Травник. Изыскатель

Разумеется, основной алгоритм рассчитан на изменение дара. Моя теория и наблюдение за источниками дает надежду, что действую правильно. Перепрофилирование и признание, что дар отрицания лишь разновидность творческой профессии. В последний момент возникла идея, что образ перевоплощения подошел бы лучше. Однако, менять уже что-либо поздно. Источник же как ребенок, податлив и впитывает информацию с огромной скоростью. Его внутренняя структура наполняется, оборванные и запутанные связи и нити управления восстанавливаются. Сам дар отрицания никак не реагирует на мое вмешательство. Почему? Наверное, из-за того, что алгоритмы спрятаны в информации о чем-то новом и неизведанном, прямой угрозы нет, расчет строится еще и на том, чтобы новая специализация подошла дару.

— Ноги затекли, — буркнул себе под нос, после длительного нахождения в позе лотоса.

Буйства стихий и энергии не случилось, все прошло буднично и спокойно. Честно говоря, даже нет уверенности, что получилось. Девочка так же спит, но уже не стонет. Ее сердечко медленно бьется, давление низкое, как и мозговая активность. Странно, но в моем источнике энергии стало больше. Почему не произошло расхода?

С кряхтением поднялся на ноги, буднично убрал круг силы и подошел к девочке. Вроде все хорошо, стандартный посыл лечения сработал и остатки боли у ребенка снял.

— Станислав Викторович, нам можно зайти? — поинтересовался Майнин.

— Да, я закончил, — ответил и потер висок, на котором запульсировала вена.

Усталость накатывает волнообразно, оказывается силы все же растратил.

— Хозяин, ты опять через себя пропустил уйму энергии, — попенял мне питомец. — Прости, но за магическими потоками наблюдение вел, как и сканирование на момент возможной атаки. В самом начале, произошел небольшой всплеск отрицательной энергии, но он втянулся в ребенка и больше не появлялся.

— Больше ничего необычного не заметил? — уточнил я хорька.

— Нет, — коротко ответил тот.

Глафира Викентьевна робко встала позади Стеши и Стеллы. А вот профессор уже у дивана, внимательно осматривает Настю и что-то негодующе бормочет себе под нос. Не пойму, ругается или радуется?

— Капельницу можно снять, — посмотрел Петр Борисович на Стеллу.

— Поняла, — кивнула та, отклеила лейкопластырь, осторожно вытащила из вены иглу и хотела приложить к ранке бинт, но даже капли крови не показалось, а прокол мгновенно затянулся.

Сработало мое заклинание или источник ребенка постарался? Точного ответа нет, но даже мышцы у Насти не затекли, хотя девочка долго находилась в одном положении.

— Ее следует разбудить и задать пару вопросов, — задумчиво произнес Майнин, но ничего не предпринял.

— Настеньку излечили? — с надеждой в голосе спросила консьержка.

— Надеюсь, — ответил я ей и запустил процесс пробуждения.

Это оказалось не так-то просто сделать. Введенные лекарственные препараты блокируют не только физические процессы, но и оказывают воздействие на головной мозг. После нескольких неуспешных попыток расщепить вещество в организме ребенка я обратился к профессору:

— Петр Борисович, не могу лекарственные препараты нейтрализовать. Вы не сможете помочь?

Уверен, у Майнина есть способ быстро и безболезненно решить этот вопрос. Но тот отрицательно покачал головой и заявил:

— Двое суток она будет в таком состоянии. Может чуть меньше, ее источник работает хорошо и как только посчитает, что хозяйке пора вставать, то от лекарств избавится.

— И нет никакого противоядия? — удивился я.

— С собой не взял, — развел тот руками и добавил: — Да и есть ли смысл рисковать? Зачем давать такую большую нагрузку? Пусть Настя отдыхает.

На этом и сошлись, Майнин попросил моего разрешения приходить к девочке и контролировать ее выздоровление. Ребенок-то пока остается в снятой мной квартире, транспортировать спящую беспробудным сном девочку не стали. Да еще и оказалось, что Глафира со своей племянницей живут на окраине столицы.

— Сразу сообщайте, когда девочка начнет пробуждаться, — предупредил я консьержку. — Звоните мне и господину Майнину, в любое время. Учтите, это очень важный момент.

— Все выполню, не сомневайтесь, — с каким-то непонятным обожанием, неотрывно глядя на меня, ответила женщина.

Поспешно ретировался из своей недавно снятой квартиры, за мной последовала и вся наша компания. Время уже позднее, следует отдохнуть, но Петр Борисович вцепился словно клещ и заявил, что не отпустит, пока в деталях не расскажу как и почему именно так поступил. Стеша печально вздохнула:

— Продолжения вечера, как понимаю, уже не последует.

— Стефания Олеговна, ну какой еще вечер, — отмахнулся профессор, — нам со Станиславом Викторовичем обсуждать и обсуждать!

Княжна правильно все поняла, вежливо распрощалась, взяла за руку возмущающуюся Стеллу, которая не желает верить, что встреча так закончится. Круг перехода и подруги с охраной исчезают. Профессор на выбор предлагает: отправиться в ресторан; его лабораторию; прогуляться пешочком на свежем воздухе.

— Станислав Викторович, вы в очередной раз меня заинтриговали, — говорит Петр Борисович, пока мы неспешно прогуливаемся во дворе дома.

Идем, огибая импровизированный сад, где растут липы и дуб. От деревьев «заряжаюсь» положительными эмоциями, но энергию не тяну, своей достаточно.

— Промежуточный результат нас устраивает. Девочка не подвергается боли, работа источника удовлетворительная, дар не агрессивен. Произошла ли переделка на заложенные мной способности, мы скоро узнаем, — спокойно ответил я.

— Но как вы смогли победить отрицание? Ведь что ни посыл, то дар все переворачивал с ног на голову!