Страница 18 из 36
— Доверяю, Форд. Не хочу. Не могу себе позволить. Но и поделать ничего не могу. Доверяю.
— Отлично, — улыбается белозубой идеальной улыбкой доктор. — Тогда позволь…
И в считанные секунды Наемница оказалась подхвачена на мужские руки и бережно прижата к груди.
— Не больно? — участливо интересуется состоянием ноги Норинг, получая совсем неожиданный ответ.
— Терплю. Но… снизу поддувает.
И тут до всезнающего доктора дошло, что под одеялом женская фигурка лежала в одной лишь короткой сорочке, а потому сверкающие белизной ягодицы вместе с длинными ногами были быстро укутаны в то самое одеяло.
— Что теперь? — замерев дыханием интересуется Эрика. — Не замуж ведь потащишь насильно? Буду сопротивляться — так и знай!
— Ну что ты, замуж за меня ты пойдешь исключительно добровольно, — насмешничает Форд, выходя из палаты. — А сейчас мы просто уйдем отсюда. Как на счет прогулки на свежем воздухе? Перед тем, как вернешься в свои покои в замке…
— По мне так все лучше, чем лежать в лазарете, перемалываясь на жерновах памяти.
— И я так думаю, — выдыхает в ей в макушку доктор и слышится в его голосе улыбка. — Вот так…
Руки Форда опускают наемницу в какое-то кресло стоящее у подножия лестницы.
— Что это за…? — рука Эрики неуверенно трогает большие колеса, достающие почти до самых перил.
— Это твое передвижное средство теперь. Пока не начнешь вставать на ногу без риска. Ноге нужен покой. Не бойся, — комментирует он свои действия, подстраивая подножку под раненную конечность, помогая ей выпрямиться. Накрыл сверху заготовленным заранее пледом. На плечи накинул шаль.
— Рылся в моих вещах? — без осуждения констатируя происходящее, кутается в неверные покровы Эрика.
— Не рылся, — возражает тот, становясь позади такого странного кресла, — а зашел в твою гардеробную и взял накидку. Чувствуешь разницу?
— Чувствую, — смущенно тупит взгляд Эрика имея в виду совсем не то, о чем говорит Форд. Совсем другую разницу. Более глобальную, не касающуюся данной ситуации. Разницу между воспитанием и его отсутствием, между обоснованной уверенностью в своих возможностях и напыщенной пустозвонности. Разницу между интеллигентным и начитанным мужчиной и дикими дремучими мужланами, живущими на инстинктах пожрать-потрахаться-убить. И как-то совсем уж обреченно признается. Самой себе, еле слышно. — Чувствую… а не должна.
Норинг не подал виду, что услышал. Не для него было это последнее признание. Но мимолетная тень улыбки все же касается его губ.
— Как на счет экскурсии к первым теплицам? — скорее утверждает он, а не спрашивает и толкает кресло вперед, заставляя колеса крутиться, а Эрику замереть сердцем.
— Нравится?… — Форд с плохо скрытым удовольствием наблюдает, как Эрика по одной смакует сладкие ягоды земляники. Доктор их эксперимента ради собственноручно вырастил. Да на маленькой клумбе под окнами замковой кухни. На удивление ягоды были ароматными, сочными и легко прижились.
— Очень вкусно, — с удовольствием тянет наемница, отправляя очередную ягодку в рот. — Знаешь, Форд, ты хоть и не маг… но порою просто волшебник!
— Ммм… первый комплимент за полгода знакомства, — улыбается доктор, щурясь на припекающее солнце. — Приятно услышать что-то кроме угроз лишить меня жизненно-важных частей тела.
— Да, что толку тебе угрожать, — вздыхает Эрика и тоже щурится от солнечных лучей, вдыхая глубоко свежесть летнего воздуха. — Словно бессмертный, честное слово…
— Или безмозглый, — поддакивает Форд, прекрасно понимая, что скрывается за негодованием женщины и какие слова она не договаривает, чтобы не обидеть.
И хотя игры в отношения больше нет, изгнать Норинга совсем из своей жизни наемнице не удалось, как она ни старалась. А от предложенной дружбы отказываться попросту глупо. Хотя это и создает определенные проблемы для самой Эрики. Страдает ли Форд, понять было невозможно. Сама же наемница страдала. И когда он был рядом. И когда его рядом не было…
Об отношениях разговоров даже не поднималось. Форд не делал намеков. Не пытался ни соблазнить, ни сблизиться, выбрав тактику ровного ничего особо не значащего общения. Которое впрочем очень помогало Эрике отвлекаться от ее мрачных мыслей. И только, когда доктор думал, что на него никто не смотрит, она смела задержать свой голодный взгляд на его красивом профиле. Любуясь и уговаривая себя, что она не достойна такого мужчины. А он достоин лучшей доли, чем убийца с психическими отклонениями.
Вести занятия Эрике еще было не рекомендовано. Да и… просто напросто не было физической возможности. Хотя нога и восстанавливалась по средствам магии, травма все еще давала о себе знать. В мире Форда вообще не было бы шанса для человека с таким ранением. Это уже приговор — инвалидность. В лучше случае для богатых нано-технологии, способные нарастить плоть. А так, для простых смертных, единственный выход был бы ампутация и протез. Но! Эрике повезло жить в мире магов и великих щедрых драконов, оплачивающих магическое лечение. Поэтому шансы встать и снова бегать резко увеличиваются. Но… опять это эпичное «но»! — нужно время.
Наемница была слаба и передвигалась еле-еле разрабатывая свою конечность. Часто просто позволяя себя возить на спасительной каталке, потому что не имела сил подняться или боли становились сильнее. Но даже ослабленное состояние не могло заставить Эрику просто лежать и смотреть в потолок. А потому она усиленно рвалась хотя бы на обсуждения, хоть присутствовать, если не участвовать в частых тренировках Форда и Брайтона.
Да, доктор, тот еще пацифист, имел багаж знаний, полученых в мире с совсем иным уровнем боевых искусств. А потому был просто кладезем для жадного до всего нового Брайтона. Они часами порой разрабатывали новые приемы, связки упражнений и ударов, чтобы максимум приблизить обучающую программу для гвардейцев и будущих кадетов к уровню самого Свирепого Брайа и Невидимой Смерти.
На муки по поводу акклиматизации у Норинга просто не осталось времени. Его дни и ночи были насыщены событиями и размышлениями. Он посвятил всего себя новым проектам. Теплицы строились. Плодородная земля везлась в подводах со всех сторон огромной драконьей империи. Брайтон выносил мозг своими дотошными вопросами и уточнениями, в попытке отточить свои и без того идеальные навыки убийцы. Сестрицу с племянницей, Форд так же не забывал, регулярно уделяя им внимание. Но! Главным его проектом все еще была Эрика и ее тараканы в голове, которые доктор все чаще склонялся к мысли, что не надо лечить, а пора просто взять… и хорошенько вытрахать. И Эрику и ее тараканов.
И все же, он этого не делал. Даже не намекал на свои желания, делая вид, что смирился с прекращением игры. Хотя самому больше всего хотелось вновь почувствовать вкус губ несгибаемой наемницы с железным нравом.
Эрика приняла его дружбу. Понимая, что нет смысла отбиваться и добавлять мужчине азарта. «Он сам остынет. Наиграется в сердобольного друга. Я просто подожду…» — размышляла она, сама опасаясь, что ее слова окажутся правдой. Потому что, хотя она и не хотела портить Форду жизнь, но и свою уже не представляла в дали от иномирца, которого стало слишком много в ее судьбе.
«Я подожду. Не буду его больше гнать и обижать. Сам уйдет. Мне осталось лишь насладиться моментами наших дружеских встречь…»
— А я тебе говорю, что ты безмозглый шовинист! — вдруг в междусобойчик доктора и его отважной наемницы вклинились крики откуда-то сверху.
— А я тебе говорю сиди дома и играйся в дочки-матери! — парировал громким басом Брайтон.
Эрика с Норингом одновременно подняли лица к окнам третьего этажа, откуда доносились громкие спорящие голоса.
— Почему ты не даешь людям шанс выжить?
— Они не потянут — это раз! Когда им этим заниматься, Кайли? У людей хозяйство, дети, лавки, ремесло… о чем ты вообще говоришь?!