Страница 10 из 31
– Розыскных собак они использовали?
– Это было невозможно, товарищ полковник, до самого утра шел дождь, ищейки не смогли взять след. А когда осадки прекратились, сразу же образовался десятибалльный приземый туман, который исключил и применение самолета-разведчика. Понятно, что бандиты дожидались именно такой погоды…
– Похоже на то, – согласился Шадрин. – Продолжайте, Сергей Сергеевич
– Когда я со своими людьми присоединился к роте, она уже была развернута в цепь и приступила к прочесыванию. Но вскоре стало понятно, что брошенная лодка, пустые ящики и удобный для бегства распадок, это лишь дезориентирующие факторы, сбившие розыскников с толку – бандиты в этом направлении не сделали ни единого шага…
– Как это так? – заинтригованно спросил Бутин.
– А вот так, капитан… – мрачно обронил Баркун. – И на старуху бывает проруха! Вскоре мы получили радиограмму, что вниз по течению Ингоды, перед поселком Кручи'на, местными жителями выловлен большой плот со следами крови на бревнах, с окровавленными бинтами и со вскрытым упаковками перевязочных индпакетов – кому-то из раненых пассажиров делали перевязку… Стало понятно, что этот плот имеет самое непосредственное отношение к нападению. Пока на «пороховых складах» разбирались что да как, бандиты, используя ночь, преспокойно плыли по реке со скоростью около десяти километров в час…
– И вы прекратили преследование?
– Частично, товарищ полковник, – пояснил Баркун. – Половина роты продолжила прочесывание, а со второй её частью мы вернулись к Ингоде и взяв опять же за исходную точку брошенную лодку, стали обследовать правый берег вверх и вниз от нее. И вскоре нашли то место, где бандиты сооружали свой плот – это прибрежный сухостойный участок леса в двух километрах ниже по течению реки. Свежие спилы деревьев наглядно это доказали. Накануне налета плот был сколочен примерно из пятнадцати бревен и замаскирован в прибрежных тальниках. Сделав отвлекающий маневр с пустыми ящиками, бандиты повернули назад и двинулись к Ингоде…
– То-есть, вопреки здравому смыслу, они внаглую пошли навстречу погоне, вместо того, чтобы удирать? – с сомнительностью в голосе поинтересовался майор Корж. – Сколько лет воюем с этими деятелями, но с таким фокусом сталкиваемся, пожалуй, впервые…
– Да, действия абсолютно нестандартные и дерзкие, – подтвердил Баркун и продолжил. – Правда, бандиты пошли не в лоб, а немного правее, на северо-восток, но риск нарваться на погоню у них был весьма велик. Погрузившись на плот, они проплыли какое-то расстояние, затем высадились на левом или на правом берегу в нужном им месте, а плот пустили в самосплав… Что произошло дальше, можно лишь предполагать – бандиты двинулись пешком, уехали на ожидавшем их автомобиле или на лошадях? Были опрошены жители данного района, хуторяне, лесорубы, охотники, грибники, но никто ничего не видел – головорезы как сквозь землю провалились… – Баркун обескураженно пожал плечами. – Я закончил, товарищ полковник.
– Спасибо, Сергей Сергеевич, – закольцевав пятерней свой увесистый подбородок, Шадрин сосредоточенно помолчал, потом озабоченно подытожил. – Ну что ж, докладчики высказались и обобщенная картина событий последнего времени теперь видна. Слушаю ваши соображения, товарищи, что из всего этого следует?
– Следует только одно! – отозвался майор Степанов. – Мы имеем дело не с шайкой обыкновенных уголовников, а с самой настоящей диверсионно-террористической организацией. Убийства носителей оружия, налёт на «пороховые склады» и нетрадиционная тактика действий при этом, доказывают это неопровержимо. Так одурачить преследователей могли только подготовленные, умеющие толково мыслить люди. И теперь можно ожидать чего угодно, когда некая антисоветская группировка имеет полное оснащение для диверсионной деятельности – оружие, боеприпасы, взрывчатку, детонаторы и огнепроводный шнур.
– Не уверен в этом, – чуть пренебрежительно изрек Баркун. – Если следовать вашей логике, Григорий Семенович, то склады со взрывчаткой бандиты обязательно бы уничтожили – это ведь ощутимый вред Советской власти, не так ли?
– Могли не успеть этого сделать, – категорично возразил майор. – А если бы успели, то от них самих ничего бы не осталось – взрыв ста тонн аммонала превращает в пыль всё и вся в радиусе десяти километров, как минимум!
– Да, возражать тут не приходится… – подтвердил Шадрин. – Но давайте пока отложим этот вопрос, вы, Сергей Сергеевич, еще не доложили о брошенном на берегу Ингоды трупе.
– О нем известно немного, – снова заговорил подполковник. – По заключению судмедэкспертов, это молодой человек лет тридцати крупного телосложения, находился в хорошей физической форме. Никаких особых примет на его теле не обнаружено. Обращает на себя внимание одно обстоятельство: судя по одежде, ее специфическим повреждениям, износу и запаху, этот человек долгое время провел в лесу, возле костра… Это пока всё.
– Ваше мнение по поводу озвученных здесь происшествиях, какие-то зацепки просматриваются?
– Зацепка всего лишь одна, но зато она весьма существенная, – твердо сказал Баркун. – Сколько времени мы гоняемся за призраками – всё зря. Убийство Горяева даёт нам, в конце концов, шанс ухватиться за ниточку и тянуть, а мы её упускаем… Несмотря на свой оперативный опыт, Григорий Семенович, работая по этому преступлению, к сожалению, ошибся. Находился рядом с одним из соучастников или свидетелей убийства, а распознать это, увы, не сумел.
На лице майора Степанова еще не успело проступить выражение крайнего изумления, а подполковник уже заканчивал свою, неожиданную для многих, мысль:
– Этот самый Игнатьев, обнаруживший убитого охотника, прямо или косвенно причастен к преступлению! Вне всякого сомнения – он многое знает. Мое мнение: Игнатьева немедленно брать и серьезно с ним работать. Я нисколько не удивлюсь, если вдруг выяснится, что именно он застрелил Горяева, такого факта исключать нельзя.
– Вы так уверенно обо всем этом говорите, какие у вас есть на то основания? – холодно осведомился Шадрин.
– У меня имеются весомые доводы, товарищ полковник.
– Вот и озвучьте их.
– Дело в том, что майор Степанов и капитан Бутин докладывали, что убитый Горяев был найден разутым, это ведь так, Григорий Семенович?
– Так точно, товарищ подполковник! – чуть раздраженно подтвердил Степанов.
– А теперь я довожу до всеобщего сведения, что обезглавленный бандит был обут в охотничьи ичиги явно с чужих ног – в ступне они ему жмут и голенища свеженадрезаны вверху – икры ног налетчика чрезвычайно толстые. Я выяснил: данная обувь принадлежала Горяеву. И это обстоятельство дает мне право утверждать о его прямом отношении к банде. Совершенно очевидно, что застрелили охотника именно те, кто шел грабить «пороховые», они же и разули его. Это неоспоримый факт, товарищи, и он не единственный, – с твердой уверенностью проговорил подполковник и с этими словами достал из кармана и поставил на стол длинный тонкий латунный цилиндрик. – Кто может охарактеризовать данный предмет?
Один из оперативников взял цилиндрик, повертел в руках:
– Патрон от охотничьего ружья тридцать второго калибра, то есть от берданы.
– Отлично! – с удовлетворением сказал Баркун. – Тогда у меня вопрос к капитану Бутину: как вы считаете, Сергей Павлович, мог данный патрон принадлежать убитому Горяеву?
– А почему бы и нет? – вопросом ответил Бутин. – Вооружен-то он был именно берданкой.
– Что скажете вы, Григорий Семенович? – глянув Баркун на майора, напористо спросил Баркун.
– Такой возможности не исключаю, товарищ подполковник.
– Вот и прекрасно. Тем более что этот патрон по характерному износу, по серым пыжам и по сорту черного пороха марки «Медведь», полностью идентичен с теми боеприпасами, которые обнаружил Бутин в лодке Горяева. А найден он у обезглавленного бандита в подкладке фуфайки. Провалился туда сквозь дыру в кармане, не исключено также, что спрятан там специально. Его обнаружили, когда швы одежды вспарывали… – Баркун взял патрон, шильцем карманного ножика подковырнул и достал войлочный пыж, затем осторожно высыпал на стол заряд, состоящий из нескольких металлических горошин неправильной формы.