Уездная учительница магии

— Цела, — сказала я сквозь зубы, встала и от души отвесила ему пощечину. Он не дрогнул, лишь потер щеку.

— Да, пожалуй, я заслужил, — мрачно признал он. — Хотел бы принять на себя каждый удар, который тебе нанесли. Разорвать голыми руками тех, что причинил тебе боль.

— Тогда тебе придется разорвать самого себя.

Я отвернулась и подошла к краю настила, подняла фонарь и всмотрелась в болото.

Механические монстры больше не двигались, они застыли в разнообразных позах. Почва вокруг была искорежена. Лужа грязи блестела ровно, как нетронутая. И ни следа Химераса.

— Он утонул! — я обернулась к Корнелиусу.

— Нет. Смотри... — он указал на настил. На досках чернели грязные следы. Они уходили прочь, в темноту.

— Его встретят, — уверил меня Корнелиус. — Слышишь? Идут.

По доскам слаженно стучали подошвы тяжелых ботинок, и скоро появился новый отряд собранных, серьезных молодчиков в черных костюмах. Один из них подошел к Корнелиусу, мужчины обменялись короткими, непонятными для меня фразами.

Я не вслушивалась в разговор; стояла, обхватив себя руками за плечи, и дрожала от холода. Пульс стучал в висках, я была готова свалиться в обморок от изнеможения.

— Эрика... — теплая рука Корнелиуса легла мне на спину. — Идем в особняк. Нам больше ничто не угрожает.

Он попытался обнять меня за плечи, но я собрала последние силы и вырвалась. Потом, не оглядываясь, пошла обратно в дом, сглатывая тугой ком в горле.

Оказалось, мы ушли недалеко. Минут через пять я ступила на лужайку перед домом.

Шла как в тумане, лишь слышала шаги Корнелиуса за спиной. Он больше не пытался дотронуться до меня или взять под руку, и не говорил ни слова.

Теперь особняк был ярко освещен. Горели установленные снаружи лампы, у входа было полно народу. Подтянутые молодцы с хмурыми лицами перемещались, отдавали и выслушивали приказы, осматривали окрестности с оружием в руках.

Меня никто не остановил, я беспрепятственно дошла до крыльца, поднялась к двери и зашла внутрь. Корнелиус задержался снаружи: к нему подошел один из столичных гостей, невысокий, лысоватый, с военной выправкой, и стал отрывисто о чем-то докладывать. В его манерах отчетливо угадывался важный полицейский чин.

В зале, где тоже раздавались краткие команды и топот множества людей, меня встретил Амброзиус Анвил… а подле него стоял Ланзо!

Я молча обняла мальчика и спросила:

— Как ты сюда добрался?

— По железной дороге! — радостно ответил Ланзо, высвобождаясь из моих рук и вскидывая ко мне сияющее лицо. — Бежал как угорелый. Вы рассказали о лесных механических монстрах. Я решил найти ту каморку и попробовать их включить.

— Он ловко проник в подвал через оконце, — продолжил Анвил. — Хорошо, что попался мне на пути. Иначе у этой истории был бы другой конец. Безмозглый мальчишка! Впрочем, он неплохо мне помог.

— Вы запустили монстров, чтобы я могла сбежать!

— Полагаю, я верно рассчитал время, — кивнул Анвил. — Но меня уже поставили в известность, что мое вмешательство было лишним.

— Вы практически сорвали нам планы, — резко сказал подошедший Корнелиус. — Из-за ваших фокусов все пошло наперекосяк! Эрика чуть не погибла, а Химерас сбежал. Черт вас побери, Анвил!

Анвил пожал плечами и ответил хладнокровно:

— Откуда мне было знать, что вы не с ними? Я считал вас первым подпевалой Химераса.

— Уйдите с глаз моих, — с отвращением сказал Корнелиус. — Потом мы с вами разберемся. Позаботьтесь о мальчике. Его отец где-то здесь. Найдите его.

— Пойдем, — Анвил положил руку на плечо Ланзо и увел его.

— Эрика, мне нужно отдать распоряжения, но потом, когда мы вернемся в Крипвуд. — начал Корнелиус.

— Нет. Ты объяснишь все здесь и сейчас, — отрезала я. — Твои помощники неплохо справляются и без тебя.

Он покорно кивнул.

Мы расположились в зале, пустом, неприбранном и неуютном после скандального приема.

Я села в кресло. Лампы горели ярко, от их света болела голова, и щипало глаза.

Потерла глаза ладонью, потом устало уронила руки на колени. В груди царила холодная пустота, под ложечкой сосало. Безумно хотелось спать.

— Возьми, — Корнелиус поставил на столик бокал с вином. Сам садиться не стал; заложив руки за спину, он прошелся по залу, остановился, вернулся и встал напротив, мрачно глядя на меня сверху вниз.

Я изучила его настороженным взглядом. Выглядел он хуже некуда: бледный как смерть, под глазами залегли тени, щеки ввалились. Мое сердце кольнули жалость и волнение, но я не подала виду. Показала на второе кресло и предложила:

— Садись. Ты еле на ногах стоишь. Знаю, как чувствуют себя сенситивы после сложных манипуляций с энергетическими флюидами.

— Я в порядке.

Но он повиновался и сел. Достал трубку, но набивать ее не стал: покрутил в руках и посмотрел на меня исподлобья.

— С чего мне начать? — спросил он довольно угрюмо. Я хмыкнула: ни один мужчина не любит оправдываться и объяснять. Корнелиус не исключение.

— Начни с самого важного. Кто ты, Корнелиус Роберваль?

Мой голос все же дрогнул. Корнелиус невесело улыбнулся.

— Сейчас я тот, кем ты меня знаешь. Владелец лесопильных заводов, поставщик древесины, бизнесмен. Бывший служащий при военном ведомстве. Точнее, я был сотрудником отдела по использованию Одаренных в военном деле, а потом отдела по расследованию преступлений, совершенных Одаренными.

Я перевела дух. Последнее уточнение многое объяснило. Собственно, теперь все стало ясно! Кроме некоторых деталей. Которые я собиралась прояснить во что бы то ни стало.

— При этом ты сам, оказывается, сильный Одаренный. Но всячески открещивался от своих талантов. Что ты умеешь?

— Телекинез. Метеомансия. Иллюзии. И еще кое-что. Не все мои умения хорошо развиты.

— Все равно список впечатляющий. Мало кто из Одаренных владеет более чем двумя развитыми талантами. Ты помог мне и Ланзо на ярмарке, верно?

— Да.

— Ты разогнал туман в лесу, когда нашел меня?

— Да.

— И при этом лгал очень убедительно. Я поверила, что у тебя нет ни капли дара. Я даже ничего не почувствовала!

— Еще один мой дар, самый важный: я умею маскировать свои манипуляции с эфирным полем.

— Но почему я никогда о тебе не слышала? Сенситивы с широким набором талантов известны и уважаемы. Их немного, по пальцам перечесть можно!

— Ты обо мне слышала. Ты учишь детей по моему учебнику, — он устало потер костяшками висок.

— Ты — Кристиан Рейн?!

— Это мой псевдоним. Точнее, мой и моей жены Клэр. Одно время я помогал ей проводить исследования. Ввиду особого характера моей деятельности я не мог публиковать работы под настоящим именем.

— Ты учился в академии?

Он кивнул.

— Дар обнаружили у меня поздно, когда я работал в полиции. Мне было двадцать три. Именно поэтому меня заметили и забрали в ведомство. Отправили в академию. Я учился по специальной программе.

— Ты начал даже позже, чем я... и все же преуспел. Сумел развить свой дар...

— Да. Это приводило Клэр в бешенство. Она считала это несправедливым. Она работала куда больше моего, но ей достались лишь крохи.

Он сжал трубку так сильно, что даже пальцы побелели, и дальше говорил монотонно, но не отводя глаз. Я невольно поежилась под его мертвенным взглядом.

— Мне приходилось проводить научные исследования в рамках моей работы. Повторю: я на собственном опыте хорошо знаю, сколько бед могут принести сенситивы, лишенные моральных принципов. Или просто запутавшиеся, амбициозные люди. Какой была моя жена.

— Что случилось после ее смерти? Ты… встретил Вильгельмину?

— Я оставил службу еще до смерти Клэр. В этом я не лгал тебе. Вильгельмина подошла ко мне на одном из светских мероприятий. Она приложила все усилия, чтобы очаровать меня. Но я вовсе не собирался начинать с ней отношения. Однако спустя несколько дней ко мне заявился бывший начальник. У нас состоялся непростой разговор. Он обратился ко мне с просьбой… точнее, это был приказ. Теперь я могу рассказать тебе — в общих чертах.