. Наставник пытался поднять меня и что-то говорил, но я не слышала, не хотела, не могла, это было выше моих сил!

— Миранита, а ну очнись, живо! — яростный крик ведьмака и мощная встряска моего тела подействовали на меня похлеще бодрящего зелья.

— Я… я… простите… мне так страшно… я не хочу…

— Успокойся, — он обнял меня и, поглаживая неуклюже по голове, тихо заговорил. — Теперь ты понимаешь, как ведет себя эта сила, когда ты отдаешься чувствам? Поэтому с такой силой и рождаются только мужчины. Нам легче отринуть чувства и слушать свой разум. Женщины милосердны и не выдерживают этого, они боятся кому-либо навредить и нанести смертельный урон. Но если женщина-ведьмак впадает в отчаяние, то все… ты и сама это успела понять. Не верни я тебя в сознание, ты бы сгорела: сила начала тебя пожирать и убила бы несомненно. Поэтому я и хочу подготовить тебя, чтобы ты через это прошла и в трудной ситуации слушала не сердце, а разум.

— Я поняла вас…

— Ступай отдыхать, на сегодня мы закончим наше занятие, но на этом мы не остановимся. Пойми, Миранита, пока ты не обуздаешь свою силу и убьешь живое существо собственными ведьмаковскими способностями, ты будешь находиться в опасности. Я хочу лишь помочь тебе, как и желал этого сам Элидер. Тебе еще многому предстоит научиться.

Я только кивнула в ответ. Сил говорить что-либо не было. Мне было жалко ту лису, которая до сих пор там мертвая лежала без глаз. Пока я поднималась к себе в комнату и готовилась ко сну, я вспомнила: сила ведьмака потоком накрывала меня во время паники, она будто бы пожирала меня, душила и уничтожала. Спасибо Валуоргу, если бы не он, я бы точно погибла, и тогда Влимир бы впал в горе. Только влюбился в такую проблематичную ведьмочку и на тебе, она погибла от своей же глупости. Накинув неуклюже на себя ночную сорочку, я легла в постель и накрылась теплым одеялом. Хоть на улице только начинало вечереть и было еще светло, мне хотелось спать и знобило после испытанного шока. Ведьмак громко топал на первом этаже и бряцал посудой, видимо, решил затеять уборку, чтоб себя немного занять и не скучать.

Стоило только сомкнуть глаза, как я легко упала в теплую пелену сновидений. Стало так приятно. Я находилась в своем родном доме, на кухне мама готовила что-то вкусненькое и ласково улыбалась мне. Ее длинные каштанового цвета волосы были заплетены в косу и перевязаны черной ленточкой. Она выглянула в окно и, радостно улыбнувшись, махнула рукой. Не знаю, почему, но я радостно подбежала к двери, которая спустя минуту отворилась, и вошел мой папа, одетый в коричневую куртку, украшенную заплатками на истертых и порванных местах. В его черной, как смоль, бороде торчали листочки и соломинки от сена, которые он, смеясь, пытался достать оттуда. В его разноцветных глазах, таких же, как и мои, мелькнул огонек озорства, и в тот же миг я уже у него на руках смеялась и обнимала его шею. Мама спешно накрывала на стол и гнала меня с отцом мыть руки, ведь негоже за стол с грязными руками садиться. А мне весело, ведь я с папой наперегонки бежала к умывальнику, рассказывая, как весело провела время с друзьями на улице.

В тот же миг все меняется… Я уже стою на улице у стога сена, на дворе глубокая ночь, и передо мной отец сидит на корточках и держит меня за руку. В его глазах я вижу волнение, но почему, понять так и не могу. Он ласково кладет мне на лоб свою широкую ладонь и нараспев тягучим басом читает заклинание. И та теплая сила, что только что была в моих руках, исчезает без следа. Я глупо спрашиваю отца, в чем же дело, но он только повторяет, что я еще маленькая и опасно мне в себе держать такую мощь. Но я ему верю, он никогда меня не обманет и всегда будет рядом со мной и с мамой. Мы вместе идем домой, я сижу на его шее и показываю пальцем в бескрайнее звездное небо, называя выдуманными именами яркие звезды. Он только смеется и подхватывает мою затею, радуясь тому, что я продолжаю быть веселой и милой ведьмочкой. На крыльце нас встречает мама, в руках у нее корзинка с яблоками и виноградом. Папа ловко достает оттуда яблочко и, вытерев его об рукав своей рубахи, отдает мне, чтобы я скушала его и насладилась этой сладостью до того, как мама покормит меня супом. А мама шутя ругает его, что, дескать, нельзя ребенку сначала сладкое есть, а потом суп.