Страница 24 из 63
Тогда кучерявая и рыженькая Лаванда Браун блеснула, что существуют чары расширения пространства, как в магических палатках делают. Наша староста-семикурсница объяснила нам, что стены замка особым образом зачарованы и магия пространства в нём недоступна.
— К тому же, — добавила староста, — да будет вам известно, уважаемые юные волшебники, согласно биллю о безопасности волшебства, чары расширения пространства категорически не рекомендованы для использования в волшебных домах, а особенно в замках. Магглорождённым ещё позволительно такого не знать, но у вас половина курса — чистокровные волшебники.
— Почему? — почему-то протянула всё-таки большая часть наших и даже несколько второкурсников, которые прислушивались к разговору.
— «Хэмпширская мясорубка», — сказал один из парней-старшекурсников, сидящих с книгой в гостиной. — Был один случай в средние века, когда изобрели эти чары. Один не очень умный волшебник захотел пригласить гостей в свой замок и из маленькой комнаты сделал огромный банкетный зал. Туда поставили мебель, статуи, стол для пира и пригласили что-то около сотни магов…
— А потом чары разрушились из-за того, что они чувствительны к почти любым всплескам магии, — мрачно добавил Блейз. — И комната снова стала обычной. Со всеми магами внутри. Кого-то выдавило в дверь и в единственное окно, а остальных…
Все ахнули, даже ко мне от мелькнувшей перед глазами картинки, подкинутой воображением, подкатила тошнота.
— Спасти удалось меньше половины, — кивнул тот умник с книжкой, — остальных просто задавило, вместе с хозяином. Теперь такие чары можно использовать только в палатках с мягкими стенами. Если забудешь подновить или они сами разрушатся от активного колдовства внутри — то всё просто вывалится наружу. То же самое в сумках, но обычно внутри такой сумки накладывают ограничивающие чары, чтобы туда нельзя было попасть живому существу и, соответственно, поколдовать там, чтобы разрушить чары пространства.
* * *
Вторая трансфигурация на этой неделе должна была перейти в практику. У Хаффлпаффа с Рейвенкло занятия у МакГонагалл были по понедельникам и средам, и через сестру-близнеца Парвати Патил, которая училась у «воронов», мы уже знали, что будем превращать спички в иголки.
На первом уроке трансфигурации была красивая демонстрация: сначала МакГонагалл превратилась из кошки в человека, а потом заставила свой стол стать здоровым хряком и обратно столом. Все ахали, а я ностальгировал о чакре и теневом перевоплощении. Впрочем, потом дошло, что профессор сделала из стола живое существо, которое само по себе и не подпитывается чакро-магией. И я решил, что это интересно, и данный предмет, вместе с зельеварением, заслуживает моего пристального внимания.
Потом треть урока наша декан говорила вступительную речь, которую я за размышлениями прослушал, а оставшееся время — диктовала различные слова-якоря для облегчения трансфигурации. Вроде как есть стандартный набор слов, отражающий состояние предмета, на котором стоит сконцентрироваться. «Феррум» — железный, «лигнум» — деревянный, «витрум» — стеклянный, «фригоре» — ледяной, холодный, и так далее.
Нас попросили выучить эти слова наизусть, чтобы не отвлекаться и знать их значение, а ещё заставить себя «чувствовать слово». В общем, та же теория, которую я для себя выводил, ещё когда впервые побывал у Снейпа-сенсея. И в учебнике тоже написано про визуализацию и чёткое представление, что и во что ты хочешь превратить.
Также в книге «Руководство по трансфигурации для начинающих» я вычитал, что в трансфигурации действуют законы сохранения объёма. Типа из яблока можно сделать какой-то предмет, который будет равен объёму яблока: шкатулку, маленький мячик, что-то вроде такого. И там ещё пошаговые инструкции: сначала воздействуют на состояние предмета, то есть визуально предмет до изменения похож на предмет после изменения, а также бытовые вещи, которые легко представить: деревянная спичка — железная иголка, медная монета — костяная пуговица. Потом всё усложняется. Добавляется изменение геометрических форм, свойств, превращение живого в неживое и укрупнение самих объектов трансфигурации.
МакГонагалл выдала нам по коробку спичек и сказала достать палочки и концентрироваться на слове «феррум» — железный, а также представлять, как спичка превращается в иголку.
Я достал свою палочку-обманку.
Насколько я понял Снейпа-сенсея, волшебники сначала учатся пользоваться палочкой, а потом долго идут к беспалочковой магии, чтобы хотя бы некоторые заклинания у них получались без данного магического костыля. Но свои стихийные выбросы я сбрасывал без всяких палочек. И дети творят магию без приспособлений. Так что я сделал вывод, что палочка, это как та запятая, которую мне нарисовал на ладони Джирайя, когда я разучивал расенган. В первую очередь это — точка и опора концентрации внимания. Если я буду работать с «пустышкой», то мне будет легче освоить беспалочковую магию, к тому же я не запалюсь на том, что обучаюсь не как все, и даже если у меня не будет получаться — ничего страшного. Гарри вроде не очень-то учился. Зато в таком случае эти же приёмы с нормальной волшебной палочкой будут проходить на ура. Мне необходима местная база для того, чтобы распознавать действия противников и вовремя реагировать. Свои «заклинания» я собираюсь концентрировать на печатях и, если понадобится всё-таки выкрикивать, чем я собираюсь шарахнуть, то буду выкрикивать на японском. По крайней мере, план такой.
И сегодня первый раз, когда мы будем применять настоящую магию в Хогвартсе. Потому что в коридорах колдовать запрещено для всех, а в комнатах общежития нам старосты «пока не научитесь нормально творить волшбу», махая палочкой и читая заклинания, запретили, обещая, что обязательно узнают о нарушителях и строго накажут.
Часть 1. Глава 17. Старое оружие и новые возможности
6 сентября, 1991 г.
Шотландия, Хогвартс
Проснувшись в шесть утра, я первым делом проверил центральный стол между окон.
Вчера на трансфигурации из спичек у меня получались только боевые плевательные иглы — хари. Их очень любили ирьёнины. Сакура и Шизуне виртуозно плевались такими, извлекая их из специальной печати на нёбе. Хитрость в том, чтобы сложить язык «трубочкой» и резко выдуть сразу штуки три-четыре. Обычно при этом дальность атаки не была слишком большой, но зато снаряды расходились веером. К тому же это пипец неожиданно, когда милая девушка тебе в лицо внезапно плюёт отравленные иглы, целясь в глаза или губы, — больно, обидно и зачастую — смертельно. Только ирьёнины могут плеваться отравленными иглами прямо изо рта, яд на них не действует, если остальные такие иглы и применяют, то в основном используют плевательные трубки для большей дальности и целятся в особые точки на затылке. Впрочем, это прокатывает только с не-шиноби и генинами, всё же дистанция атаки небольшая, чтобы успешно подкрасться к более сильным и опытным воинам. В Академии мы это всё равно проходили, помню, потом доставали иглы друг из друга, не стоило сенсею отворачиваться… Да, было время…
МакГонагалл не поняла, что это такое я делаю и какие ассоциации у меня возникают при слове «игла», похвалила, сказала только, что они должны быть с ушком для нитки, наивная. Меня всё же больше интересовало оружие, так как ничего такого купить я себе не смог. Но баллов мне профессор дала и с радостной улыбкой продемонстрировала классу мои достижения в трансфигурации. Второй результат был у Гермионы — её спичка стала наполовину иголкой: заострилась на кончике железом. У остальных почему-то в лучшем случае получались деревянные зубочистки. Или спички с дырочками.
Свои хари я прихватил с собой, чуть на себя досадуя. Оказалось, что даже с ненастоящей палочкой выделился. Я не думал, что это так сложно для остальных будет. Впрочем, профессор каждому выдала коробок спичек, задание — к следующему вторнику научиться делать из спичек иголки, а ещё написать четыре фута эссе по законам Гэмпа и остальным ограничениям в трансфигурации и выучить все слова, которые она давала ранее, — будет опрос.