Застрявший в «Возрождении»

Первой под раздачу попала юная воровка. Она успела прикрыть рукой голову, поэтому смогла продержаться чуть дольше, чем ей полагалось. Но проклятый дикарь продолжал лупить её без всякой жалости, пока та не рухнула безвольным кулем сначала на балку, а оттуда на третий этаж. Но сам он поплатился за увлечённость, пропустив выпад развернувшейся Осени. Кухарка вонзила ему в бок нечто, похожее на косу без рукояти. Тот в ответ треснул девушку дубиной по лицу, повалив её на площадку перед лестницей.

В ярости от чувства полного бессилия я бросился прямо на своего оппонента. Но в последний момент резко пригнулся, как учил тренер по борьбе, пропуская взмах арматурины над собой. А вот мой удар пришёлся прямо по мозолистому колену, свалив людоеда с балки, на которой мы сражались. В попытке удержаться он схватился за неё, но лучше бы ему упасть на пепелище. Потому что в следующий раз моя дубина прилетела ему точно по голове, проломив темечко одним из шипов.

Ещё один есть. Осталось… А сколько осталось-то?

На крыше стояли всего двое — раненный в бок и обладатель трофейной брони. Ещё один с окровавленной головой и вывихнутой рукой пытался перевалиться через бортик. Видимо, один из тех, кого скинули. С первого раза не дошло, что сюда лучше не лезть.

Превозмогая рвущую мышцы усталость, я подскочил к нему и хотел было угостить его палицей, но тот резво потянулся ко мне и схватил её за рукоять единственной оставшейся в строю лапой. Из-за этого мой удар вышел слишком слабым и смазанным.

Понравилась игрушка? Да забирай!

Я отпустил дубинку и он вместе с ней в обнимку улетел навстречу каменной брусчатке. Надеюсь, третий раз уже не полезет.

Из оружия, помимо ножа на поясе, у меня остался один лишь арбалет, отбивший мне всю спину во время схватки. Только боеприпасы к нему подходили к концу. В колчане болталось всего два болта, ровно по одному на противника.

Раненный в бок дикарь остервенело пытался вытащить из себя застрявшее лезвие, поэтому на него я тратиться не стал. А вот бронированный воин внушал серьёзные опасения. Он уже полностью залез на крышу, но вместо того, чтобы броситься на меня, он внезапно затопал к лестничной площадке, звеня неподогнанной экипировкой на каждом шагу.

Твою мать, он же сейчас нашим прямо на головы свалится!

Я находился слишком далеко, чтобы как-то ему помешать. Специально не стал сближаться, пока не перезаряжу арбалет. Выстрелил слишком поспешно, боясь упустить из виду, и болт застрял в кирасе, не причинив никакого вреда её владельцу Но на его пути оказалась Осень, успевшая немного прийти в себя. Не вставая, она подтянула к себе один из метательных дротиков, валяющихся неподалёку, и ткнула им в ногу людоеда. Тот как раз шагал мимо, торопясь к лестнице.

Короткое остриё прошло между разномастными пластинами и впилось тому в бедро. Но дикаря её удар не смог даже заставить покачнуться. Зашипев из-под глухого шлема с прорезями, он ткнул в ответ лежащую девушку мечом. Та жалобно вскрикнула, но продолжила упрямо держаться за древко, даже после второго и третьего удара. Зазубренный наконечник дротика словно гарпун застрял глубоко в мышцах и не хотел выходить, так что дикарю пришлось пнуть висящую на нём Осень, чтобы сдвинуться с места.

Задержка вышла ерундовой, но благодаря ей я смог тщательно прицелиться и попасть точно в голову людоеда, несмотря на дрожь в руке. Только у слабенького арбалета не хватило дури пробить чёртов шлем, напоминающий ночной горшок. От попадания осталась солидная вмятина с дырой по центру, но сам болт отрикошетил в сторону.

Да что ж такое!

Я перехватил бесполезный арбалет на манер дубины и с рёвом понёсся на неуязвимого урода. Тот мотал головой, пытаясь прийти в себя, но моё приближение всё-таки заметил. Мне же в тот момент было уже глубоко плевать на оружие в его руках. Я хотел лишь одного — вбить ему чёртов шлем по самые плечи.

Под бесхитростный удар мечом сверху вниз подставил деревянное ложе арбалета. Прямой клинок урода оставил на нём глубокую засечку, но перерубить не смог, а в следующую секунду ему в забрало прилетела сжатая в кулак клешня. В этот хук я вложил всего себя — всю злость, ярость и инерцию разогнавшегося тела. Не возникни передо мной этого препятствия, взлетел бы над крышей.

Острая боль пронзила предплечье вместе с уже знакомой дрожью разряда. Тряхнуло на какой-то миг, а вот бронированного рубануло всерьёз и надолго. Он рухнул на площадку как подкошенный, не в силах пошевелиться. Следом на меня попёр людоед с кровоточащим боком, но его движения сильно замедлились из-за раны. В мой протез тоже будто тормозной жидкости налили, но я всё равно успел подхватить ещё один дротик, валяющийся неподалёку, и ткнуть им прямо в оскаленную харю выродка.

Видимо их с собой принесли девчонки, когда пришли мне на помощь. Не зря в нас с разведчицей столько раз метали эти короткие копья. Второй такой же продолжал торчать из бедра парализованного воина.

Остриё наконечника снесло парочку клыков и погрузилось прямо в распахнутую пасть. Дикарь резко сжал челюсти до хруста, но я с рычанием навалился на древко всем телом и продолжил толкать его вперёд, не обращая внимания на вялые удары палкой. Уж тому, кого хоть раз избивали надзиратели «Возрождения» такие тычки покажутся смешными. Тем более, мы сейчас находились вплотную и как следует людоед размахнуться не мог. Спустя пару секунд он захрипел, забулькал и вскоре затих окончательно. Наконечник дротика пробил ему шею и торчал чуть ниже затылка. Там я его и оставил. Пусть не говорит на том свете, что его не накормили до отвала.

Теперь следовало позаботиться о парализованном, тем более он потихоньку начинал подавать признаки жизни. Искать уязвимые места в сочленениях брони я не стал, вместо этого схватил его за шиворот и поволок к краю. Весила эта туша порядочно, но мне сейчас было плевать. Большая часть веса приходилась на привод скрипящего протеза, который скорее слушался, чем нет. А ведь я только что снова использовал электромагнетизм. Обычно это его выводило из строя.

Или всё дело в ремонте? Надо будет Сторку спасибо сказать.

Перевалить тяжёлое тело через бортик оказалось труднее всего. Тем более, что дикарь принялся вяло отбиваться. Но в конце концов мне удалось свесить его вниз, а дальше беспощадная гравитация всё сделала сама. Приземлился он к подножию крепости с таким грохотом, будто автомобиль поцеловался с отбойником на полном ходу.

Больше противников в округе не наблюдалось, не считая вялого копошения на третьем этаже. Видимо, кто-то из обгорелых ещё не откинул копыта. А вот в глубине здания продолжался бой, судя по частому звону оружия и яростным выкрикам. Ничего ещё не закончилось.

Первым делом я кинулся к бедной Осени, но той моя помощь уже не требовалась. Пронзённая в трёх местах, среди которых была и грудная клетка, она пускала кровавые пузыри при каждом судорожном вздохе. Стоило мне над ней склониться, как она стала что-то тихонько хрипеть. Я смог разобрать лишь «простите» и «Сторк». А пока вытаскивал скрученный бинт из кармана обожжённой куртки, её взгляд остекленел окончательно, а кровь на губах перестала пузыриться.

Какая злая ирония, она хотела жить в деревне, а в итоге там умерла…

И хоть я стараюсь эмоционально не привязываться ни к кому, всё равно пожалел, что людоеды умерли так легко. Даже не помучились толком, суки. А потом сквозь скрип собственных зубов расслышал какой-то скребущийся звук на лестнице. Крутнулся на месте, пытаясь нашарить глазами новое оружие, но это оказалась всего лишь Лиффия, ползущая по ступенькам.

— Сестрёнка!

Увы, Осень ей ответить уже не могла. Я прикрыл ей веки, после чего направился к рыдающей воровке. Та сжимала окровавленный нож в левой руке, но продолжала упрямо ползти, волоча за собой правую ногу. Руке с этой стороны тоже не повезло — кисть безвольно болталась, отчего девчонка вынуждена была опираться лишь на локоть.

Спрашивать, в порядке ли она, не имело сейчас никакого смысла. Вроде повреждены только конечности, а с её многострадальной головой всё обошлось, не считая разбитого носа. Ничего, красавицей ей всё равно стать н е грозило.