Страница 9 из 16
— И да, прошу, не беспокойтесь, я скоро покину ваше поместье, — изображая невинность, Клэр демонстративно опустила глаза в пол. — Не хочу тревожить вас своим присутствием.
— Не дури, глупая! Куда же ты пойдёшь? Нет, пока твоя рана полностью не затянется, а воспоминания не вернутся в твою рыжую головку, я никуда тебя не отпущу.
— Спасибо, Мари, вы слишком добры ко мне. Поверьте, я не стою такого внимания, — на этот раз Клэр была искренней, но чувство грусти отразилось в её глазах без явного намерения.
— Кстати, я полагаю, мне известен способ развеселить тебя. Сегодня я пошлю нашего денщика за моей ненаглядной портной. Она подберёт для твоей фигурки фасон и ткань, ведь хочется верить, что мужской мундир не является твоей обыденной одеждой. До сего времени не побрезгуй примерить мои прошлогодние платья, — Мари сделала такое жалостливое лицо, что Клэр не в силах была ей отказать, хоть мельком и представляла потрёпанные, блёклые одеяния.
— Большое спасибо, но почему их должно быть несколько?
— Ах да! — воскликнула Мари, радостно и театрально разведя руками в стороны. — В честь моего двадцатишестилетия в нашем поместье через четыре дня я даю маскарадный бал. Так что в своем неожиданном появлении ты успела вовремя.
— А-ха-ах-а. Спасибо вам. Не помню, когда последний раз выходила в свет, — с каплей иронии ответила ей Клэр.
— Только представь. Маскарад сейчас набирает популярность, а в широких кругах его проводят по-прежнему крайне редко. Среди моих знакомых я буду первой. Не могу дождаться этого события! — Мари сияла, рассказывая о предстоящем событии как о смысле своей жизни. — Поправляйся, милая. Майя поможет тебе одеться, как только решишь выйти прогуляться, — добавила Мари, направляясь к двери.
— А сколько я нахожусь здесь? — крикнула Клэр, когда Мари Миланова практически покинула пределы комнаты.
— Без малого три дня прошло, — улыбнувшись, ответила она, ожидая увидеть признаки шока на лице Клэр.
Как только хозяйка прикрыла за собой дверь, Клэр, испытывая огромное счастье от уединения, наконец-то тяжело выдохнула. Утонув в белоснежной перине и тонких одеялах, девушка некоторое время лежала без каких-либо мыслей или раздумий, тоскливо рассматривая расписной четырёхметровый потолок комнаты. Нежно-светлый цвет спальни напоминал ей окрас стен её комнаты, а нарисованные вьющиеся розы вдоль треснувшей штукатурки на потолках — сад бабушки Элжиры, по которому им так нравилось гулять. В какой-то момент Клэр поймала себя на мысли, что если существует путь в этот мир, то должен быть и обратный. Она перебирала в голове все возможные варианты, почему и как она оказалась здесь. Из многочисленных идей её внимание так ни на чём и не зациклилось.
Не понимая, как ей быть дальше и что сделать, чтобы очнуться от этого кошмара, она бесцельно стала слоняться по небольшой комнате, пока её непродуктивный монолог не прервал лёгкий стук в дверь.
С её разрешения в комнату снова вошла Майя. Позади неё мелкими шажками с двумя большими ярко-жёлтыми коробками в руках плёлся седой мужчина средних лет. Поставив их на пол подле кровати, он без лишних слов, не бросив на Клэр даже мгновенного взгляда, откланялся и оставил их с Майей одних.
— Что это? — спросила Клэр у Майи, проведя рукой по бархатной, слегка запылённой крышке.
— Мария Павловна сказала, вы знаете, что внутри, — не сдерживая лёгкой ухмылки, ответила она.
Улыбнувшись в ответ, Клэр поспешила открыть первую коробку. Когда она заглянула внутрь, её детскому восторгу не было границ. Две коробки, в каждой из которых находилось платье графини Милановой, подаренное Клэр!
Первое платье предназначалось специально для намечающегося приёма. Нежно-молочного цвета, из полупрозрачного муслина с тонкими, сияющими нитями, оно играло на свету, переливаясь холодными искрами. На талии была пришита тонкая шелковая лента, завязывающаяся на спине в бант. К этому платью Мария приложила небольшую карнавальную маску с несколькими кристаллами, самые простые серые туфли и крылья, сделанные из перьев белого лебедя. На дне коробки под платьем лежала записка: «Думается, образ ангела сделает тебя ещё милее и невиннее на предстоящем маскараде».
Клэр вцепилась в него обеими руками, не переставая охать и ахать от радости. Она не могла поверить, что держит в руках платье 19-го века, можно сказать, реликвию.
— Столько радости! — отметила Майя, скрестив руки на груди. — В твоём времени такую красоту не носят?
— Повседневная одежда для женщин, как и для мужчин, — это джинсовые штаны наподобие тех, что ты видела на мне, и невзрачная кофточка или футболка. Девушки давно перестали быть леди и следить за своим внешним видом.
Майя с сожалением пожала плечами и посоветовала Клэр взглянуть на следующий подарок. Послушав её совета, Клэр аккуратно положила на кровать драгоценное платье и нырнула во вторую коробку. Там она обнаружила не менее красивое платье, предназначавшееся уже для повседневных прогулок. Светло-голубое, практически небесное, с небольшим вырезом на груди, оно было украшено мелкой бархатной полосочкой, отчего на ткани создавался бесконечно льющийся эффект.
— По вашему взгляду можно догадаться, что оно понравилось не меньше первого, — заключила Майя, только посмотрев на горящие от желания примерить его глаза Клэр.
— Ты поможешь мне правильно его надеть? — Клэр изобразила гримасу ужасного нетерпения.
— Разумеется, для этого я здесь. Но сначала вам надобно поесть. Сейчас распоряжусь, чтобы принесли кашу.
Клэр совершенно забыла про чувство голода, но при первом же упоминании о еде у неё сильно заныло под ложечкой. С большой радостью она съела поданную ей кашу с баранками и чаем и, отставив пустую тарелку в сторону, стала с трепетом смотреть на Майю, как бы намекая ей про сборы.
— Сперва корсет! — заметив её преданный взгляд, сказала Майя. — Не беспокойтесь, барышня со дня на день распорядится сшить его по вашим меркам, а пока возьмём её старый. Не думала, что когда-нибудь мне придётся снова достать его из чулана.
— А он обязателен? — с пренебрежением уточнила Клэр, глядя на короткий мягкий свёрток в руках Майи.
— Боюсь, что так, Клэр.
Спустя час они уже вовсю занимались сборами. Клэр и представить не могла, насколько тяжело быть женщиной девятнадцатого века. Всё началось с мытья тела и волос. Она стояла в большом медном тазу, в то время как Майя ловкими, но аккуратными движениями поливала её сверху нагретой водой. Вместо шампуня в волосы втирали бальзам, приготовленный из настойки ромашки, мяты и хмеля. Запах масел воздушным, невидимым облаком окутал всю комнату и, казалось, пропитал собой каждый предмет. Когда Клэр белой простыней принялась согревать своё тело после водных процедур, Майя уже подносила к её волосам раскалённый металлический прибор, напоминающий щипцы для завивки.
— Ничего себе технологии! — непроизвольно выдала Клэр при виде нагретой странной штуковины.
— В твоём времени девушки не закручивают волосы в локоны?
— Закручивают, конечно, просто выглядит это иначе. Довольно устрашающий предмет.
Наконец настал момент облачения, сперва в корсет, а затем в платье. На Клэр уже были надеты белоснежные плотные чулки и панталоны с небольшим разрезом для большего удобства справлять нужду. Хоть её и смутил данный разрез, который между двумя штанинами соединялся лишь верёвкой, всё же Клэр не стала говорить об этом Майе. Для и без того тонкой фигуры корсет был не очень-то и нужен. Несмотря на то что плотные китовые усы, скрытые в жёсткой ткани корсета, временами сдавливали её лёгкие, затрудняя дыхание, чрезмерного дискомфорта она от этого не испытывала.
Корсет затянули поверх длинной рубахи, после чего стали одевать и сам наряд. Платье идеально подчёркивало утончённую талию Клэр. К тому же благодаря его голубому оттенку и без того светлое лицо девушки прекрасно выделялось на фоне несобранных рыжих локонов.
Переодевшись в повседневный наряд, Клэр стала искать в комнате зеркало, чтобы своими глазами оценить красоту моды ампир. Быстро смекнув, заметив её молчаливые поиски, Майя без лишних слов выдвинула вперёд большой сундук, стоящий между мебелью, и достала оттуда пыльное зеркало. Увидев своё отражение, Клэр несколько минут стояла в молчании без единой эмоции на лице. Она долго не могла поверить, что стоящая перед ней красавица из прошлого — это она сама. Её восторгу не было предела, а фантазии лились непрекращающимся водопадом страстей и мыслей.